- И вот ещё что, Майя, - произнес парень и потянулся во внутренний карман косухи, откуда достал красную розу на коротком стебле, чтобы она могла поместиться в карман. – Это тебе. Немного помята, но это только потому, что я ехал с ней на байке и ждал, когда увижу тебя так близко.

- Спасибо! – приняла я розу, стараясь не запрыгать на месте от счастья. Такой грозный снаружи, но какой же он, оказывается, романтик внутри! Принюхалась к цветку, делая вид, что запах розы мне нравится. И плевать, что я ненавижу этот запах, об этом Илья ненавязчиво узнает от меня чуть позже. – Мне очень приятно…

- Уральцева! – демонический голос был уже в самом зале, как и сам Демоня, испепеляющий меня и моего потенциального парня недобрыми серыми глазами. – В мой кабинет. Сейчас же!

- Прости, Илья, - несмотря на гнев босса, вполне искренно улыбнулась парня. – Мне нужно идти. И еще раз спасибо за цветок.

- Может, встретимся в эти выходные? – предложил парень, пока я пятилась от него в Ад.

- Можно. А где?

- Я оставлю свой номер на баре. Напиши мне, и договоримся.

- Отличная идея! – показала ему большой палец вверх и, махнув на прощание рукой, вошла в кабинет босса, который ждал меня у входа и закрыл за нами дверь, едва мы оба оказались в кабинете.

Розу спрятала за спиной и выпрямилась по струнке, приготовившись выслушать любую гневную тираду, думая при этом только об Илье и его улыбке.

Глава 17. Мирон

- Чтоб тебя! – резко отшвырнул от себя листы с бюджетом. Цифры смешались в кашу, которая уже вызывала изжогу. Но еще большее жжение в груди вызывало то обстоятельство, что прямо сейчас одну из моих официанток внаглую клеит какой-то хрен с бугра, который только-только выплыл из чана с дерьмовыми татухами и завязал на башке мусорный мешок.

Уральцеву! Он клеит Уральцеву! Будто в моем кафе других официанток нет.

Конечно нет!

Есть только Уральцева, которая болтает со всем, что подает хоть какие-то признаки жизни, а этот хрен подает ей весьма недвусмысленные признаки определенных к ней желаний.

Нахрена я вообще выходил из своего кабинета? Кофе мог бы получить и не выходя.

Идиота кусок!

И где, кстати, мой кофе? Сколько еще не нужно ждать свой кофе?

Вышел из-за стола, нервно швырнул карандаш на кипу папок и закатал рукава. Рванул ручку двери и вышел из кабинета, тут же наткнувшись взглядом на Уральцеву, которая приняла розу от чухана в рваных тряпках.

Какого?!...

- Уральцева! – фамилия ее вырвалась из меня раньше, чем я успел подумать. – В мой кабинет. Сейчас же!

Сразу вернулся за свой стол, настойчиво игнорируя тот факт, что Уральцева двигалась в мой кабинет спиной вперед, продолжая о чем-то договариваться с чухоном в косухе. Розу в руке девушка тут же запрятала за спину, едва вошла ко мне и прикрыла за собой дверь.

Молча начал перекладывать бумаги, чтобы успокоиться. Какого хрена я так злюсь? Похоже, я становлюсь зависимым от кофе, раз несколько минут промедления после его заказа способны вывести меня из себя настолько сильно. Пора переходить на чай. На воду. Без газа.

- Вы что-то хотели мне сказать, Мирон Александрович? – напомнила Уральцева о своем присутствии в моем кабинете.

Поднял на нее взгляд и заметил на чуть пухлых губах легкую мечтательную улыбочку, которую она тут же спрятала за прикусыванием.

- Где мой кофе? – выплюнул я недовольно и снова сосредоточился на бумагах.

- Сейчас принесу, - будничным тоном ответила Уральцева и двинулась к выходу, прокрутив между пальцами помятую розу, которую чухан, похоже, достал прямо из своей задницы.

Именно оттуда он ее и достал, судя по тому, как Уральцева дернула носом, когда ее понюхала. У нее даже стебелек короткий – чухан слишком бережно относится к своей заднице.

- Стой, - остановил я девушку, которая тут же ко мне повернулась и непонимающе нахмурила брови. – Просто принеси мне кофе и постарайся эти пару минут ни с кем не флиртовать. Не забывай, что ты моя невеста.

- Фиктивная, Мирон Александрович. И только для вашей мамы.

- И всё-таки, будь бдительна. Не хотелось бы, чтобы слухи о том, что моя невеста флиртует с типами в рваных одеждах дошли до моей мамы.

- С каких это пор моя фиктивная личная жизнь должна ограничивать на мою настоящую? – в зеленых глазах вспыхнуло недоброе пламя, когда девушка подошла к моему столу и оперлась о него ладонями, нависнув надо мной. – Мы так с вами не договаривались, Мирон Александрович. Помимо работы у меня есть еще и личная жизнь, и парень тоже может быть. Настоящий.

Парень! Ага, как же!

- Твоя личная жизнь может бросить тень на нашу фиктивную помолвку. И, кстати об этом, - вспомнил я, продолжая вчитываться в бумаги, в которых всё равно нихрена сейчас не соображал. – Сегодня перед тем, как увезу тебя к Тиму, мы заедем за кольцом для тебя. Чтобы было видно, что предложение о женитьбе было настоящим. У моей матери уже возникли сомнения.

- Я могу надеть любую бижутерию. Махну рукой перед вашей мамой, и она успокоится. Ради трех-четырех часов не стоит тратиться. Тем более на кольцо, стоимость которого будет выше моей зарплаты.

- Это не твоя головная боль. Я сказал, что мы едем за кольцом, значит, мы поедем за кольцом.

- Я не поеду, - настойчиво, с нажимом.

- Поедешь, - кивнул я сам себе, продолжая листать бумаги.

- Не поеду.

- Поедешь и наденешь то кольцо, которое я тебе куплю.

- Вот сами его и будете носить. На носу! Или маме своей его наденете, чтобы у нее не было больше никаких сомнений.

- Уральцева! – дернул я рукой и почувствовал резкую боль оттого, что порезал палец бумагой. Кровь хлынула так, будто где-то внутри меня стоял насос. Во всем виновата эта девчонка, которая подняла мое давление своим упрямством! – Видишь, до чего ты меня довела?!

Поднял взгляд и увидел абсолютно бледную Уральцеву, которая с ужасом смотрела на мою окровавленную руку и капли крови, которые капали на документы. Отшатнувшись, девушка побелела как лист, ее затрясло, из пальцев ее выпала роза, а затем и сама она упала на пол без каких-либо признаков жизни.

- Уральцева? – непонимающе обратился к ней, перегнувшись через стол. До последнего казалось, что это шутка. Но, судя по неестественной позе девушки на полу и ее все еще бледному лицу, обморок у нее случился очень даже настоящий. – Твою мать!

В абсолютной растерянности и некоторой панике я выскочил из-за стола и бросился к Уральцевой. Подхватил абсолютно обмякшую девушку на руки и тут же переложил ее на диванчик под окном.

Холодные руки ее устроил на животе и всё ещё не до конца отдавая себе отчета в том, что делаю, зачем-то укрыл ее своим пальто.

- Уральцева, - позвал я девушку, глаза которой все еще были закрыты. Мягко коснулся плеча и потряс. – Уральцева… Майя. Май, очнись. Что с тобой? Эй.

Отпустил узкое плечо и коснулся кончиками пальцев щеки и скулы, убирая прядь тонких волос за ухо. Чуть склонился к ее губам, чтобы проверить, дышит ли.

За испуганным грохотом собственного сердца едва смог расслышать тихое дыхание, будто она спит.

- Да что с тобой? – уже психовал я, находясь на грани того, чтобы начать кричать и звать на помощь. – Майя. Майя, очнись. Не пугай меня так.

Никакого ответа я так и не дождался. Резко поднялся с диванчика и рванул к выходу из кабинета. Открыл дверь и растерянным взглядом пробежался по посетителям.

Бармен встретился со мной взглядом. Кивком головы указал ему зайти в мой кабинет и вернулся к Майе, прикрыв за собой дверь, чтобы не сводить с ума посетителей. Одной моей свистнувшей фляги из-за бессознательного состоянии Уральцевой уже достаточно.

- Ваш кофе. Майя просила занести, - врал и не краснел парень, но застыл с подносом в руке и вопросительно уставился сначала на Майю, а затем на меня. – Я не вовремя?

- Что с ней? Почему она вырубилась? – всплеснул я руками.