— А что случилось-то? Никак покража?! — испугался хозяин, бегая за Вардеем и заламывая руки.

— Она самая. Ищи девку, чего встал? Не найдешь — с тебя спрошу.

Обыскали всю харчевню, но так ничего и не нашли. Девушка словно испарилась.

— Слухай, разиня… ход наружу у тебя только один, или еще есть?

— Есть и второй — на другую улицу ведет, но им только работники пользуются.

— Так чего ж ты сразу не сказал, паскудник? А ну веди меня туда, да поживее! — Вардей, широко размахнувшись, отвесил хозяину харчевни крепкую затрещину.

Вышли на улицу, но Ярины и след простыл.

— Пшел вон… — Вардей, не глядя на хозяина, вернулся к своему коню.

После того, что он сотворил с Деяном, в душе поселилось поганое чувство тревоги. Хотел душу отвести с девкой — та сбежала. Ему, княжескому сыну, отказала! Перед глазами Вардея стояла кровавая пелена, челюсти судорогой от злобы сводило. Не видя ничего перед собой, шел привычной дорогой к терему, погрузившись в тяжелые мысли, и вдруг наткнулся на что-то, да так, что едва не упал.

— Это еще что?! — в бешенстве рявкнул Вардей, занося над головой руку с кнутом, которым обычно погонял коня.

— Прости, Вардеюшка, не вижу уже старая, куда иду. Смилуйся над нянькой своей… — перед Вардеем, оправляя сползший на глаза платок, стояла бабка, служившая у княгини Варвары.

Вардей отступил, стараясь справиться с гневом. Бабка Лада и впрямь была его нянькой, но хуже было другое — сильно любила ее княгиня, эту просто так не зашибешь.

— Поди, куда шла. Не до тебя сейчас.

Кланяясь, старуха попятилась назад. Вардей, не обращая внимания на сновавших по двору слуг, оставил коня и вошел в свои старые покои, где уже убрали все следы пожара. Рухнув на постель, попытался заснуть. Но в голову все лезли тревожные думы, мешая расслабиться, и дрожь пробирала тело от каждого шороха.

Скрипнула, отворяясь, дверь, и Вардей подскочил, но признав вошедшую, расслабился.

— Дверь закрой и поди сюда. Сделал я, чего ты хотела.

Мазыря, удивленно посмотрев на мужа, в кои-то веки послушалась. Прикрыв дверь, подошла, села на край постели и улыбнулась, накручивая на палец прядь выбившихся из косы волос.

— Неужто сдюжил, любый? Ай, молодец… не зря все ж я за тебя замуж пошла!

Вардей осклабился, притянув жену поближе к себе. Поцеловал в шею, приспуская край рубахи, жадно смял рукой грудь. Мазыря, рассмеявшись, скакнула к нему на колени и Вардей недовольно скривился — полнотела она была, дородна, да и давно уже перевалила за двадцать годков. Но на безрыбье и рак рыба, а потому, глядя на раздевавшуюся Мазырю, он почувствовал, как приливает кровь к паху, и ловко схватил жену за волосы, заставляя повернуться к нему спиной.

Не слушая ее изумленные возгласы, Вардей приступил к делу, мотая длинную, светлую косу Мазыри на кулак. Голая по пояс, с задранным подолом, и беспомощно выгнувшая спину — вот такая она его совсем не пугала.

Едва успел закончить, как со двора раздался голос отца, искавшего Деяна. Зло выругавшись, Вардей отпихнул жену и натянул штаны. Мазыря — раскрасневшаяся, с растрепанной косой, метнулась в соседнюю комнату, словно ее и не было. Вардей усмехнулся. Да, не зря он в свое время поддался на уговоры ее отца и женился именно на Мазыре… даже если вдруг что-то пойдет не так, Ратибор его поддержит. А за ним — и многие его воины, недовольные тем, что князь Мстислав больше любил и поддерживал другого своего сотника, Ужату. Ратибора же он особо не привечал, что Вардею было только на руку.

Страх, терзавший его, ушел — осталась только жажда власти, которая была как никогда близка.

Ярина, не чуя под собой ног, бежала по дороге, ведущей к болотам. Стены Ивруча, оставшиеся за спиной, белым пятном маячили вдалеке, и никто за ней до сих пор не гнался, но девушка остановилась лишь когда уже не могла дышать от быстрого бега.

Упав в густую, все еще зеленую траву, Ярина заплакала. Зло ударив кулаком по земле, попыталась подняться, но все тело ныло, и в висках словно молоты стучали. Равнодушное солнце медленно клонилось к горизонту.

— Леший бы побрал этого княжеского сына! В город теперь не сунешься, а за сегодняшний день я так ничего и не разведала… — перевернувшись на спину, девушка утерла слезы тыльной стороной ладони.

Где-то поблизости вдруг раздался тихий стон, и Ярина замерла, боясь пошевелиться. Сил бежать не было, сражаться она не обучена. Облизнув пересохшие губы, тихо перекатилась на бок, поджимая колени к груди. Лишь бы не разбойник какой!

Осторожно поднявшись, девушка увидела, что в нескольких метрах от нее, в зарослях камыша, кто-то лежит. Рядом валялась мертвая утка, с безвольно запрокинутой головой, а чуть правее — еще одна. Решившись, девушка подошла ближе, раздвинула стебли камыша и охнула в голос. В топкой грязи лежал богато одетый юноша, с густыми кудрями цвета спелой пшеницы. На его спине, чуть ниже лопатки, была открытая рана, из которой сочилась кровь.

Ухватив незнакомца за руки, Ярина потащила его на сухую землю, едва пуп не надорвав от натуги. Тяжеленный… высокий, статный, плечи широкие, и совсем молодой еще — поди, ей самой ровесник. Кое-как перевернула на бок, вглядываясь в лицо, и удивилась еще больше. Это был тот самый парень, что приставал к ней на базаре, аж посвататься обещал…

Место, где Ярина решила схорониться до зимы, было не так уж и далеко, только сейчас ей туда раненого мужчину не дотащить. А а Ивруч за помощью девушка вернуться боялась — перед глазами до сих пор стояло похотливое лицо Вардея. Да и этого молодца явно не утки поклевали — кабы не стало еще хуже, если сунуться в город…

Подумав, кое-как доволокла она парня до места, куда уже опустилась благодатная вечерняя тень, и бросилась на поиски чистой воды. Рану следовало промыть и перевязать, не то загноится — и поминай, как звали.

Добравшись до реки, Ярина набрала воды в маленький туесок и побежала обратно, по пути нарвав ромашки, подорожника и березовых листьев. Откуда только силы взялись — еще несколько минут назад едва дышала, а как раненого нашла, уже и не так тяжко вдруг стало.

Оторвав клок рубахи, смочила ее водой, промыла рану. Из остатков воды и трав сделала целебную кашицу, нанесла на больное место и кое-как перевязала. Сил поворачивать туда-сюда здоровенного парня у нее не было, от жары и усталости перехватывало дух. Теперь оставалось только ждать ночи и надеяться на полезное свойство птичьих лап, которое открылось ей после побега из родного дома.

Оказалось, что с такими ногами была она куда проворней и выносливее, чем в привычном человеческом облике. Авось, как-нибудь сдюжит и этого бедолагу до лавки дотащить, главное, чтобы раньше не помер.

Парень так и не пришел в себя, только время от времени тихо стонал, явно мучаясь от сильной боли. Ярина, дожидаясь ночи, еще несколько раз сбегала к реке за водой — поливала раненого, давала ему пить. Только мало чего добилась — парень так сильно стискивал зубы, что большая часть воды проливалась на землю. Тем не менее, он оказался на диво крепок — не только дожил до полуночи, но и каким-то чудом перенес путешествие по заросшему лесу, когда Ярина волокла его за собой через кусты и заросли валежника.

— Потерпи, миленький… уже почти на месте. — бормотала она, отворяя дверь старой зимовки, когда-то принадлежавшей ее отцу, и затаскивая парня внутрь.

Уложив его на лавку, едва разогнулась — руки, спина и плечи ныли так, что в глазах темнело. Но Ярина, утерев пот со лба, заставила себя двигаться. Сменить повязку, притащить воды из колодца, повернуть парня на бок и снова пытаться напоить — за этими хлопотами незаметно прошла вся ночь. К утру девушка сама не заметила, как отключилась, сидя на полу возле Деяна.

Проснулась она на закате следующего дня, с трудом встала, растирая спину, но тут же вспомнила все произошедшее накануне и бросилась проверять — жив ли ее странный подопечный. К счастью, парень еще дышал, но когда Ярина сняла повязку, оказалось, что рана все же воспалилась. Делать было нечего… не хотелось девушке причинять ему лишнюю боль, да уродовать молодое тело шрамами, но скрепя сердце, заварила горшок крутого кипятка, побросала туда трав целебных, и пока не остыло — вылила прямо на рану.