— Пусть тебе медведь кланяется, а мне с татем ночным другой разговор вести. Избавлюсь от тебя, и Ярина вернется!

Леший расхохотался.

— Не вернется. У меня она, тут прав ты, да вот только даже если умру, без воли моей тайных троп к терему моему не сыскать… остынь. Дерзок ты и годами юн, сын Мстислава. А что, если предложу тебе сделку?

— Ничего мне от тебя не надобно, кроме того, что и так мое по праву. Вот коли Ярина сама мне откажет и женой моей быть не захочет — только тогда и отступлюсь. А твои слова ветер носит, да не мне в уши.

Леший на секунду задумался, затем, словно на что-то решившись, улыбнулся.

— А что… дело хорошее — пусть сама и откажет. Только вот, коли сам ты Ярину бросил в чаще лесной, то сам и дорогу к ней отыскать сумеешь. И помни, сын Мстислава — коли до первого дня студня-месяца не найдешь терем мой, да все испытания не пройдешь — не только права на невесту свою потеряешь, но и голову в придачу. А пока — прощай.

С этими словами Леший хлопнул в ладоши и пропал. Поляна погрузилась в стылую темноту.

Деян, убрав клинок в ножны, вернулся обратно к тропе и вскоре выехал к зимовке, где его ждали встревоженные Лада, Варвара и дед Ратиша.

— Ты куда это девался, окаянный? — налетел на княжича старик, чуть не оттрепал за вихры.

— Простите, что вести злые привез, да только придется вам пока тут без меня обживаться. Украли невесту мою, Ярину, выручать надобно. Матушка… благослови!

Варвара, тяжко вздохнув, отозвала Деяна в сторонку. Он ждал слез, уговоров или ругани, но мать спросила другое.

— Люба она тебе? Не отвечай сразу, сын, подумай. На кону весь Ивруч-град и жители его… благословения моего просишь, а правда ли стоит эта девица того, чтобы ты ради нее долг свой забыл?

Деян нахмурился, понимая, что мать отчасти права. Вардей безумен, Мстислав погиб, Любомир тоже. Народ страдает, и чем дольше Вардей на престоле — тем больше шансов, что погубит он людей безвинных, особенно после того, как пропала княгиня. Но и ему, Деяну, не быть князем, пока не исправит свою ошибку! Оттолкнул он Ярину, испугался… а ведь она ему жизнь спасла. Как ее теперь бросить с этим чудовищем?!

— Да, матушка… люба она мне, и от решения своего не откажусь.

Варвара прикрыла глаза. По бледным щекам потекли слезы.

— Видать, правду волхвы баяли… есть у тебя суженная, и без нее не стать тебе правителем Ивруча. Только знай, сын — коли на путь этот ступишь, дороги назад не будет. Велемир баял — коли выберешь ты ее, а она тебя отвергнет — погибнет весь Ивруч в огне. Да и тебе головы не сносить.

Услышав это, вздрогнул Деян, но не отступился.

— Благослови, матушка. Именем отца клянусь — верну Ярину и спасу город. Как — и сам не знаю, да только спасу.

Варвара, благословив сына, поцеловала его в щеку и отступила.

— Иди… здесь тебя дождемся.

Поклонившись княгине, Деян хотел уже было прыгнуть в седло, но тут подошла Лада. Принесла его лук, колчан и мешок с припасами.

— Чай не в княжеские палаты едешь, Деянушка, кормить тя в лесу некому будет. Возьми вот.

— Благодарствую. Не печальтесь, враз обернусь! — махнув рукой матери, Ладе и Ратише, Деян ускакал обратно к поляне.

Но сколько ни искал он ту полянку, так и не нашел. В ночной тьме все вокруг казалось зыбким и таинственным, по земле расползался густой, белый как молоко, туман. Пронзительно ухали совы, где-то вдалеке раздался волчий вой. Конь Деяна то и дело вздрагивал, и нервно грыз удила. Деян вздохнул.

— По лесу мне на тебе все равно ехать несподручно будет. Вертай назад, к матушке, и храни ее, как меня. Понял? — потрепав коня по холке, Деян шлепнул его по крупу, и тот послушно, но нехотя поскакал обратно к зимовке.

Оставшись в полном одиночестве посреди темного ночного леса, Деян поежился, но отступать было поздно. Обойдя родник, он отыскал узкую тропу, ведущую незнамо куда, и пошел по ней, то и дело оглядываясь по сторонам. И вдруг, он услышал где-то совсем рядом тихое, встревоженное карканье. Голос ворона был надломленным и уставшим, и Деян, заинтересовавшись, шагнул на звук, стараясь ступать тихо и осторожно.

Под ногами что-то зашуршало, и когда княжич перевел взгляд на землю, то сильно удивился. Прямо перед ним сидел вороненок, совсем еще молоденький, и явно не умеющий как следует пользоваться своими неокрепшими крыльями. Птица выглядела измученной, и Деян понял, что это недавно оперившийся птенец, видимо выпавший из гнезда.

Но когда он шагнул ближе, чтобы поднять вороненка с земли, тот вдруг заговорил человеческим голосом:

— Прошу, не губи меня, Деян, княжий сын! Я тебе еще пригожусь!

Оторопев, Деян застыл, разглядывая птицу во все глаза.

— Что за чудо дивное… ворон людское слово молвит?

Вороненок торопливо закивал.

— И тебя понимаю, и сам говорить способен. Здрав будь, княжич. Приветствует тебя Роек, сын Рауга.

— Ну и имечко чудное… что с тобой хоть приключилось? Из гнезда, поди, выпал?

Вороненок печально кивнул, и Деян задумался. Гнезда воронов находятся высоко в ветвях деревьев, так что поднять вороненка обратно будет непросто. Может, взять его с собой и подождать, пока сам летать научится? Подумав, вздохнул.

— Не бойся. Губить тебя невелик прибыток. Лучше скажи, где мне терем лесного князя найти? Сможешь дорогу показать, или хоть на верную тропу направить?

Вороненок встрепенулся, тревожно оглянувшись по сторонам. Затем приложил к клюву край крыла, словно прося Деяна говорить тише, и с трудом взмахнув крыльями, подпрыгнул, меня забраться княжичу на плечо. Но не долетел и шлепнулся обратно на землю, хрипло каркнув.

— Да куда ж ты, чудо! Давай подмогну, что ли… — Деян поднял несчастную птицу, усадил на плечо.

Ворон что-то благодарно проскрипел в ответ и вдруг тихо шепнул ему на ухо:

— О Лешем здесь никогда громким голосом не говори, сын Мстислава… не то беда приключится. Знаю я дорогу, и покажу путь верный, токмо ты уж потом забери меня с собой из леса, не то падет проклятье Лешего и на меня, и на братьев моих, и на отца с матушкой…

Деян кивнул.

— Отчего ж не забрать. И кормить тебя буду, и поить, и лаской окружу, в благодарность за подмогу. Да хоть и всю семью вашу — нешто князь стаю птиц не прокормит?

Вороненок ласково потерся о его шею и согласно кивнул.

— Коли так, слушай: нет прямого пути к дому Лешего. И тропы в лесу то и дело направление свое меняют. Не знаю я, что ждет тебя впереди, и по какой тропе идти придется. Чую только направление верное, а какова будет дорога к нужному месту — токмо самому Лешему ведомо. Осмелишься пойти?

— Осмелюсь… выбора-то нет. — прошептал в ответ Деян.

— Тогда иди, княжич, воон по той тропе, да под ноги смотреть не забывай. Леший в своих владениях могуч да грозен, чужаков не любит, может и погубить мимоходом. В топь завести, али и вовсе из леса прогнать.

Как в воду глядел вороненок — не успел забрезжить рассвет, как Деян вышел к топям. Тропа, доведя их до края темной, почти черной воды, резко оборвалась и исчезла.

— Ну… была — не была. Придется, значит, через болото идти. Времени мало осталось, обходной путь искать некогда.

Подкрепившись и покормив вороненка, Деян потуже затянул пояс, поправил лямки мешка, висевшего за спиной, взял в руки крепкую ветку, и пошел по топям, проверяя каждый шаг. Двигался он медленно, и к следующему закату все еще был посреди гиблых болот. Кругом росли чахлые осинки, вокруг целыми облачками парила злая, кровососущая мошкара, успевшая за день искусать Деяна с ног до головы.

Едва переставляя нещадно болевшие ступни, княжич брел вперед, следуя за интуицией ворона, и все бы ничего, но направление вдруг стало резко меняться. А затем вороненок и вовсе заснул, окончательно выбившись из сил.

Найдя более-менее сухой участок болота, Деян сел, прислонившись спиной к уродливо искривленной осине, и закрыл глаза.