— Ничего не забыла? — спрашивает как бы невзначай, но голос какой то не очень добрый.

— Мм? — не совсем понимаю вопроса, потому опускаю спинку кресла и ложусь на сиденье. Таблетки уняли головную боль, но все же состояние оставляет желать лучшего. Так хоть подремлю по дороге.

Шахманов резко наклоняется ко мне, хватает руку и грозно нависает сверху, практически не оставляя расстояния между нашими лицами. Я замираю, как загнанный в угол зверёк, и не решаюсь пошевелиться. Сердце бьется часто часто и будто бы во всем теле одновременно, во рту снова пересохло. Чертово похмелье. Не знаю сколько длится эта борьба взглядов, несколько секунд или несколько минут, но лишь когда он возвращается на свое место я чувствую, что могу дышать.

— Никогда не снимай его. — отрезает мужчина и выжимает педаль газа в пол так сильно, что меня вжимает в сиденье.

Только через какое то время в пути, блуждая в мыслях под унылую песню по радио, я замечаю появившееся на моем пальце помолвочное кольцо. Он из за него такой с самого утра?

— Вот же псих.

— Что?

— Ничего, тебе послышалась.

— А вчера ты была более сговорчива. Ммм, просто душка. — я притихла в попытках выудить хоть малюсенькое воспоминание о вчерашнем пути домой. Ничего, пустота. Что я могла ему наговорить?

— Раз я этого не помню, значит этого не было. — заявляю ему совершенно спокойно, а сама не перестаю теребить кольцо на пальце. Не ляпнула же я ничего, что могло бы его спровоцировать.

— Даже так? Тогда «твоему личному чудовищу» придется с тобой согласиться. — он сосредоточен на дороге, но в голосе можно расслышать смех.

Отворачиваюсь к окну и мысленно кричу в подушку, как же стыдно. Кажется, даже корни волос покраснели. Прижимаясь щекой к стеклу, я пообещала себе больше не пить.

Меньше тоже.

Отец был дома, в своем кабинете, куда Шахманов и удалился, давая мне время привести себя в порядок и собрать вещи. Да, появись я в таком виде перед отцом, даже к великому и могучему Шахманову появились бы вопросы.

Когда я зашла в кабинет отца, они с Шахмановым пожимали друг другу руки.

— Жду тебя в машине. — он дал нам возможность поговорить наедине. Надо же.

— Что происходит? — я заняла стул напротив отца и наклонилась к нему ближе. Выглядел он не очень хорошо. Темные круги под красными от недосыпания глазами. На столе таблетки от давления и ворох документов.

— Всё в порядке. — отец упрямо поджимает губы и делает глоток воды из красивого хрустального стакана. — Вижу вы потихоньку находите общий язык с Денисом.

— Не переводи тему, папа. Я вижу когда у тебя появляются проблемы. И к чему усиливать охрану если, как ты говоришь, все в порядке?

— Просто небольшие трудности на работе. Так как тебе Денис?

— Я терпеть его не могу. Он ужасен как снаружи, так и внутри. — я отвернулась и уставилась в окно не моргая.

— Он что то тебе сделал? — отец выпрямляется в кресле, внимательно меня осматривая.

— Конечно нет. Что он мне сделает. Меня бесит сам факт упоминания нас с ним в одном предложении! — я соскочила со своего места, расхаживаю из угла в угол по кабинету и незаметно для себя перехожу на повышенные тона, от чего отец морщится, но молчит. — Мы с ним совершенно разные, мы никогда не найдем общий язык, мы даже нормально поговорить не можем. Мы, мы, мы! Как вообще так вышло, что он появился в моей жизни! Папа, если ты меня любишь, прошу тебя, отмени эту проклятую свадьбу!

На последних словах я облокотилась на стол напротив отца тяжело дыша и сверлила его взглядом в попытках достучаться. Он хотел что то сказать, но вздрогнул и схватился за сердце, наклоняясь головой вниз. Весь мой запал разом потух и я, испугавшись, подбегаю к нему. Присаживаюсь рядом на корточки, заглядывая в его лицо и обхватываю руку ладонями.

— Папа, тебе плохо? Вызвать скорую?

— Нет, нет. Сейчас все пройдет.

Он расстегивает верхние пуговицы рубашки и какое то время сидит неподвижно с закрытыми глазами. Эти мгновения тишины давят со всех сторон, куча мыслей проносятся в голове, от более спокойных до самых ужасных. Отец- мой единственный родственник, у меня больше никого нет. Я всегда боялась его потерять. Даже его простая простуда могла довести меня до ужаса, до паники.

— Не переживай, такое бывает, это все от недосыпания. — отец выпрямляется, возвращая меня из не радужных воспоминаний, и облегченно выдыхает.

— Обещай, что сходишь к врачу.

— Обещаю. Но и ты кое что мне пообещай.

— Что? — я уже знала о чем пойдет речь, поэтому сердце начало ныть еще до его слов. Он знает, что ради него я пойду на все и сейчас решил так жестоко этим воспользоваться.

— Смирись со свадьбой и присмотрись к Денису. Он не плохой человек, вот увидишь, что я был прав. Вы идеально подходите друг другу, даже если ты пока не видишь этого или не хочешь видеть.

— Он чудовище. — устало выдыхаю и чувствую, что сил спорить совершенно не осталось. Впервые смотрю на отца и понимаю, что он состарился. Это осознание как гром среди ясного неба. Я у него поздний ребенок, ему «посчастливилось» встретить мою мать около сорока. И теперь неожиданно вижу морщины на лице, седые пряди в волосах, чуть сутулая осанка. Почему я раньше не замечала этих перемен? Он до этого момента был в моих глазах сильным, крепким и молодым мужчиной. «Да и наследник мне скоро потребуется, я не так молод, как ты привыкла думать.» — теперь эта его фраза заиграла новыми красками. Почему родители так внезапно стареют?

— Это чудовище никогда не даст свою семью в обиду, а ты уже почти стала его семьей. Он тебя защитит.

— От кого? От кого меня надо защищать, папа?

— Ото всех. — отец со всех сил сжимает в кулаке какой то документ. — Включая меня.

Папа как и обещал посетил врача, ему прописали лекарства и отдых, но он постоянно был чем то занят.

— Карин Дмитревна, ну не могу я, не-мо-гу. — отнекивается от меня Серёжа по телефону. — Мне влетит, если я что то ляпну.

— Серёженька, я же все равно все узнаю. — мягко уговариваю бывшего охранника, которого оставила присматривать за отцом. — Ты меня знаешь.

На том конце провода вздыхают от безысходности:

— И то верно. Я сам немного знаю, то если что, я это, молчал.

— Говори уже, ничего тебе отец не сделает. Ты со мной с самого детства, как фея крестная.

— Ну и сравненица. — гоготнул Сергей. — Дмитрий то Константинович не сделает, а вот Денис Аристархович…

Я на секунду зависла, не понимая кого побаивается Сережа, кроме отца. Денис Аристархович, Денис Аристархович, хм. А потом наступил миг озарения:

— Шахманов что ли?

— Он. — мужчина перешел на шепот. — Шаха не зря боятся. Он же спокойный такой. Спокойно прибьет, спокойно прикопает. А сейчас кто то очень не рад объединению ваших компаний, очень не рад. Все на шухере что дальше будет.

— Прикопает, говоришь. Надеюсь не меня. — ляпнула без задней мысли, рассуждая кому может быть не выгоден союз двух бизнесменов.

— Да ты чего, Карин Дмитревна. Шах же. ой… Денис Аристархович и велел всем молчать, чтобы вы ни о чем не переживали. Бережет вас как зарницу ока.

— Зеницу. — машинально поправляю Сережу. При всей тяге к знаниям и любви к фразеологизмам, он катастрофически путался в них. — Бережет, значит. Не суть. Присматривай за отцом, чтобы мне было спокойно.

— Окей, босс.

Я сбрасываю звонок и замечаю несколько не прочитанных сообщений. Маша писала, что постарается вырваться на свадьбу, потому что не может пропустить столь грандиозное событие. Хотя, я подозреваю, ей просто любопытно как выглядит Шахманов.

Еще было с десяток смс от Олега.

«Привет, куда ты пропала?»

«Всё в порядке? Ответь, я переживаю.»

«Ты ведь не намеренно игнорируешь меня? Я могу расстроиться.»

«Это же шутка? Мне сказали ты выходишь замуж.»

«Ты не имеешь права выходить замуж. Слышишь?!Ты моя.»

И всё в таком духе. Жуть. Заблокировала его номер, только с ним мне возиться еще не хватало.