Мирон Александрович, продолжая смотреть на свою жену сосредоточенным суровым взглядом, пошёл прямо к ней, отчего женщина улыбнулась ещё шире.

- Мирон, как-то нехорошо знакомить родителей с невестой при живой-то жене.

- Я всего лишь няня, - произнесла я, глотая болезненный ком в горле. Даже равнодушную улыбку смогла натянуть на лицо. – Просто няня.

Но сам Мирон Александрович никак не отреагировал ни на мои лова, ни на слова своей жены, а лишь, подхватив под локоть, вывел ее за ограду и хлопнул металлической калиткой, тем самым отрезав их от меня.

Захотелось как можно скорее смыть или хотя бы стряхнуть с себя грязь, которой я оказалась облеплена. Облепила я себе ею сама, когда полезла целовать женатого мужчину.

Дуры, блин! Что я наделала?

Прочистила горло, быстро проморгалась и смахнула рукавами куртки выступившие слёзы. С полным равнодушием на лице, сохранять которое мне стоило большого труда, вошла в дом прямая, как струна. Света металась по кухне, практически вырывая на голове волосы и что-то эмоционально говорила Сан Санычу, который молча снимал с Тимки прогулочный комбинезон.

Матвей уже не лежал на диване в ненастоящих муках, а с хмурым лицом надевал футболку. Рядом стояла Рита, на лице которой отражалась замешательство.

- Рита, подожди меня. Вместе на автобусе поедем, - бросила я ей мимоходом и влетела на ступеньки на второй этаж. В комнате бегло накидала свои вещи в рюкзак, не заморачиваясь о том, чтобы сложить их бережно.

Закинула рюкзак на плечи, окинула комнату взглядом, чтобы убедиться в том, что ничего не забыла, и на выходе столкнулась с Матвеем, в серых глазах которого отразилось сожаление.

- Майя, не пори горячку. Просто дай Миру всё тебе объяснить. У него это лучше получится, чем у меня.

- Мне не нужно ничего объяснять, Матвей, - улыбнулась я ему почти даже беспечно. – Всё нормально.

- Чёрт! – выругался младшенький себе под нос и лихо взлохматил волосы на затылке. – Давай, я хотя бы до города вас подвезу.

- Не нужно. Мы сами, - ответила я обошла его по дуге, так как больше не могла удерживать улыбку на губах, что дрожали от сдерживаемых слёз. – Поехали, Рита.

- Да, сейчас. Я только рюкзак свой заберу.

- Хорошо. Я подожду тебя.

Выйдя за ограду, я сразу столкнулась взглядами с женой Мирона Александровича. Оперевшись задом о такси, она с лёгкой улыбочкой слушала то, что ей едва слышно говорил Мирон Александрович.

- Уже уходите? Няня… - спросила женщина, поведя бровью.

- Да. Мне пора. Думаю, Тимке няня больше не нужна, - ответила я ей, всеми силами стараясь не смотреть на Мирона Александровича, чей взгляд чувствовала на себе. – Всего доброго, - пожелание, давшееся мне со скрипом в голосе.

- Май, - поймал меня Мирон Александрович за локоть, почти как свою жену. Уставилась в ворот его куртки, боясь заглянуть в глаза, так как знала, что в таком случае я точно расплачусь. – Прошу тебя, подожди две минуты, мы поговорим, и я всё тебя объясню.

- Мне не нужно ничего объяснять, Мирон Александрович. То, что было вчера вечером – только моя вина. Простите, что позволила себе лишнее. Я виновата.

- Май, - мягко встряхнул меня мужчина, мученически выдохнув, будто я редкостная душнила. - Просто подожди пару минут.

- Я опоздаю на автобус, - вырвала я свою руку. – До свидания, Мирон Александрович, - поправив воротник своей куртки, чтобы скрыть сопли и слёзы, я пошла к калитке Риты.

- Твою мать! – раздался за спиной яростный вскрик, а затем громоподобный удар, заставивший меня вздрогнуть, но не оглянуться.

- Я всё, - выскочила Рита, закрывая за собой калитку на тайную заглушку. В руках её была небольшая коробка как из-под обуви, а на плечах рюкзак. – Всё нормально? Что-то взорвалось? – хмуро осмотрелась она.

- Нормально, - вдохнула я носом прохладный воздух, проигнорировав ее последний вопрос. – Идём. А-то опоздаем.

Идти пришлось мимо Мирона Александровича и его жены. Вмятина в металлическом заборе и окровавленный кулак, которым он опирался о крышу такси, сложились в паззл и причину звука, перепугавшего ворон в округе, что сейчас бесновались в пасмурном небе. Таком же пасмурном, как взгляд серых глаз, провожающих меня абсолютно холодным взглядом.

Что же я наделала, дура?!

Глава 44

По дороге домой я не проронила ни слова, полностью закопавшись в себе. К счастью, Рита не стала наседать. Спросив лишь раз о том, что со мной и получив в ответ лишь вялый жест головой, она больше не лезла с вопросами и разговорами. К тому же, всё её внимание занимал дымчатого цвета котёнок, что мурлыкал из коробки так громко, что заглушал шум двигателя автобуса.

До квартиры шла, опустив руки и пустив сопли. Просто плакала. Сумбур мыслей в голове в одно мгновение сменился полной пустотой, которую я отлично заполнила нытьем, продолжая себе давать одну единственную характеристику – дура.

Лучше бы я подавилась своим языком, нежели пихала его в рот, как оказалось, женатого мужчины. И почему я решила, что его жена мертва? Наверное, потому что все о ней говорили как об умершей! Да и я сама обрубала любые разговоры, когда задевалась тема, касающаяся его жены, как я думала – покойной.

Дура! Сколько раз Мирон Александрович учил меня, что нужно дослушивать до конца то, что мне хотят сказать? Не слушала? Вот тебе и результат – кушай, не обляпайся.

Тихо вошла в квартиру, боясь разбудить Настю, которая в выходной день могла спать до обеда и даже больше. Рюкзак оставила в прихожей, где сняла с себя верхнюю одежду и, втянув сопли, чтобы не видела подруга, пошла к кухне. Но суета и шепотки в комнате, где спала Настя привлекли моё внимание, а когда из комнаты выскочил совершенно голый парень, прикрывающий причинное место подушкой, я на секунду даже смогла забыть о причине свои слёз.

- Стёпа?! – вскрикнула я, машинально закрыв глаза руками. – Ты что здесь делаешь? И где, блин, твои трусы?

- Я как раз за ними шёл. Привет, Майка! – нервно хохотну друг.

- Интересный у тебя маршрут, дружочек, – к трусам через нашей с Настей квартиру. Компас не барахлит?

- Нет. Только что стрелку проверял.

- Фу! – поморщилась я. – Можно, пожалуйста, без подробностей?

- Надень уже трусы, боже! – проворчала за спиной Настя. – В комнате надень!

- Он всё там? – спросила я, так как стоять к друзьям спиной уже надоело.

- Всё. Можешь повернуться.

Повернулась к друзьям: Настя взлохмачена, глазки горят, губы опухли от поцелуев. Со Стёпой – то же самое.

- Ну, и? Ничего не хотите мне рассказать? – скрестила я руки на груди.

- Мы встретились в клубе, разговорились… и вот… - указала Настя на Стёпу, стоящего за ней. – Как-то так. Мы думали, ты в понедельник приедешь. Что-то случилось?

- Ничего, - напустила я на себя равнодушный вид и пошла мимо друзей в кухню. – Просто вернулась на день раньше. Услуги няни там больше не нужны.

- А глаза почему такие красные? – насторожилась Настя и подошла ко мне ближе, чтобы заглянуть в глаза внимательнее. – Ты будто плакала.

- Это у меня сосуды в глазах полопались от вида голой задницы друга, - свела я всё в шутку. – Чем собираетесь заниматься?

- Не знаю. Хотели погулять сходить. Пойдешь с нами?

- Нет. Я, наверное, просто посплю. Устала. Да и третий – лишний.

Второй раз за день выступаю лишней.

- Ну, смотри, - слегка разочаровано Стёпа поджал губы. – Если что, звони. Мы можем что-нибудь вкусненькое принести, когда проснёшься.

- Посмотрим, - улыбнулась я натянуто. – Ладно. Я в душ.

Пока мылась, услышала, как ушли друзья, за внезапный союз которых я даже толком порадоваться была не в силах. Радовало только то, что оба они выглядели исключительно счастливыми.

После душа, втирая в пальцы рук крем, импульсивно сняла помолвочное кольцо и закинула его в рюкзак, чтобы завтра отдать Мирону Александровичу.

Разряженный еще утром телефон не подавал сигналов жизни, а я не предприняла ни одной попытки, чтобы его зарядить. Просто завалилась в постель, закрыла глаза и агрессивно приготовилась спать. Вышло паршиво. Я то проваливалась в сон, то сразу выныривала из него, стоило мне увидеть в нём Мирона Александровича, с которым я, почему-то, до сих пор целовалась.