И что, это действительно такой ценный экземпляр?

— Еще какой! — возопил Михалыч.

В одном из окон флигеля мелькнуло сонное недовольное лицо в обрамлении спутанных волос. Никак, горничную разбудил.

— Тише, тише. Если кухарку разбудишь, то будешь постовать до завтрашнего утра.

Михалыч внял предупреждению и убавил громкость.

— Олег Иванович, да это сейчас раритет из раритетов! — полушепотом доложил он. — Их во всём мире живьем осталось, может, от силы десяток-другой экземпляров, и все по частным коллекциям. Причем, из этих двух десятков половина не на ходу. А тут…

Последнюю фразу механик сказал было в полный голос, но тут же с опаской оглянулся на флигель и продолжил театральным шепотом:

— Движок практически цел. Перебрать, конечно, нужно, масло поменять, поршневую проверить. Раму выправить, жестянку отрихтовать. Кое-где детали на оригинальные заменить, фонари новые взамен разбитых поставить, покрасить, помазать — и будет как новенький. Вот сиденье, конечно, испохаблено в конец. Но и здесь возможны варианты.

Олег скептически посмотрел на мятое, ржавое и облезлое чудовище, прислоненное к стене бокса.

— Да вы не думайте, — верно истолковал его взгляд Михалыч. — Запчасти на него еще можно достать. Даже новенькие, со складов. Денег, конечно, это будет стоить немалых, но на такой легенде прокатиться — это же… это…

Механик ушел мыслию в поиск подходящего эпитета. Олег тоже размышлял. Неожиданная ценность ржавой железяки его вдохновила. Он в юности прошлой жизни тоже хотел катать девчонок на крутом байке. А теперь есть возможность реализовать давнюю мечту на практике.

— Хорошо, делай, — кивнул он. — Сколько нужно на расходы?

— Ну… почитай, сотен восемь рубликов для начала — это если хорошо пойдет.

— Немало, — покачал головой Песцов. — Кабриолет обошелся дешевле.

— Так он убит был меньше, да и запчасти к нему достать проще. А это…

Взгляд Михалыча с любовью прошелся по ржавому металлолому.

— Хорошо, делай, — решил Олег. — Деньги я тебе перекину.

Он еще немного подумал и решил, что такое рвение заслуживает награды.

— Скажи, Михалыч, когда в вашем клубе очередное большое сборище?

— В конце лета планировали. Это примерно менсяца через полтора-два.

— Ну так если успеешь этот драндулет к нужному времени восстановить, то можешь на нём и поехать.

Механик аж подпрыгнул, лицо его преисполнилось осознанием оказанного доверия и тут же расплылось в глуповатой улыбке:

— Да я… Да он… Вот увидите, как игрушка будет, лучше, чем с завода!

— Ну ладно, занимайся. А мне пора: до Питера ещё пилить и пилить.

Шикарное спортивное купе, блестящее хромом и лаком, с хищным рыком выкатилось из гаража. Прокатилось до ворот. Предусмотрительный Аргус распахнул створки, и дорогой ретроавтомобиль отправился в путь. За поворотом Песцов поприветствовал взмахом руки инспектора Тараканова и, миновав предместье ближнего городка вырвался на простор трассы. Машин по причине раннего утра было немного. Олег слегка газанул пару раз, наслаждаясь низким рыком мощного двигателя, затем утопил педаль в пол и через минуту скрылся за горизонтом.

В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых

Путешествие из Воронежа в Петербург прошло без проблем. Ни один ИАИшник не рискнул останавливать дорогое раритетное спортивное купе, которое спокойно катит по трассе, не нарушая никаких правил.

Вот так, втихую, Олег добрался до Питерского особняка. Дворовый, признавши хозяина, отворил задние ворота. Олег загнал машину во двор и пошел в дом. Никому ни слова не сказал. Даже, напротив, распорядился никого не уведомлять до особого распоряжения. Велел только перенести к себе в комнаты поклажу из машины.

Приняв душ, немного вздремнув и одевшись в подобающий случаю костюм, Олег неспешно прошел к столовой и остановился на верхних ступенях лестницы, не желая пока спускаться. Его жены уже сидели за столом, выбрав себе места по своему вкусу. Место главы семьи было свободно. Песцов хмыкнул: с пониманием девушки. Дома хозяин или нет, но место его занять никто не вправе. А так сидят, болтают о чём-то своём, женском. Не в халатиках, конечно, но в свободных джинсах, растянутых футболках, с простыми прическами. Милые, домашние девочки.

Олег ощутил, что за месяц с небольшим успел соскучиться по ним, по всем троим. Его тройственный брак был заключен сугубо по расчету, и романтических чувств к женам он не испытывал. Но сейчас, в эту минуту, ощутил, что встрече не просто рад, а почти что счастлив. Тёплое чувство, с прошлой молодости ни разу не испытанное, согрело сердце. Он улыбнулся и начал неторопливо спускаться.

Отворилась дверь кухни, и вошел Маркус, катя перед собой сервировочный столик. Быстро расставил посуду и отступил в сторону, освобождая место Фрицу. Девочки не сразу обратили внимание и не сразу сообразили: на столе стояло четыре прибора. И один из них — против места главы. Маша просекла тему быстрее всех и активно закрутила головой. Увидела, просияла и…

— Оле-ег! — завопила она радостно и выскочила из-за стола, роняя при этом стул. — Олежек приехал! Ура-а-а!

И кинулась обниматься.

Через несколько секунд на шее у Песцова висели все трое. И все трое абсолютно искренне радовались. Это было чертовски приятно, и даже немножко трогательно. Тепло в Олеговой груди начало распространяться: выше — в голову, и ниже — докуда хватало тела.

Девчонки малость похлюпали носами от избытка чувств. Потом промеж собой переглянулись, перемигнулись, улыбнулись и заявили:

— Фриц, погоди с ужином, нам нужно пятнадцать минут. И ты, Олеженька, подожди капельку. Мы сейчас.

Миг — и никого рядом не осталось, лишь где-то наверху топотали каблуки.

Пятнадцать минут — не так уж мало, если приходится ждать. Поэтому Олег достал телефон, набрал по памяти номер. Нужно было уведомить о своём появлении секретариат императора. Бал и торжества случатся через почти две недели, а до того времени нужно проделать массу подготовительной работы.

Удивительно, но девчонки в заявленное время уложились, все трое. Может, они даже немного подождали наверху, пока стрелка больших напольных часов не укажет нужное время. А потом объявились во всей красе на верхней ступени широкой лестницы. Все как одна в коктейльных платьях с подолом на ладонь выше середины бедра. Стройные, фигуристые, соблазнительные — просто хватай и беги. Выстроились наверху и одновременно, в ногу, принялись спускаться, откровенно демонстрируя

Олегу повезло: он успел закончить разговор. И теперь за малым не пуская слюну глядел снизу вверх на это великолепие.

— Девчонки, вы… вы просто… — попытался выразить свои чувства Олег.

— Ну? — подначила его Алёна. — и какие же мы?

— Вы — самые лучшие изо всех, кого я когда-либо знал.

И это была чистая правда.

— Между прочим, — Вера приняла эффектную позу, — Мы эти наряды готовили специально к твоему возвращению. Это наш скромный подарок доблестному защитнику империи.

Олег был восхищен, и скрывать это не собирался:

— Я оценил, честное слово. Знаете, я тоже хотел привезти вам какой-нибудь подарок.

— И не привез?

Маша грозно уперла в бока кулачки.

— Ну почему же, привёз. Но дело в том, что я выбирал их не сам. Не было у меня времени копаться в сундуках, а сундуков там дофига.

— А что в сундуках? — загорелись глаза у Алёны.

— Как что? Злато-серебро в монетах и слитках, камни самоцветные, цацки разные, драгоценная посуда, дорогое оружие. Всё как положено уважающему себя хану.

— И ты даже одним глазком не заглянул?

— Не-а, некогда было. То врагов побеждал, то престол зачищал, то с народом общался.

— А кто ж тогда подарки выбирал?

— Как кто? Старик Хоттабыч!

— Кто-кто?

Олег улыбнулся.

— Хранитель дворца. Ему кто-то из прежних ханов дал забавный облик: голова длиннобородого старца восточной внешности, появляющаяся из облака дыма. А я дал ему имя. Вот Хоттабыч и обеспечил меня подарками. Согласитесь: кто лучше хранителя знает содержимое сокровищницы?