- Ща, бать, я мяч приберу, - предупредил его Матвей.

Под уборкой мяча он подразумевал то, что он пнет его со всей имеющейся у него силой и угодит мячом прямо в соседний двор, где что-то с дребезгом разобьётся.

- Твою мать! – присел Матвей на корточки и схватился за голову, со страхом в глазах, глядя на забор, через который перелетел мяч. – Тюльпаныч меня убьёт!

- Это я сейчас кого-то убью! – выглянула из-за забора девушка, с волос и лица которой капала вода, а взгляд ее был полон воинственного настроя и желания убивать.

- Не нужно никого убивать, милая девушка, - тут же воспрял духом Матвей и выпрямился во весь рост, словно демонстративно расправив широкие плечи. Даже голос его стал более басовитым.

- Это ты попал в меня мячом? – тыльной стороной ладони девушка смахнула с лица прядь прилипших мокрых волос. Голос её, когда она не кричала, показался мне смутно знакомым. – Май, привет! – вдруг сказала она, дружественно глянув на меня и тут же вернула всё свое злобное внимание Матвею.

Мне пришлось приложить ладонь козырьком ко лбу, чтобы закрыться от слепящего солнца и увидеть лицо девушки, которая явно меня знает, более четко.

- Рита, ты? – удивилась я. – А ты чего тут делаешь?

- Да вот, - губы ее дрогнули в нервной улыбке, потому что всё это время она испепеляла злым взглядом Матвея. – Хотела компотика попить, но чей-то мяч меня опередил.

- А вы, типа, знакомы? – указал Матвей на меня и на Риту поочередно.

- А мы, типа, одногруппницы, - проворчала в ответ Рита. – Мяч свой забрать не хочешь, дядя? – поинтересовалась она, дразня Матвея.

- Если можно? – несколько растеряно ответил Матвей и, подойдя еще чуть ближе, вытянул руки вверх, чтобы принять мяч.

- Хорошей игры, - буркнула Рита и угодила Матвею мячом прямо в макушку, от которой тот отлетел обратно в наш двор. – Май, - уже с большим радушием обратилась ко мне одногруппница. - Зайдешь ко мне через часок? Компотика попьём. Ну, то, что от него осталось.

- Хорошо, - согласилась я.

- А может, ты к нам? – тут же нашёлся Матвей. – Тюльпаныч нам как родной.

- Мой дедушка – Степанович, а не Тюльпаныч, - гордо заявила Рита и, похоже, сошла с пьедестала, на котором стояла, чтобы вести с нами диалог через забор.

- Вот это да! – одними губами проговорил Матвей. – Майя, далеко не уходи, у меня есть к тебе парочка вопросов.

- Кому-то Купидон в сердце стрелой попадает, а Моте нужен был прямой удар в голову, - махнула рукой Света и пошла со своим мужем к мангалу, где на дегустацию шашлыка нас давно ждал Александр Викторович.

- Я посмотрю, как там Тимка, - шепнул мне Демоня, почти коснувшись уха и, получив мой одобрительный кивок, ушёл в дом.

Все остальные приступили к дегустации мяса, которое было еще горяченьким и очень ароматным. Александр Викторович тем временем начал нанизывать на шампуры следующую партию мяса.

- Говоришь, вы одногруппницы? – притерся рядом со мной Матвей, который то и дело поглядывал на забор, за которым скрылась Рита.

- Одногруппницы, - плавно кивнула я и тут же с хитрой улыбочкой спросила. – А что?

- Да так, ничего, - почти даже невинно мужчина захлопал глазками. – А Рита – это Маргарита?

- Угу.

- Ну, надо же! - усмехнулся Александр Викторович. – У Тюльпаныча внучка какая взрослая уже.

- А почему Тюльпаныч? – спросила я. – Рита сказала, что он Степанович.

- Степаныч, да. Он много лет держал цветочный магазин на окраине города, и поэтому со временем из Степаныча превратился в Тюльпаныча, - пояснил мужчина.

За моей спиной остановился вышедший из дома Демоня. Сразу отдала ему прибереженный для него кусочек шашлыка.

- Спасибо, - чуть приподнялся уголок его губ, когда он заглянул мне в глаза.

Пришлось снова отвернуться, чтобы спрятать дурацкую улыбочку. Взгляд мой невольно остановился на Сан Саныче и Свете, что прижималась спиной к мужу, который обнимал ее за талию, и довольная смаковала шашлык.

Немного подумав, и я решила сделать так же. Раз уж мы играем влюбленных, то нужно делать это максимально достоверно. Хорошо, что перед глазами был отличный пример того, как должны выглядеть влюбленные.

Но для начала пришлось немного набраться смелости, прикрыть глаза, произнести мысленно «ох, божечки!» и только после этого мягко прижаться к Мирону Александровичу спиной. Хорошо, что он так и продолжал стоять совсем рядом со мной и, кажется, окаменел, когда я его коснулась.

Через несколько секунд, когда я почти пожалела о сделанном, мужские руки ласково, почти невесомо обхватили мою талию и слегка сжали в объятиях.

- Замерзла? – спросил Демоня тихо, коснувшись дыханием кожу под ухом.

- Нет. Мне тепло, - слегка разомлела я в мужских руках. – Как Там Тимка?

- Играет с бабушкой, - и снова мурашки по коже.

Ну, нельзя так вкрадчиво говорить о бабушке!

- Ах ты, чёрт! – чертыхнулся Александр Викторович, из-за чего я резко оторвала голову от плеча Демони и в этот же момент произошла смена положений, когда Мирон Александрович мгновенно крутанулся со мной в руках и уткнул меня носом в свою грудь.

Но было уже поздно. Я успела увидеть кровь на пальцах Александра Викторовича, когда он порезался о шампур. И теперь, чувствуя запах эвкалипта и тепло мужской кожи, понимала, что проваливаюсь во тьму.

Глава 38

Запах эвкалипта не покинул меня ни на мгновение. Было хорошо, тепло и уютно, не считать того факта, что кто-то слишком настойчиво хотел оторвать мне руку или же пытался сделать «крапиву» как в детстве мальчишки.

Разомкнула глаза и обнаружила напротив себя демоническую маму, которая с легким пыхтением и неподдельным волнением в светлых глазах натирала мою руку.

- Так и думала, что попаду в Ад, - выдохнула я хрипло, чем привлекла внимание Екатерины Михайловны к своему лицу. Мягкая подушка под моей щекой дрогнула.

- Вижу, тебе уже лучше? – теплое дыхание Демони коснулось макушки.

Мягкой подушкой под моей щекой оказалась его грудь под тканью толстовки. Перед носом сразу мелькнула шоколадка с лесным орехом. Света подала мне стакан воды. У стеночки напротив стоял перепуганный и молчаливый Матвей, а рядом с ним Александр Викторович с рукой, заведенной за спину.

- Спасибо, - поблагодарила я Свету, высвободив свою руку из захвата демонической мамы. Неторопливо села и пригубила холодную воду, с наслаждением чувствуя, как она волной прокатилась по пищеводу и приятно взбодрила.

- Хватит пялиться, - сказал Мирон Александрович и скульптуры у стены напротив отмерли, начав не самый уверенные движения.

- Всё в порядке, дочка? – спросил меня папа Демони с большим беспокойством. Руку из-за спины не выводил.

- Всё хорошо, Александр Викторович, просто ваш шашлык вышел сногсшибательным, - улыбнулась я ему, стараясь разгрузить обстановку и получила натужные улыбки. Только сидящий рядом со мной Демоня казался мне относительно расслабленным, хоть и смотрел на меня с некоторым напряжением в серых глазах.

И его мать, конечно же.

- Так нельзя, Майя! С этим нужно что-то делать! Тут нужен специалист! А если тебя никто не поймает? А если ты в какой-то из дней ударишься обо что-то головой и погибнешь? А если все это случится при Тимуре? Если он всё это увидит?!... – казалось, еще немного и она тоже потеряет сознание.

- Я уже обращалась к психологу. И то, что вы видели, это уже прогресс. Раньше я вырубалась еще быстрее. Сейчас я успеваю немного проанализировать ситуацию, прежде чем упасть в обморок.

Я, конечно, слукавила. Не всегда я успеваю проанализировать ситуацию, но, к счастью, стала замечать, что сначала мне просто становится плохо, начинает тошнить и слабеют ноги и только потом у выключаюсь, а не так, как бывало раньше – кровь, щелчок и я в отключке.

- Я уже занялся этим вопросом, - заверил вдруг ее Мирон Александрович. Я резко повернула в его сторону голову и вопросительно заглянула в серые глаза. – Мы обсудим это с тобой, когда вернемся в город.