Не буду описывать весь поединок. Да это и ни к чему. Саша начал свои яростные атаки. Он обрушился на Тахти словно лавина воды, прорвавшая плотину. Реза не оставался в долгу. Казалось, что вот-вот наступит момент, когда обескураженный этой каруселью один из соперников не выдержит предложенного темпа. Первым начинает сдавать Тахти. Он чаще и чаще уходит в глухую защиту. Чувствуется, что ему хочется сейчас только одного — устоять, не потерять очко в последние минуты. Тактика объяснима, потому что, как это ни пародоксально, ни тому, ни другому не удалось провести полноценный бросок.

Финальный гонг. Арбитр приглашает спортсменов на середину. Каково им, когда даже у меня, стороннего наблюдателя, мокрые от пота ладони!

Ничья! Александр и Реза обмениваются рукопожатиями. Иранец делает шаг-другой… и вместо того чтобы вернуться в свой угол ковра, пошел к краю помоста и буквально рухнул на руки подоспевших товарищей по команде: все до последней капельки отдано поединку.

— Чего стоишь! Полотенце! Их же взвешивать будут, — крикнул Сергей Андреевич.

Тут только до меня дошло, что у Тахти и Медведя оказалось равное количество очков и, значит, чемпионом, станет тот, чей вес окажется меньше хотя бы на грамм. Преображенский выхватил у меня Сашину тренировочную куртку и сунул мне полотенце. Медведя судьи повели через зал в комнату для взвешивания. Через кольцо арбитров и поклонников не так-то легко пробиться. Еле успеваю протиснуться к Медведю. С него ручьем льет пот. Вытираю его полотенцем: как-никак граммов пятьдесят долой.

На процедуре взвешивания присутствуют только официальные лица. Стихли даже экспансивные иранцы. Секунды томительной неизвестности: Александр или Реза окажется легче?

Саша появляется первым. Ни намека на улыбку.

— Двести граммов, — еле шепчет он. — На двести граммов оказался легче… Я легче, понимаете.

Преображенский не успевает ничего сказать в ответ, попав в объятия Медведя, — просто не может, не может вырваться из мощных тисков нового чемпиона мира в полутяжелом весе.

Реза, поникший, появляется на пороге. Ему уступают дорогу молча. Он проходит, мимоходом кладет руку на плечо Саше. Не останавливаясь, направляется в свою раздевалку. Но в его прикосновение вложено все: признание Сашиного первенства, свое достоинство, приглашение к следующим поединкам. Этот жест, нельзя отрепетировать, он из глубин души.

Год 1962-й стал для Медведя первым его золотым годом. Потом, выигрывая чемпионат за чемпионатом, он перейдет из полутяжелого веса в тяжелый и станет легендарной личностью среди борцов. Видимо, кто-нибудь сможет перекрыть и этот феноменальный рекорд, но его семь побед на первенствах мира и три золотые олимпийские медали долго еще будут напоминать об атлете, равного которому не было в мире на протяжении десяти лет. Лишь в Манчестере в 1965 году он проиграет турку Айику, но затем вновь вернет себе корону сильнейшего.

Саша принимает поздравления. А я завидую. У него все волнения позади. Мне же… И словно улавливая мое настроение, Александр говорит:

— Тебе выходить на ковер завтра. Свободный вечер. Поедем посмотрим фильм.

— Согласен, только давай выберем самый дурацкий.

— Значит, договорились. Но помнишь наш уговор — напьюсь. Ведь целый месяц сухой закон соблюдал.

Для Саши сейчас самое заветное желание — напиться, напиться обычной воды.

— Знаешь, когда приходится держать вес ниже твоей обычной нормы, то сердце превращается в маленькую доменную печь. Грудную клетку печет, ее душит жар.

Вечером шефы (о том, что они у нас были, мы узнали только в последние дни турнира) пригласили нас в кино. Оказывается, за каждой командой устраители чемпионата закрепили определенную школу. Старшеклассники подвизались в роли гидов. По первому же звонку они готовы были показать достопримечательности города.

Долговязые белобрысые юнцы, стриженные по моде той поры — коротко, под ежик, на манер морских пехотинцев, — усадили нас с Александорм в автомобиль.

— Что желаете посмотреть? — водитель старался быть серьезным.

— Мы гости, вы хозяева. После каторжных работ нас тянет на приключенческие фильмы.

— Вестерн, — оживились парни.

— Да, и с максимальным количеством убитых, — согласился Александр.

— О'кей. Через десять минут будем на месте.

Довольно-таки быстро машина подкатила к сооружению, мало напоминавшему кинотеатр. Это было нечто вроде стадиона с громадным экраном вместо футбольных ворот.

— Извините нас, произошла ошибка, здесь показывают космическую одиссею — с сожалением в голосе произнес водитель. — Мы подыщем другой кинотеатр.

— Не стоит — вмешался Саша. — Подойдет и этот фильм.

— Тогда один момент, — оживился водитель.

Он толкнул в бок своего напарника. Автомобиль стоял как раз напротив въезда на стадион-кинозал. В ливрее сбоку стоял служитель. Я сидел у открытого окна и уловил часть разговора гида со служителем. Поняв его содержание, я расхохотался.

— Ты чего развеселился? — спросил Александр.

— Нет, ты знаешь, что они умудрили? Хотят бесплатно проехать на стадион. С нами русские чемпионы, говорят…

Переговоры, по-видимому, прошли успешно.

— Русские борцы? Чемпион… — форменная фуражка контролера сдвигается на затылок. — Валяйте так! Он нажимает кнопку, коготки-колючки, препятствующие въезду автомашины на стадион, мягко убираются. Контролер улыбается, когда мы проезжаем мимо, машет рукой.

Наши шефы несколько минут сохраняют серьезность, а потом прыскают от смеха. Наверное, они испытывают то же самое, что и любой малец, прошмыгнувший в кинотеатр зайцем, или школяр, безнаказанно прогулявший урок. Схожесть эмоций сглаживает возрастную дистанцию.

Наши шефы выбрали стоянку, втянули динамик в салон автомашины.

На экране в эластичных скафандрах экипаж космического корабля, который возвращается на Землю с инопланетянкой. Та, дождавшись, когда вахтенный пилот остался один, усыпляет его своим взглядом и выпивает из него кровь по капельке.

Паника на корабле достигла апогея. В живых остались лишь немногие, когда капитан выяснил наконец, чем питается внегалактическая женщина. Но поздно: путы не способны связать космического вампира. Она взглядом пережигает их. В беззвездном пространстве летит теперь уже мертвый корабль. Погибает даже женщина-вампир, убив последнюю жертву, но автопилот продолжает вести корабль к Земле. Там кораблю готовят торжественную встречу. Обеспокоенность вызывает лишь безмолвие экипажа. Когда корабль вскрывают, живительный воздух вызывает рост мириадов красно-рубиновых икринок. Люди выносят их наружу. А икринки

растут с неимоверной быстротой, растекаясь вокруг, покрывая землю буроватым ковром. Икринки лопаются.

Наши нервы не выдерживают. Мы просим отвезти нас в отель. С гидов тоже хватило этих страстей-мордастей по горло.

Ночью мне снятся кошмары. Душно. Просыпаюсь, сбрасываю с себя простыню. Ощущение прохлады приходит лишь на короткое время. Светает. Ворочаюсь с боку на бок, но заснуть не могу. Заставляю себя лежать, чтобы сохранить иллюзию отдыха.

Остались ли силы для финальной встречи?

Мне выступать в первой паре. Разминку делать не хочется. Похрупал пальцами, покрутил кисти рук, присел несколько раз, сделал десяток наклонов. Ловлю на себе взгляды Каплана. Начни я сейчас толком разминаться, он невольно будет делать то же и выйдет на помост разгоряченным, скользким от пота. Нет, лучше помедленней делать свой променад и как можно демонстративнее.

Подходит Сергей Андреевич. Глаза у него воспалены. Его, оказывается, тоже мучила бессонница.

— «Бронза» тебе обеспечена, — говорит он мне. — Да, я уже об этом тебе говорил, — спохватывается тренер. — Пойми правильно, нужно только «туше».

Появляется Саша Медведь. Улыбка вчерашняя, откровенно счастливая. Советует:

— Не вешай носа. Уцепись за руку Каплана да и положи его, ты же умеешь. Вот увидишь, положишь. Вспомни, как махнул Дзарасова.

Саша еще продолжает говорить что-то подбадривающее, а судья-информатор вызывает на ковер Каплана и меня.