— Перебьёшься, — тут же возразил. — Не буду я с тобой спорить.

Хотя бы потому, что он был прав. Я действительно искал другой зал в округе, чтобы продолжить заниматься.

— Во-о-о-от, — затянул Рус, выпрямившись в жалобно скрипнувшем кресле. — Так на кой-оно тебе надо, если ты можешь заниматься у меня.

— Зачем?

— Потому что я так хочу, — сказал он и через пару секунд добавил: — Это пойдёт тебе на пользу.

Что-то он недоговаривал. Я это чувствовал сейчас так же ясно, как и бешеную, раскаленную, словно перегретый металл, злость Анны, что никак не могла достать меня на ринге. Что-то тут было не так. Имелась ещё какая-то причина, да только я понятия не имел какая.

И, что любопытно, при этом я не ощущал никакой… двуличности. Не знаю. Это было самым близким, как я мог бы подобное охарактеризовать. Моё присутствие в зале чем-то ему поможет, только я не знал, чем именно. И при этом я не ощущал вообще никакой опасности для самого себя. Ни затаенной злобы, ни внутреннего мрачного торжества, испытываемого человеком, когда тому удалось воспользоваться ближним для достижения собственных целей.

Это странно, но Руслан относился ко мне будто… блин, самое похожее, что я мог бы подобрать, — как ко мне порой относилась Ксюша. Эта была странная, почти родственная забота.

И нет. Это не я был такой особенный. Руслан относился так ко всем ребятам, что занимались в зале. Да. Он был строг. Но он действительно заботился о своих «учениках».

И от того мне стало интересно.

— И что? Мне вернуть конверт?

— Не, можешь в следующий приход заплатить за месяц, — рассмеялся он, поняв, что именно я имею в виду. — Но правила остаются такими же. Делаешь то, что говорю я или Анна и…

— Погоди-погоди, — перебил я его. — Анна? А она тут каким боком?

— Так она мой зам. — Он нахмурился. — Я тебе не говорил?

— Не, эту маленькую деталь я как-то упустил. И что? Она тоже тут может командовать?

— Иногда, — многозначительно ответил он и продолжил: — Правила те же. Следуешь всем наставлениям или…

— Или могу пойти нахрен, — закончил я за него и встал с кресла. — Да. Я помню. И знаешь что? Меня не устраивает.

— Саша…

— Ты сам сказал, что ей нужен шлепок по её… ну ты понял. А я не позволю девчонке собой командовать. Можешь считать, что мне гордость не позволит. А если она будет возникать, то скажи, что она сама проиграла. А раз продула, то…

Я пожал плечами.

— Ты ведь в курсе, что как только она это услышит, то сразу вызовет тебя снова. Снова, пока не добьется желаемого.

— Ну и пусть, — злорадно хмыкнул я. — Кто сказал, что я соглашусь?

— Ах ты коварный засранец…

— Я знаю, Рус. На том и живём.

Мы ударили по рукам, и я пошёл на выход. Забавно, но, несмотря на бешеную усталость после этого короткого спарринга, я чувствовал себя просто-таки отлично…

— Саша.

Услышав собственное имя, повернулся на голос.

Аня стояла за углом переулка, опираясь спиной на стену.

— Ты чего тут делаешь?

— Тебя ждала, — выдала она в ответ и слегка покраснела. — Спросить хотела.

— Чего?

— Ты ещё придёшь?

— А я думал, что потребуешь реванша за проигрыш, — не упустил возможности погладить её против шерсти.

— А я потребую, — тут же вздёрнула она носик. — Даже не сомневайся. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Да, — вздохнул я. — Не могу же оставить тебя без возможности отыграться. Но, вообще-то, я уж думал, что ты забыла о моём призе.

— Призе?

— Моё желание, — сказал я улыбаясь и подходя ближе к ней. — Любое. Сама сказала.

Я подошёл к ней практически вплотную. Она нервно сглотнула и покраснела, глядя на меня.

— Любое? — чуть дрожащим голосом переспросила она.

— Ага, — кивнул я в ответ и улыбнулся. — Или что? Отказываешься от своих слов?

— Н… нет. Нет! Никогда! — Она вскинулась. — Чего ты хочешь?

Боже, чудо, а не девушка. Эмоции как на ладони. Целый вихрь от растерянности и страха вплоть до какого-то дикого азарта и возбуждения. Она боялась моих следующих слов и одновременно ждала их.

Оперевшись на стену рядом с ней рукой, наклонился так близко, что смог ощутить едва уловимый запах духов, и медленно прошептал ей на ухо:

— Больше никогда не пей при мне эту свою яично-кофейную дрянь…

— Сука, как бесит… — Даниил прикурил сигарету и откинулся на спинку кресла.

— Ага, именно ты и бесишь, — зло произнёс сидящий напротив него Артём. — Если бы вёл себя нормально, то никаких бы проблем и не было бы…

— Да пошёл ты, — резко огрызнулся младший сын Волкова и поморщился от боли. Будто издеваясь, отец приказал не долечивать ему сломанную челюсть. Хорошо ещё хоть позволил все выбитые зубы вернуть на место. В противном случае это был бы совсем позор.

— Артём прав, — не громко произнёс Максим, потягивая кофе из чашки. — Дань, ты в последнее время…

— Что⁈ — рявкнул Даниил, подрываясь из кресла. — Что, Максим⁈ В чём я не прав? Да если бы я захотел, то трахнул бы эту тупую суку прямо там бы, и мне бы слова не сказ…

— М-м-м, — хмыкнул средний брат. — Ты об этом думал, когда тот парень тебе зубы выбивал? Или мало тебе унижения? Хочешь ещё больше разозлить отца?

— Это не твоё дело!

— Да, — кивнул Артём. — Ты прав. Это не его дело. Точно так же, как и не твоё. Оно наше! Наше, Даня. Дело семьи. Из-за того, что ты опять решил выпендриться…

— Да пошли вы! — едва не взвизгнул он, в злости бросая недокуренную сигарету прямо на дорогой паркет. — Ведёте себя как трусливые шавки! Мы аристократы! Мы! Какого дьявола я должен пресмыкаться перед этой псиной⁈ Я буду жить так, как хочу! Да если бы он оскорбил нашего отца, то уже на следующее утро наши люди ему руки и ноги бы переломали!

— Ага, — хмыкнул Максим. — Вот только есть одно, «но». Ты не наш отец, Даня.

Даниил хотел было ответить. Резко и жёстко. Но затем вздохнул и просто пошёл к выходу из библиотеки.

— Ты куда? — требовательно спросил Артём.

— Не твоё дело…

Тонкие тёмные тени метнулись по стенам библиотеки, заставив стоящие на полках книги задрожать. Они добрались до дверей раньше, чем Даниил успел сделать хотя бы пару шагов, и захлопнули их прямо перед ним.

— Вообще-то моё, — холодно, с чувством превосходства в голосе произнёс Артём, сидя в кресле и с ухмылкой глядя на младшего брата.

Максим просто поморщился. А вот Даниил ощутил, как внутри него вздымается волна чистой, незамутненной ярости.

— Открой двери!

— Не раньше, чем ты скажешь мне, куда собираешься идти.

— Я уже сказал…

— Ты, кажется, меня не понял, — проговорил Артём, поднимаясь с кресла, и его тень моментально расслоилась на тёмные, скользящие по полу жгуты и двинулась за ним. — Я задал тебе вопрос, Даниил.

Младший сын барона Волкова нервно сглотнул. Сейчас он испытывал одновременно страх и злость на старшего брата. Страх перед силой, которой из них троих владел лишь он один. И злость на то, что Реликвия рода проявилась только лишь у него одного. Ещё одна поганая несправедливость этой поганой жизни.

Ну почему, почему это не мог быть он, в который раз подумал Даниил, глядя, как маслянистые тёмные тени следовали за его старшим братом.

— Я хочу прокатиться на машине, — наконец сказал он, даже не пытаясь скрыть злости в своём голосе.

— А потом? — с нажимом спросил Артём.

— Да не знаю я! Прокачусь, проветрю мозги и вернусь! Что тебе ещё надо⁈

— Мне надо, чтобы ты вёл себя нормально, — приказным тоном проговорил Артём, подходя к нему ближе. — Отец тебе уже всё сказал. Он не хочет конфликтовать с тем, за кем присматривают Лазаревы. И лишние проблемы нам сейчас тоже не нужны.

— Да не будет никаких проблем!

— Очень на это надеюсь. Потому что в противном случае я сам с тобой разберусь. Меня тоже достали твои постоянные выходки. Ты меня понял?

Даниил смотрел ему в лицо и молчал.

— Даня, ты меня понял?