Прямо сейчас Дайки стоял позади Ооцуцуки, плотно прижав ладони друг к другу. На животе моего клона в одежде зияла большая и ровная круглая дыра. Урашики познакомился с Шинигами. И это знакомство ему не понравилось, потому что тело пришельца просто пропало, испарилось, не оставив и следа, чтобы появиться несколькими метрами в стороне. Алый шест в его руках изогнулся, истончившийся конец стремительной молнией метнулся в сторону клона, но крючок лишь пролетел сквозь мое запасное тело, не сумев даже зацепиться за него.

— Видимо, этим приемом ты вытягиваешь чакру из людей, — заметил я, внимательно наблюдая за Ооцуцуки и движением чакры в его теле. — К сожалению, сейчас чакра Дайки уже в руках иного существа.

— Примитивы, не знающие границ! — зло оскалившись, выпалил Урашики, вновь замахиваясь своим оружием.

Вот только я в теле Дайки пропал в алой вспышке Хирайшина. На месте Ооцуцуки в тот же миг осталась лишь стая плавно планирующих журавликов. Росчерк хлыстом изогнувшегося шеста Урашики прорезал темное небо, рассекая Дайки от плеча к бедру.

— Закономерный конец идиота, связавшегося с демоном, — с кровожадной улыбкой он наблюдал, как мой клон падает на камни рассеченной куклой. — Ты планировал, что помощь дохлых монстров поможет выжить тебе?

— Я изучаю твои возможности, — сложив руки на груди, спокойно ответил я обернувшемуся ко мне Ооцуцуки.

— Слишком дерзок даже для монстр...

Урашики не смог договорить свою фразу. Слова застряли в горле, а лицо исказилось от боли. А через миг он вновь пропал, чтобы появиться чуть в стороне.

— С помощью Дайки я способен призвать несколько Рейки, — пояснил я. — Должно быть, ты видел Шинигами, когда его рука коснулась твоей души. Теперь знаешь и о Джашине. Ты можешь попытаться изрубить Дайки в фарш, вот только это не поможет. Но также ты можешь сдаться. Мне интересно изучить Ооцуцуки.

— И не мечтай! — воскликнул Урашики и вновь попался в руки Шинигами.

— Как долго ты еще сможешь так скакать? — спросил я, когда противник вновь пропал из виду и появился в другом месте.

— Уж дольше, чем ты использовать свои техники! — несмотря на слова, на лице Урашики можно было заметить беспокойство. — Ладно, ублюдок! Слишком дорого для какого-то насекомого, чтобы использовать это на нем. Так что цени!

Ооцуцуки вновь испарился, оставив вместо себя лишь журавликов. Несколько раз ему потребовалось использовать свою технику побега, чтобы оказаться возле Дайки и бросить в него черную шкатулку. Из распахнувшейся крышки повалил серый дым, мгновенно обволокший мое запасное тело.

— Что ж, с одним покончено, — надменно произнес Урашики, отпрыгнув от моего клона, по телу которого начала расползаться корка черного льда. — Не стоило тебе расслабляться, монстр. Теперь твоему другу придется наслаждаться Дворцом Короля-Дракона ближайшие десять тысяч лет.

— Иронично, — заметил я. — Один из восьми Королей-Драконов оказался заключен во Дворце Короля-Дракона.

— Ха. Для земного насекомого носить имя Короля-Дракона слишком дерзко, — уперев конец шеста в землю, Урашики посмотрел на меня.

— Может, высшее существо снизойдет до ничтожного меня и скажет, нет ли где-нибудь в мире Рюгудзё? Настоящий Дворец Рюгу, а не порошок из него? — встретив взгляд Риннегана Ооцуцуки, решил уточнить я заинтересовавший меня момент.

— К чему тебе это знать?

— Потому что я Рюджин, и этот дворец может быть моим. Мне бы этого не очень хотелось, но этот мир настойчиво навязывает мне ненужное прошлое.

— Ха! Рюджин? — удивленно скривил губы Урашики и заливисто рассмеялся. — Ха-ха-ха!!! Этот мир и в самом деле интересный! На нем нас ждет большой урожай не только чакры, но и иди... от... ов... Что...

Последние слова Урашики произнес с трудом. Он неуверенно отступил назад и, покачнувшись, тяжело упал на колени. Подняв дрожащую руку к лицу, он широко распахнутыми глазами несколько секунд тупо смотрел на нее, прежде чем неуверенно вытереть начавшие течь по подбородку слюни.

— Это отняло больше времени, чем я думал, — сказал я больше себе, чем противнику. — Твоя физиология любопытна и несколько отличается от человеческой. Потребовалось время, чтобы подобрать подходящую композицию ядов. Я ведь говорил тебе, что мне интересно изучить Ооцуцуки. И для этого мне достаточно просто внимательно посмотреть на тебя.

Глаза уже жгло от напряжения. Все-таки сложно рассматривать клеточную структуру просто Кецурьюганом, даже владея техникой Микроскопии Клеток. В первую очередь, сложно обрабатывать такое огромное количество информации. Но это крайне важно для меня, так что я продолжал наблюдать за биохимическими процессами, протекающими в Ооцуцуки и за его чакрой в кейракукей.

— Учитывая ваши деструктивные намерения по отношению к моему новому дому, изучение Ооцуцуки в основном касается мер противодействия вам. Я наблюдал за твоими возможностями, за характером тока чакры, особенностями клеток и проницаемости их мембран. У тебя несколько отличный от человеческого набор медиаторов в нервных синапсах и иное строение гистогематических барьеров. Но, главное, повышенная способность печени вырабатывать ферменты для метаболизации токсинов и высокая эффективность фильтрации в почках. Ты мог бы быть почти так же иммунен к ядам, как я, если бы уделял этому внимание. Я вижу, что в структуре твоей ДНК есть уникальные включения чакры. Очень странно. Будет сложно подобрать против вас какую-нибудь болезнь. Гораздо сложнее, чем с клетками Хаширамы. Нужна выборка побольше. Жаль, Исшики был куда сильнее тебя, и его клетки были перемешаны с человеческими.

— Ты... убил... Исшики? — через силу спросил Урашики.

— Так уж вышло, — пожал я плечами в ответ.

Тело Ооцуцуки к этому моменту уже дергалось из-за неконтролируемых сокращений мышц. Но он все еще контролировал чакру и силой воли подавлял симптомы отравления. Все-таки, кроме материального тела, в этом мире немаловажную роль играет и духовное. Но и его тоже можно «отравить». Чтобы синтезируемые мною яды не подействовали на меня же самого в теле Дайки, помимо Джашина и Шинигами мне пришлось призвать еще одного Рейки. Все-таки даже с даруемым Джашином бессмертием можно было лишить клон функциональности раньше времени. Так что я использовал еще и Шутен-доджи. Этот призыв дает иммунитет к ядам. И не только. Он обращает людей в йоинозака.

— Что... со мной... — через силу произнес Урашики, видя, как неумолимо краснеет кожа на одной из его рук.

— Твоя чакра отравлена. И уже началась неконтролируемая пролиферация клеток эпителия. Похоже, скоро ты обратишься в демона, Урашики.

— Не зазнавайся, ублюдок! — свирепо прохрипел Ооцуцуки, с силой ударив покрасневшей рукой о землю.

Кроме изменения кожи, отравление чакрой Шутен-доджи вызывает и внутренние изменения. Чакра накапливается в клетках мышц и костей, вызывая их рост и укрепление. Мутировавшая рука Ооцуцуки просто провалилась в камень — настолько сильным получился удар. Но, кроме этого, яд затуманивает разум и лишает воли. И он уже добрался до мозга, раз половина лица Урашики тоже стала багряной, словно ошпаренная. Один из рогов начал менять форму, начав напоминать козий. Изменения напоминают те, что происходят при Сеннинка. Накопление природной энергии тоже может сделать монстром. Но тут деформация более структурированная. Половина тела Ооцуцуки уже напоминала демона-они.

Его чакра впитывалась в тело из кейракукей, поэтому внезапная волна энергии, рванувшая от рычащего от боли Урашики стала для меня неожиданностью. Она едва не сбила меня с ног и отшвырнула назад. Осколки камней вспороли кимоно и бессильно скользили по покрытой белой чешуей коже, песок полетел в глаза. Это заставило меня отвлечься. Ненадолго, но достаточно, чтобы Ооцуцуки вздернул свое тело чакрой, и оно повисло в воздухе, словно марионетка на невидимых нитях. Механическим движением его рука сняла с пояса кувшин из чакры и поднесла его ко рту, чтобы сожрать. Урашики прожевал и проглотил алую субстанцию, словно это было какое-то желе. Его кейракукей начала странно мерцать, чакра в меридианах ускорила свой ток и изменила свойства.