(Франция, замок Дурдан. 1298 год)

Изабель стояла в пустом обеденном зале уже третий час кряду. Ноги начали ныть, спину нещадно ломило. Тем не менее, уйти со своего поста она не могла — в замке ожидали возвращения короля Филиппа с охоты. Слуги, как марионетки из кукольного театра, тихо замерли на своих местах, и только в огромной кухне кипела жизнь — кухарки стряпали ужин на двадцать персон.

В пустынном зале царил прохладный полумрак. Хотя за окнами стояла жаркая середина лета, внутри замка это никак не ощущалось. Вот, уже и босые ноги совсем озябли…

Изабель несколько раз качнулась с пяток на носочки и тоскливо вздохнула. Как бы ей хотелось бросить все это и сбежать к Франсуа!

При мысли о возлюбленном лицо девушки осветила нежная улыбка. Они познакомились в прошлом году, на празднике сбора урожая, и с тех пор были неразлучны. И вот, недавно, Франсуа наконец-то попросил ее руки. Конечно, Изабель согласилась — и теперь считала дни до отъезда короля, чтобы беспрепятственно вернуться к свадебным хлопотам.

По мнению Изабель, новоиспечённый король приезжал в Дурдан слишком уж часто, но разумеется, она благоразумно держала такие мысли при себе.

И все же… Филипп однозначно не нравился простому люду. И прачки у корыта с бельем, и повара у печей, и кузнецы, и конюхи, и даже трубочисты — все ненавидели нового короля.

Филипп, судя по всему, тоже не жаловал своих подданных, то и дело усложняя им жизнь. Непомерные налоги, требования, подати — и вот, в каждый дом незаметно пробралась нищета. Зато королевская казна все росла и росла, и уже поговаривали, что скоро снова начнут забирать мужчин на войну.

— Господи, лишь бы это все были простые сплетни… а если даже война и начнется, то пусть Франсуа останется здесь, со мной! — Изабель, пугливо оглянувшись, перекрестилась и снова замерла.

По словам старой кухарки Греты, хороший слуга должен быть похож на тень. А хороший слуга — небитый слуга, и это правило Изабель запомнила крепко.

В коридоре послышались шаги. Изабель впервые прислуживала за столом, и никогда еще не видела короля и его приближенных лично, но уже знала, что смотреть знатным господам в лицо запрещено.

Но пока это были лишь слуги, принесшие в зал подносы с едой. Увидев молоденькую повариху, как раз ставившую на стол блюдо с жареным гусем, Изабель незаметно потянула ее за рукав.

— Ну, что там, едут? Скоро будут здесь?

Повариха улыбнулась, и убедившись, что на них никто не смотрит, прошептала в ответ:

— Да. Уже въезжают во двор. Но ты сильно не радуйся, душечка… господа желают есть и пить до утра, так что ты в этом зале на всю ночь.

Изабель едва слышно вздохнула, потеряв последнюю надежду. Значит, до утра…

Следующие несколько часов оказались еще тяжелее. Голодная и уставшая, она разливала вино, обходя весь стол по кругу, один кувшин сменялся другим, и казалось, что этому не будет конца. Запахи аппетитных блюд дразнили воображение, в животе урчало. Когда после полуночи гости наконец-то разошлись по комнатам, Изабель вздохнула с облегчением.

Но ее радость тут же угасла, потому что сидевший рядом с королем мужчина вдруг завел с ним долгую беседу. Не имея возможности уйти, Изабель все еще стояла в небольшом гроте у стола, слыша каждое слово.

— Ваше величество, Вы подумали над тем, что мы обсуждали на днях?

Филипп скривился, как от зубной боли, и махнул рукой.

— Да, Гийом, я размышлял об этом. Но одно дело травить тамплиеров, и совсем другое — убить епископа Арно. Это приведет к открытому конфликту с Папой и всей Церковью, а мы пока к такому не готовы.

— Ваше величество ошибается. Именно сейчас необходимо действовать, и действовать решительно. Если Вы действительно хотите взять всю власть в свои руки, то медлить нельзя. Каждый день, потраченный на колебания, может стоить Вам жизни.

— Не говори мне то, что я прекрасно знаю и без тебя… — огрызнулся Филипп.

Но Гийом, видимо уверенный в своем положении при королевском троне, только пожал плечами.

— Тогда Вы знаете, что пока Бонифаций остается на папском престоле, претворить Ваши планы в жизнь будет очень непросто. А тут еще угроза возобновления войны с Фландрией. У нас не хватит сил сражаться со всеми сразу, именно поэтому я и говорю, что нужно устранить орден тамплиеров, конфисковать их имущество в казну и ослабить влияние Церкви в Париже.

Король тяжело вздохнул, уступая напору советника.

— Хорошо. Только помни, Бонифаций не должен иметь никаких оснований обвинить меня в смерти Арно. Отправь убийц, но пусть сделают так, чтобы все походило на несчастный случай.

У Изабель, притаившейся в гроте, от страха пересохло в горле. Король и один из его советников спокойно обсуждают убийство епископа и козни против ордена храмовых рыцарей — услышанное не укладывалось в голове.

Бежать… нужно бежать отсюда как можно дальше, но как? Зал большой, и до выхода так далеко! От нервов у нее вдруг мучительно защипало в носу. Не справившись с собой, Изабель чихнула. Филипп и Гийом, как по команде, посмотрели прямо на нее.

— Здесь что, все это время была служанка? Гийом, ты болван, каких свет не видывал! Что встал?! Разберись! — лицо короля исказила гримаса бешенства.

Тихо охнув, Изабель выронила кувшин и отступила на шаг назад, но тут же упёрлась спиной в стену грота. Бежать было некуда.

— Да, Ваше Величество. Прошу прощения, я совсем про нее забыл… — Гийом, поклонившись королю, с нехорошей усмешкой повернулся к Изабель.

Последним, что увидела юная служанка, был блеснувший в свете факелов метательный нож. Мысль о свадьбе с Франсуа, которой так и не суждено состояться, заняла весь ее разум. Несколько секунд она еще стояла, шатаясь на слабеющих ногах и прижимая руки к горлу, а затем упала рядом с опрокинутым кувшином. Кровь и вино смешались в один алый ручеек.

Филипп брезгливо приподнял полу своей отороченной мехом мантии и с неприязнью взглянул на Гийома, спокойно вытаскивавшего нож из горла девушки.

— Вот об этом я и говорил. Ты и твои люди не умеете работать тихо. Мог бы просто задушить девку, так нет, понадобилось разводить тут всю эту грязь.

— Да, согласен, мне нужно пересмотреть наши методы. Я займусь этим, Ваше Величество.

— Да будет так. — Филипп встал и направился к выходу из зала, но вдруг остановился рядом с телом Изабель, задумчиво разглядывая ее лицо.

— А знаешь, что, Гийом…

— Да, Ваше Величество?

— Пришли ко мне служанку. Красивую, бойкую и помоложе… примерно, как эта.

— Как прикажете. — Гийом низко поклонился, скрывая усмешку. О жадности Филиппа в области плотских утех знал весь двор, но до сношения со слугами король еще не опускался. Чтож, каждому свое.

— Да, и еще… приберись тут. Сам. Нам не нужны лишние сплетни и пересуды. Избавься от трупа, и больше не допускай подобных ошибок.

Отвернувшись от тела Изабель, король, тяжело ступая, направился в сторону своих покоев. Гийом, оставшись один в пустом зале, закрыл все двери и, убедившись, что внутри точно больше никого нет, принялся за работу, что-то напевая себе под нос.

Этот вечер Валери было суждено запомнить на всю жизнь.

Когда живешь, скрывая свое происхождение, сторонясь соседей и не принимая гостей — привыкаешь к постоянному ощущению опасности. Ведь ты не знаешь, когда именно в дверь твоего дома постучится беда.

Пока Валери была совсем маленькой, она не понимала, почему ей нельзя играть с другими детьми, жившими по соседству. Или почему отец приходит домой редко и только по ночам, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания…

Мать все объяснила ей, когда Валери немного подросла. Оказалось, что отец, будучи тамплиером, не имел права осквернять себя связью с женщиной. Как рыцарь Церкви, он был обязан целиком посвятить себя долгу.