Поклонившись, Жерардо вышел из комнаты, и вскоре его шаги стихли вдалеке. Папа повернулся к Джакомо, одарив его суровым взглядом.

— В наказание за свое нерадение ты сам избавишься от тела. Дождись, когда все разойдутся, чтобы никто тебя не увидел. Мне неважно, что ты сделаешь, но его не должны найти. Никогда. Ты меня понял?

— Да, Ваше Святейшество… как прикажете. А что делать с вином для Причастия?

Папа, оглядев ряды бутылей, тяжело вздохнул.

— Использовать его по назначению уже невозможно. Прикажи слугам все здесь тщательно отмыть и перенести сюда припасы для приемов. Освободившееся помещение заполните новым вином. И вот еще что. На днях я велел тебе готовить трех рыцарей, в помощь Адриану. Отмени это задание, и отправь их в Париж вместе с Дамианом.

— Но почему? Разве Адриан Тере уже вне опасности?

Свирепея, Папа шагнул к аудитору, и тот испуганно попятился назад, путаясь в своем одеянии. Справившись с собой, Папа с жалостью посмотрел на Джакомо и тяжело качнул головой.

— Делай как я сказал. Это все.

После ухода Бонифация, Джакомо, превозмогая страх и отвращение, завернул тело в кусок плотной дубленой кожи, и, перемотав веревкой края получившегося свертка, потащил его наружу.

После разговора с Папой мир аудитора буквально встал с ног на голову. Здесь мало кто рискнул бы об этом сплетничать, но Джакомо был родным племянником Бонифация, и втайне очень рассчитывал на то, что кровные узы, в случае чего, защитят его от любых бед. Но когда Его Святейшество так легко бросил на произвол судьбы Адриана, которого воспитывал чуть ли не как родного сына, Джакомо наконец понял, что его родство с Папой ничего не значит. По крайней мере, для самого Бонифация. Это открытие стало для господина Каэтани тяжелым ударом, тем более, что взгляд Папы становился все более фанатичным, а это страшно пугало.

Ночной сад встретил его порывом теплого ветра. Стуча зубами от страха, Джакомо убедился, что вокруг никого нет, и покинул резиденцию через черный ход.

Рядом с садовыми постройками стояла конюшня и небольшая открытая повозка — на ней в резиденцию привозили все необходимое, от еды до ткани и удобрений. С трудом погрузив труп в повозку, Джакомо запряг лошадь, захватил с собой лопату и выехал в ночь.

Миновав сонные улочки и засеянные поля, он нашел тихое место вне стен города, и принялся усердно копать. И все же, выполнить поручение Папы ему удалось только под утро. Едва не падая от усталости, Джакомо разровнял землю над безымянной могилой, накрыл ее дерном и накидал вокруг немного песка и листьев. Теперь вряд ли кто-то догадается, что здесь лежит труп. А яма получилась достаточно глубокой для того, чтобы тело не смогли выкопать дикие животные.

Переодевшись и спрятав испачканную одежду, Джакомо сел в повозку, и легонько хлестнул лошадь, возвращаясь обратно.

— Молю тебя, прости меня, святой Магн… — бормотал он, смахивая со щек невольные слезы.

Адриан открыл глаза, щурясь от солнечного света. В теле царила необыкновенная легкость. Странно… он ведь точно помнил, что еще совсем недавно едва мог стоять на ногах, мучаясь от тошноты и боли.

Осторожно приподнявшись, инквизитор оглядел комнату. На соседней кровати спала Валери. Ровное дыхание девушки успокоило Адриана — кажется, ей тоже ничего не грозит. Но почему память упорно подсовывала ему страшные картины прошедшей ночи?! Неужели, все это был просто кошмарный сон?

Встав, Адриан подошел к остывающему очагу, добавил хвороста и осторожно раздул мелкие угольки. Хотелось есть и пить, но будить Валери он не решился. Сначала нужно понять, что происходит. Его собственная память еще никогда не заводила с Адрианом подобные игры, и все это ему страшно не нравилось.

Оглядевшись в поисках еды, инквизитор заметил на столе краюху хлеба, завернутого в чистую тряпочку. Рядом нашелся кусок сыра, немного зелени и овощей. Достав из поясного мешочка несколько монет, инквизитор положил их на полку над очагом — нужно отплатить хозяйке дома за еду, особенно если учесть, что эту самую еду он берет без спроса.

Плеснув в кружку воды, Адриан приступил к скудной трапезе, сразу отложив порцию и для Валери. Он по своему опыту знал, как неприятно проснуться и обнаружить, что кто-то уписал за обе щеки все твои запасы.

Жуя уже довольно черствый хлеб, инквизитор пытался выстроить цепь событий, произошедших с ним за последнее время, но это было непросто. Он помнил, как пошел поговорить с Лилиан, столкнулся на улице с ее странным сыном, затем Лилиан открыла ему, он вошел в дом, и… с этого самого момента в голове начиналась страшная путаница.

Сердце подсказывало Адриану, что Лилиан точно причастна к тому, что произошло, но разум упорно требовал считать ее невиновной. Почему — Адриан не смог бы объяснить даже самому себе. Он помнил, что она как-то доказала ему свою непричастность к убийству Катрин, а затем отправила его к Валери, поделившись своим мнением о том, что все жители считают девушку ведьмой. И вдруг Адриан поперхнулся — вот, что так сильно его настораживало! Лилиан солгала… он разговаривал с местными, и никто, кроме владельца постоялого двора, не отозвался о знахарке плохо. Наоборот, люди продолжали винить во всем Катрин, аргументируя это тем, что после ее смерти не было ни одного заболевшего. Видимо, тот факт, что они чуть не утопили вслед за ней Валери, напрочь стерся из их голов. Как удобно…

Ладно, допустим, с этим можно разобраться позже. Но дальше в памяти были сплошные провалы. Он вышел из дома Лилиан, как-то добрался обратно к знахарке, и… пустота. Вплоть до того момента, как он очнулся ночью в этом самом доме, полном людей. Он помнил Валери, бледную и напуганную, мужчину в доспехах ордена тамплиеров, и еще двоих — явных головорезов, пришедших с намерением убивать. Пытаясь защитить девушку, Адриан атаковал одного из них, но проиграл. Он помнил, как меч вспорол его тело жгучей болью, как потемнело в глазах, и как кровь густо побежала из раны, отвратительно теплая и липкая, как кисель.

Вздрогнув, инквизитор посмотрел на свою рубаху. Чуть правее области сердца на ней зияла дыра, и весь перед рубахи превратился в одно бурое пятно из спекшейся крови. Практически не дыша, Адриан отодвинул ткань. Ничего. Не было даже намека на рану или шрам — просто голая кожа.

Открыв ставни и входную дверь, инквизитор обошел дом. Такие же бурые пятна на полу, а слева от очага вообще целая лужа. Но при этом — ни одного трупа.

Поняв, что без Валери ему все равно не разобраться в происходящем, Адриан вернулся на свое место у стола и принялся доедать остатки скудного завтрака. Подождать, пока она сама проснется, или все же разбудить? Внутреннее чутье подсказывало инквизитору, что лучше не медлить. Но пока он пытался принять решение, Валери вдруг чихнула, открыла глаза и резко поднялась, оглядывая дом.

— Славное утро. Рад, что Вы в порядке.

Валери, недоуменно взглянув на Адриана, тут же отвернулась от него, скинула одеяло и подошла к испачканной кровью стене.

— Где Стефан?! — в голосе знахарки одновременно прозвучали злость, испуг и удивление.

Присмотревшись к ней, Адриан удивленно приподнял бровь — по щекам Валери струились слезы.

— Для начала, кто такой Стефан? И вообще, я надеялся, что это я буду задавать Вам вопросы, а не наоборот.

— Это тамплиер, друг моего отца. Он приехал забрать меня домой, к маме. Но на нас напали… я не смогла его спасти, и он, скорее всего, погиб. Его тело было здесь, прямо у этой стены. Куда Вы его забрали?! — теперь в голосе Валери звучала откровенная ярость.

— Перестаньте кричать. Я пришел в себя меньше часа назад, и в доме не было никакого Стефана. Впрочем, я понимаю, о ком Вы. Значит, все это точно был не сон… осмелюсь спросить — а отсутствие кого бы то ни было еще Вас не смущает?

Валери, затравленно оглянувшись, окинула взглядом заляпанный кровью пол.

— Да, были же еще люди Гийома де Ногаре… Стефан сказал, они пришли за мной.