- Прости меня, пожалуйста, - разрыдалась я, цепляясь за пальто Мирона. – Я не должна была ее впускать… Ты же предупреждал…

- Ты не виновата, - легкий поцелуй в макушку мог бы меня успокоить, но входная дверь снова хлопнула, и в этот раз в квартиру вбежал кто-то ещё.

- Майя, Тимка! – кричал ещё один знакомый голос.

- Всё нормально, Матвей. Мы здесь, - ответил ему Мирон.

Через секунду на пороге кухни показался Матвей, глаза которого мгновенно полезли на лоб, стоило ему посмотреть на нас троих, обнимающихся сидя на полу.

- Твою мать! – выронил он и прикрыл рот ладонью. – Надеюсь, это кровь Алины на тебе, а сама она валяется под окном башкой в урне?

Не до конца понимая, о чем он, опустила взгляд и обнаружила на светло-голубой футболке пятна крови, которых особенно много оказалось на том плече, к которому я прижимала всё это время Тимку.

- Вот это тебя колбасит! – едва ли не присвистнул Матвей, подходя к нам.

- Возьми Тимку, - сунул сына ему в руки Мирон, а сам подхватил меня за плечи и помог встать, сразу усадив на стул. Наполнил стакан холодной водой и протянул мне. – Попей немного.

- Спасибо, - прогнусавила я и, взяв стакан, расплескала половину его содержимого трясущейся рукой. – Забери, - расплакалась тут же, протягивая стакан обратно.

- Не волнуйся. Всё, - обнял меня Мирон за плечи. – Всё в порядке. Ты молодец.

- Я её впустила… Разрешила остаться… Отдала Тимку…

- Ты не виновата.

- И где эта… - не смог подобрать Матвей нужного слова. - Где она?

- Я не знаю, - всхлипнула я снова. – Я осталась здесь мыть посуду, а она взяла Тимку, ушла с ним в гостиную. Потом я услышала грохот, а потом… Тимка в крови… Мирон приехал…

- Она издевается, твою мать?! – вспылил Матвей, отчего я машинально вжала голову в плечи и зажмурила глаза. – Я не про тебя, Майя, - тут же успокоил меня Матвей, мягко погладив по спине. – Не про тебя.

- Я не знаю, - выдохнул Мирон сокрушенно. – Не знаю.

- Ладно, - собрался Матвей, вернув привычное спокойствие своему голосу. – Уложи Майю, что ли. Совсем белая.

- Я не хочу лежать. Где Тимка?

- В гостиной на своем коврике в игрушки играет.

- Я хочу к нему, - взяла я себя в руки, утерла сопли и, держась за стену, пошла к малышу.

Мирон приобнял меня за талию и помог дойти до кресла, которое было ближе всего к Тимке. С кресла тут же сползла к нему на пол и села рядом. Чем ближе к Тимке, тем мне казалось спокойнее.

- Я скорую, кстати, вызвал, -сказал Матвей.

- Я тоже, - ответил ему Мирон, устроившийся в том кресле, с которого недавно сползла я.

- Зря, походу.

- Нет. Нужно посмотреть, что с Тимкой и убедиться, что всё в порядке. Майе тоже нужна помощь, - Мирон откинулся на спинку кресла. Прикрыв глаза, зажал переносицу и болезненно поморщился.

Входная дверь снова хлопнула. День открытых дверей какой-то. Неосознанно прижала к себе Тимку. Матвей и Мирон оба встали и со злыми хмурыми, минами уставились в сторону прихожей, откуда первой вошла в гостиную демоническая маман и, глядя на меня, чья футболка была в пятнах крови, шокировано раскрыла рот:

- Что здесь произошло?!

Следом, шурша пакетами, в гостиную вошла Алина. Широкая голливудская улыбка слетела с её лица, когда она увидела взбешенного Мирона и меня, сидящую на полу в каплях крови на одежде:

- Что ты сделала с моим сыном, курица?!

- С твоим? – вспылил Мирон и пошёл в наступление на Алину, которая несколько растерялась, вероятно, не ожидав такого всплеска негатива со стороны мужчины. Алина отступила к стене, в которую вжалась спиной, глядя круглыми испуганными глазами в лицо Мирона. – Расскажи-ка мне что-нибудь о своём сыне! Что ты о нём знаешь, кроме имени?

Никогда бы не подумала, что Мирон может быть настолько злым. До этого момента я была уверена, что в кафе видела максимально возможные вспышки его злобы, но то, что было сейчас, заставило меня испугаться и буквально собраться в комочек.

Прихватив с собой затихшего Тимку и прижав его в груди, я быстрыми шагами удалилась в детскую комнату. Но это не спасло: конфликт хоть и не был нам виден, но слышен был всё ещё отлично.

- Ты её защищаешь? – возмущенно вскрикнула демоническая маман. – Эту малолетку? Чья на ней кровь, Мирон?

- Тимкина, - включился в конфликт голос Матвея. – Но уверен, Тимка отделался малой кровью с такой-то мамашей. Хотя, третий раз для него может стать последним.

- Что?! – взвизгнула Алина. – Причем здесь я?! Я только что с Екатериной Михайловной пришла! Что ты несешь?! С няньки своей спрашивайте!

- Хочешь сказать, что за полгода ты только сейчас первый раз в этой квартире? – от низкого голоса Мирона моё сердце в очередной раз замерло.

- Да. А кто меня раньше впустил бы?

- Так я же тебя впустила, Алин. Часа полтора-два назад, - несколько растерянно произнесла маман. – Что тут, вообще, происходит, мальчики?

- Да-да, - дрогнул голос Алины, который теперь мне показался не таким уверенным. – Я хотела сказать, что пошла за игрушками для Тимура. Ему совершенно не с чем играть. Вот, - зашуршали пакеты, вероятно упавшие на пол.

Я отвлекла Тимку на плюшевого слоника с барабанами, чтобы происходящий за дверью конфликт для него не был центром внимания.

- А Майю ты предупредила о том, что уходишь? – спросил Мирон.

- Конечно!

- Каким образом? – буквально лез он ей ледяным тоном под кожу.

- Что за идиотские вопросы?! Я сказала ей, что иду в магазин, отдала ей в руки ребенка и ушла.

От возмущения я, кажется, захлебнулась воздухом. Не понимая, что творю и куда лезу, выскочила из комнаты и со слезами обиды на глазах рассказала всё, как было:

- Вы врёте! Вы ничего мне не говорили! Вы просто забрали Тимку и пошли с ним в гостиную, пока я мыла посуду. Тимка упал с дивана, но вас здесь уже не было. Вы просто ушли и ничего не сказали.

- Ты что несешь, дура?! Как я могла не сказать? – ревела Алина и пошла в наступление, явно намереваясь, вырвать мне волосы.

Мирон поймал её за плечо, откинул назад к стене и, схватив пятерней за шею, повернул ее голову в сторону стены, на которой был телевизор и полка со всякими сувенирными мелочами.

- Посмотри туда, - показал Мирон пальцем на длинную полку над телевизором. - Там стоит камера. Если я сейчас просмотрю запись и не услышу на ней, как ты предупреждаешь Майю о том, что уходишь, ты прямо из этой квартиры поедешь на нары за оставление ребенка в опасности. Смотрим?

Алина явно растерялась. Я, в общем-то, тоже. Только приглядевшись, я заметила на полке новый объект – деревяный домик, который еще в пятницу стоял в кухне, и в нем лежали чайные пакетики. Сейчас из него прямо в гостиную смотрел «глаз».

- Молодец, братишка! – порадовался Матвей, потрепав брата по плечу. – Молодец, твою мать!

- Я не слышу ответа! – давил тем временем Мирон на свою жену. – Смотрим?

- Отпусти меня, урод! – дёрнулась Алина, скинув его руки. Трясущейся от волнения рукой, поправила прическу и глянула на меня исподлобья. – Не нужно ничего смотреть. Я не говорила. Удали запись.

- Ага, сейчас! – хохотнул Матвей невесело.

- Мирон, что происходит? Какая ещё запись? Зачем? Ты следишь за Алиной? – демоническая маман, похоже, понимала ничуть не больше моего.

Только вопросов я задавать не могла. Я могла лишь вернуться к Тимке, играть с ним и просто ждать, когда конфликт закончится.

- Расскажи уже ей, Мир. Иначе наша мать так и будет думать, что перед ней хренов ангел, а не тварь, которая бросила ребенка ради теплого песочка.

- Мирон? – давила маман. – Матвей? Ты говорил про третий раз, что это значит? Мне кто-нибудь уже расскажет, что происходит?

- Мам, давай не сейчас, - явно пытался успокоить её Мирон.

- Рассказывайте мне всё сейчас же, или я звоню отцу!

- Мир…

- Чтоб вас! – рыкнул недовольно Мирон. – Когда Тимке было полтора месяца, я не предлагал Алине свободные отношения, перерыв или паузу в отношениях, мам. Она просто уехала.