- Шучу, - успокоил я ее и взял Тимку в руки. – Что-нибудь придумаю. Постелю себе на полу, в конце концов.

- Ладно, - устало согласилась Майя и потянула ко мне руки. – Отдайте мне ребенка. Я его искупаю, а вы пока приготовьте смесь. Сумка на диване в гостиной. Её, кстати, тоже потом сюда принесите. И мой рюкзак тоже. Я тоже хочу помыться и переодеться. Вся дымом пропахла.

- Ещё что-нибудь? – спросил я иронично.

- Да, - строгий взгляд зеленых глаз впился в моё лицо. В нос мне была практически всунута резинка для волос. – Соберите мне волосы в хвост. У меня руки заняты, - по-царски потребовала Майя и повернулась ко мне спиной.

Уверен, она вполне могла бы справится с этим сама, но, похоже, природную вредность заглушить она не в силах.

- Ты думаешь, я умею это делать? – спросил я, надев резинку на свое запястье.

- Умейте, - хмыкнула равнодушно заноза и продолжила улюлюкать с Тимкой.

Встал поближе к ее спине, аккуратно собрал мягкие волосы в пучок, стараясь ничего не вырвать. Касаясь пальцами тонкой шеи, собрал оставшиеся тонкие волоски. От Майи в самом деле пахло дымом, но тот запах, чтоб был свойственен только ей, не смог перебить даже он. Чуть сладкий, свежий запах щекотал нос. Шумно сглотнул и с силой моргнул, чтобы отвиснуть и вспомнить, что я здесь, вообще, делаю.

Неуклюже, коряво и в целом ужасно, но резинка оказалась намотана на каштановые волосы и даже никуда съехала, когда я ее отпустил.

- Спасибо, - удивленно приподняла Майя бровь. – А я думала, что вы хорошенько отыграетесь и повыдираете мне парочку пучков.

- С трудом удержался, - сыронизировал я.

- Сумку и рюкзак не забудьте, - махнула хвостом юная командирша и скрылась в ванной комнате.

За рюкзаком и сумками я принес еще и теплую смесь для Тимки, и оказался почти сразу выгнан из комнаты, ибо моё присутствие отвлекало сына от процедуры подготовки ко сну – так сказала Майя, которая всё ещё продолжала на меня злиться за то, что нам предстояла ночь в одной комнате.

Маленький фыркающий котенок, который думает, что ведет опасную охоту и жестоко расправляется со своей жертвой, но, на самом деле, вызывает лишь умиление и желание почесать за ушком…

Внизу скучать не пришлось: Мотя и Сан Саныч уже ждали меня в компании коньяка, шашлыка и житейской болтовни.

Примерно через час к нам спустилась Света в хлопковой пижаме, волосы которой были завернуты в полотенце, очевидно, после душа. А следом за ней, буквально через пару минут, спустилась и Майя, заставив меня напрочь забыть, что мы не одни в этом доме.

Влажные после душа волосы и румянец на щеках были лишь десятой частью моего внутреннего замыкания. Остальные девяносто процентов пришлись на шелковый халат цвета бледного золота. Майя словно была облита золотом до самых пят. При каждом шаге вниз по лестнице из запа́ха выглядывала её ножка и, подразнив красивым коленом, снова пряталась в золотой реке.

- Ты, прям, как в царской мантии, Майя, - хохотнул Матвей.

- Спасибо, - смущенно улыбнулась девушка и огладила ткань на узкой талии, подчеркнутой поясом. – Это мой любимый халат.

- Обалдеть! Никогда бы не подумала, что шелковый халат до пола так красиво смотрится! – едва ли не присвистнула Света. – Срочно мне адреса или ссылки магазинов на этот пеньюар! Клянусь, я скуплю все цвета, какие у них есть!

- Я тебе еще парочку покажу. Они тоже классные. Сейчас, только телефон прихвачу…

- Тогда давай с тобой отделимся от мужиков? Я настойку свою фирменную привезла, - подмигнула ей Света заговорщицки, на что я лишь нахмурился, будто ребенок, у которого забирают любимую игрушку.

- Настойку? – слегка испуганно выдохнула Майя и вопросительно посмотрела на меня. – Я не знаю, что это. Никогда не пробовала, но, надеюсь, она не сильно алкогольная?

- Нисколько, - заверила ее Света и тут же взяла в оборот, уводя за собой в сторону гостиной к камину. – Как пёрышко. Мягкая-мягкая. А сладкая какая!...

- Держи, - перед носом в руке старшего брата мелькнул пустой стакан.

- Зачем? – отмахнулся я от него, продолжая провожать Майю взглядом.

- Слюни в него соберешь, - хохотнул Сан Саныч.

- Будто первый раз невесту помытой увидел, - ржал напротив Матвей, а я понимал, что будущая ночь в одной комнате с Майей только что значительно усложнилась.

Последующие пару часов все мои мысли занимал только этот халат, а по позвоночнику каждый раз пробегал ток, стоило мне услышать Майин тихий смех из глубин гостиной. Лишь разговор с братьями еще удерживал меня на месте и в реальности. Впрочем, Сан Саныч довольно быстро спёкся из-за того, что его день начался сегодня слишком рано, поэтому уже к одиннадцати часам, попрощавшись с нами, поднялся в свою комнату.

- Классная девчонка. Давно у вас с ней? – спросил Матвей, когда мой взгляд в очередной раз неосознанно метнулся в сторону гостиной, когда я снова услышал Майин смех.

- Недавно, - задумчиво уставился я в стол и начал нервно крутить в руке стакан.

- Серьёзно? Или так?...

- Вряд ли, - ответил я честно.

- Уверен?

В чем я могу быть уверен? В том, что Майе нужен старик старше нее почти на пятнадцать лет, у которого, ко всему прочему, еще и ребенок есть? Да нахрена оно надо девятнадцатилетней девчонке, у которой впереди свой собственный большой жизненный путь со своими проблемами и победами, взлетами и падениями? Даже если бы, чисто гипотетически, между нами что-то могло быть, то, наверное, вряд ли бы я смог поверить в то, что она действительно счастлива иметь все, что я могу ей дать. А дать я ей могу не так уж и много: себя, своего сына и свой мерзкий характер, который и мне самому порой очень сильно мешает. И с этим «букетом» прийти к девчонке, у которой в глазах еще сияет чистое и незамутненное ничем детство?

- Типа… - непонятливо поморщился Мотя. – Типа, вот это всё… - обвел он рукой пространство вокруг нас и указал куда-то вверх. - ...Типа, вот эти ее… смех, то, что она легко приняла твоего Тимку и тащиться от него, тискает его, любит его… терпит твой говнистый характер, который мы-то, твои братья, не всегда вывозим… даже матушку нашу щелкает как орех и вообще не щемиться от нее… в твоих шмотках по твоей квартире гоняет… вот это вот всё для тебя так, на пол карасика? Типа, сегодня поиграешь, побалуешься, а завтра адьё? Ты так с ней хочешь?

- Я ничего с ней не хочу, Моть, - вспылил я, отставив стакан в сторону. – Девчонке девятнадцать лет. Девятнадцать! Нахрена я ей нужен? Для чего? В девятнадцать лет, в возрасте, когда нужно легко любить и быть открытой этому миру… Чтобы сейчас она узнала о проблемах тридцатилетних дядек и тётек? Вот в это я ее должен окунуть с головой? В бытовуху? В обосранные пеленки?

- Дурак ты, Монька. Как есть дурак, - устало вздохнул брат и откинулся на спинку стула. – Вот я почти весь «шарик» обкатал. Столько баб повидал и перепробовал… но не нашёл ту самую. А у тебя, блин, под носом сокровище. Такое теплое, яркое и твоё. Мир, понимаешь? Твоё! Глазками своими зелеными хлоп-хлоп, за жопу тебя кусь, чтобы не расслаблялся… А ты ее на пол карасика?

- Просто не лезь не в свое дело, Моть.

- А ты – лезь. Иди сейчас к ней, обними и не отпускай, даже если брыкаться будет. Потому что если у вас не сложится, то я тогда точно хрен поверю в существование этой гребаной любви. Зря только с тем шаманом через костёр прыгал, да по степи голый бегал… - нервно тряс бородой братишка. – Вспомни Алину и еще раз посмотри на Майю. Тебе есть, с чем сравнивать. Нам всем есть, с чем сравнить.

- Я никогда не стал бы и не стану сравнивать Майю с Алиной, - резко отрезал я. – Это два совершенно разных человека.

- Так и я о том же, твою мать! – шлепнул братишка по столу ладонями и резко встал со стула. – Все со мной согласны, просто никто в глаза тебе ничего не хочет говорить, чтобы не ругаться с тобой.

Вздохнув, Матвей еще несколько секунд смотрел мне в глаза, а затем махнул на меня рукой: