– Ты прав, прошло много времени, – Мерса присела на край стола, закинула ногу на ногу и понизила голос до шепота. – Но я не забывала тебя.

Начальник тюрьмы пожирал ее глазами. Мерса не отводила взгляда и мягко улыбалась, мысленно вонзая кинжал в его похотливое сердце.

– Я тебя любил, Мерса, – тихо произнес мужчина и сделал робкий шаг в ее направлении.

– Я знаю. Я все помню, – добавила Мотье.

Она действительно помнила, как он, потный сорокалетний мужик с постоянным перегаром, щупал шестнадцатилетнюю девчонку, кусал ее, бил и пьяно смеялся. Она и рада бы забыть, но помнила каждую невыносимую ночь, после которой приходилось обрабатывать синяки на теле от его кулаков и царапины на лице от его щетины.

– Пожалуй, есть одно дело, с которым ты мог бы мне помочь, – она приняла задумчивое выражение и захлопала глазами, прижав палец к щеке, будто что-то вспомнила.

– Все, что угодно, – голос мужчины стал тихий и хриплый.

– У тебя есть один заключенный. Лоуренс Барева. Ты не мог бы как-то… ну ты понимаешь, – она кокетливо хихикнула. – Помочь ему выйти на свободу.

Начальник тюрьмы нахмурился, зашевелил губами, припоминая. Достал ворох документов и принялся их просматривать. Мерса терпеливо ждала, сидя на столе, не отвлекала. Наконец он достал нужную бумагу, пробежался глазами, поджал толстые губы.

– Мерса… А он тебе кто?

– О, друг моего знакомого, – женщина беспечно засмеялась, но Иэн не разделял ее наигранного веселья.

– Тебе стоит внимательнее выбирать друзей. Он настоящий преступник, Мерса. Убийца.

– Иэн, я родом из Йер-Велу, – женщина обворожительно улыбнулась, заставив его смущенно потупиться.

– Да, я понимаю… Неблагополучный район, таким не испугаешь… Но я ничем не могу тебе помочь. Он в ведении особого отдела.

– Может, мы сможем хотя бы организовать встречу? Ну Иэн, ради меня! – Мерса заелозила на столе, сминая бумаги. Начальник охраны выпучил глаза и глупо приоткрыл рот.

– Приходи завтра вечером с тем, кому нужна встреча. Я попробую что-нибудь придумать.

Выйдя из кабинета начальника тюрьмы, Мерса Мотье поспешила домой. Хоть сейчас он к ней не прикасался, ей безумно хотелось принять ванну и отчистить мочалкой все тело.

Утром следующего дня Мерса отыскала банду Хаза на втором этаже одной из гостиниц Йер-Велу. Если б не уличные мальчишки, которым Вале приплачивал, женщина бы их не нашла. В гостиничной комнате все трое склонились над чертежами городской тюрьмы, будто собирались брать ее штурмом. Когда Мерса рассказала о своей неудаче с высвобождением их друга, Хазери принялся пинать стулья и выкрикивать ругательства. А Мотье впервые задумалась, что и у Белоглазого демона есть слабые места и сильные привязанности. Сообщение о предстоящей встрече с Лоуренсом немного приободрило парня.

Вечером Мерса и Хазери прошли ворота тюрьмы вместе. Она заметила, что синяки на его лице чудесным образом исчезли, но не стала задавать вопросов. Парень и так был взвинчен, хоть внешне и спокоен. Одетый в коричневый сюртук поверх бежевой рубашки, брюки и дорогие ботинки, в высокой шляпе и с тростью, он был совершенно не узнаваем, лишь белые глаза все так же сверкали злостью. Пока они шли по длинному коридору, соединяющему административный корпус и входное помещение, где проходила регистрация посетителей, Хаз исподлобья оглядывался вокруг, подмечая каждую деталь. Их встретил Иэн Вернес и, сверившись с бумагами в руках, пригляделся к Вале:

– Крембет Болони?

– Верно.

– Давно в Вергазе?

– Недавно.

Вернес с неодобрением посмотрел на немногословного парня с холодными, неестественно светлыми глазами и понадеялся, что никогда больше его не увидит. Потом взглянул на Мерсу и расплылся в улыбке.

– Пойдемте.

Пройдя через запутанный лабиринт мрачных сырых коридоров с капающей из прорех в потолке водой, они оказались в корпусе, где, судя по шуму наверху, держали заключенных. Несколько дверей с решетками, еще пара виляющих коридоров, и они оказались в помещении без окон, таком же сыром и дурно пахнущем, как и вся тюрьма. Посреди комнаты стоял стол с двумя хлипкими стульями, на одном из них сидел Лоуренс Барева. Мерса еле сдержала испуганный вздох – на крупном и сильном парне живого места не было. Выглядел он так, будто два дня заключения его беспрерывно пинали ногами: лицо синее с кровоподтеками, оба глаза подбиты, одежда разорвана и в прорехах на коже виднеются фиолетовые пятна. Когда Хазери сел на свободный стул перед ним, Лоу широко улыбнулся, превозмогая боль.

– Дерьмово выглядишь, – произнес Хаз, оглядывая друга.

– Не поладил с сокамерником. А потом с парой надзирателей.

– И допрос?

– И допрос.

Мерса бросила быстрый взгляд на Вернеса. Она выросла в Йер-Велу, где насилие считалось нормой, но даже у нее пробежали мурашки от тюремных методов. Иэн и бровью не повел – избитые заключенные были для него обыденностью. «Надо скорее его отсюда вытаскивать», – лихорадочно пронеслось у Мерсы в голове. Тем временем Хазери и Лоуренс спокойно беседовали.

– Как кормежка?

– Так же, как я выгляжу.

– Тебе нужно хорошо питаться, – Хаз сидел с опущенной головой и рассеянно водил пальцем по выщербленному столу. – У тебя ведь слабое здоровье. От недостатка пищи ты можешь умереть.

Вале поднял голову, и на мгновение они с Лоу встретились взглядами. Потом одновременно отвели глаза. Барева посерьезнел и, помедлив, ответил:

– Да, пожалуй, ты прав. Буду есть побольше.

– Надеюсь, мы еще свидимся, – Хазери снова водил пальцем по столу, не поднимая головы. Оба друга продолжали разговаривать тем же тоном, но атмосфера между ними изменилась – словно солнце закрыли тучи.

– Я тоже надеюсь.

– Еще… Ай! – Хаз вскочил со стула, держась за руку. – Ох как больно! Ох-хо-хо!

– Что случилось?! – вскрикнул Иэн Вернес.

– Заноза! Огромная! У меня кровь! Смотрите, кровь! Ох, тут ведь полно заразы, я умру!

Вале выглядел, как настоящий капризный богач, под стать своему вычурному наряду. Он засуетился, опрокинул стул, принялся вертеться и причитать. Иэн кинулся к нему, схватил за руку.

– Что ты делаешь?! Мне больно!

Парень тряс «раненой» рукой перед лицом начальника тюрьмы, а тот пытался разглядеть, из-за чего столько криков. Мерса сама сначала удивилась резкой перемене в поведении Хазери, но слишком часто в Йер-Велу она наблюдала за работой карманников: один отвлекает, другой обчищает карманы, пока все внимание приковано к первому. Так и Хаз, кривляясь и ойкая, все внимание начальника тюрьмы привлек к правой руке, а левой незаметно скинул Лоуренсу маленький, в половину мизинца, бумажный пакетик. В отличие от остальных присутствующих, Барева был готов к представлению, потому передача свертка произошла мгновенно, без заминок. Мерса уловила действие только потому, что знала, куда смотреть.

– Как же больно! Пойдем! Мне надо к лекарю! – ныл Хазери.

Начальник тюрьмы, растерянно почесывая затылок, кликнул охрану увести заключенного и поспешил проводить посетителей. Всю дорогу он извинялся перед богатым гостем и стрелял глазами в Мотье, надеясь заслужить ее благосклонность. После, уже прилично отойдя от тюрьмы, Мерса заговорила, выводя Вале из задумчивого молчания:

– Крембет Болони?

– Какие документы удалось спереть, такие и использовал. Не волнуйся, – он снизу верх глянул ей в лицо. – Настоящий Крембет жив-здоров и отчалил сегодня из Вергазы.

– Без документов?

– Мне они нужнее.

Мерса облегченно вздохнула, радуясь за беднягу Крембета: Хаз вполне мог перерезать кому-нибудь глотку, если бы счел необходимым.

– Что ты передал Лоуренсу?

Вале молчал. Его взгляд потух, он замкнулся в своих мыслях. Они шли по вечерней улице Те-Рей, часто установленные фонари освещали их путь. Здесь было непривычно тихо, а почти все окна сияли изнутри теплым желтым цветом – местным жителям хватало средств на дорогие алхимические светильники. Когда впереди замаячил мост на левый берег, парень заговорил: