— А я тебя.

Она снова целует меня, и на этот раз я углубляю поцелуй, проводя языком между ее губ и обхватывая своим. Наши друзья свистят и хлопают, а мы отстраняемся друг от друга с лукавыми улыбками.

Мы проводим некоторое время с друзьями и танцуем. Но вскоре уже готовы отправиться домой и провести ночь вместе — только вдвоем.

— Помнишь, ты говорила, что не хочешь, чтобы тебя привязывали, а только связывали?

Ария шевелит бровями.

— Помню.

Я приближаюсь к нее уху.

— В гараже есть несколько пластиковых стяжек.

Ее тело содрогается.

— Отвези меня домой.

Я беру ее за руку и делаю то, что хотел совершить в ту ночь, когда мы впервые встретились.

Отвожу домой.

Но на этот раз к нам домой.

Глава 40

Ария

Полгода спустя

— Как ты себя чувствуешь?

Я вытираю дрожащие ладони о свое черное платье.

— Так, будто собираюсь извергнуть душу.

Луиза смеется и сжимает мое плечо.

— Это совершенно естественно. Но тебе не о чем беспокоиться. Галерея выглядит сногсшибательно. Выбранные произведения искусства совершенны. Ты усердно трудилась последние несколько месяцев, чтобы все было готово к сегодняшнему вечеру.

Я надрывала задницу, чтобы убедиться, что галерея готова к сегодняшнему торжественному открытию. Я все проверила по сто раз, убеждаясь, что нет ничего такого, что упустила.

Просто не могу поверить, что это происходит.

— Спасибо тебе за всю помощь, — мои глаза бегают по помещению. — Мне действительно понравилось работать с тобой.

— Я бы с удовольствием продолжила работать. Думаю, галерею ожидает огромный успех, — Луиза улыбается, глядя мне через плечо. — Похоже, у тебя все есть. Карьера. Мужчина. Ребенок.

Я следую за ее взглядом и встречаюсь взглядом с Александром, который наблюдает за мной с другой стороны комнаты с Джулианой на руках.

— У меня и вправду все есть, — я качаю головой в недоумении. — Не знаю как, но это так.

— Береги это, — Луиза печально улыбается. — Многим из нас этого не дано.

Я не думала, что это случится со мной. Если бы не согласилась на фиктивный брак с Александром, я бы до сих пор работала в галерее Картера. Дрожь пробегает по коже, сотрясая до глубины души. Я часто думаю о том, как он поживает в тюрьме. Жалеет ли о своем выборе. Чувствует ли угрызения совести. Будет ли другим, когда выйдет.

Я отгораживаюсь от мыслей о прошлой жизни и возвращаю внимание к Луизе.

— Это все еще может случиться с тобой. Поверь, я никогда не думала, что это будет моей жизнью. Я не была той, кем ты меня видишь, до встречи с Александром.

— Была, — руки Александра скользят по моей талии, когда он встает позади. — Ты просто сама этого не понимала.

Луиза кладет руку на сердце.

— Вы двое вселяете в меня надежду.

— Ты не против, если я ненадолго уведу жену? — спрашивает он.

— Конечно, нет, идите, — Луиза машет нам рукой.

— Шампанское там! — кричу я, пока она идет в дальнюю часть галереи.

Александр тянет меня за руку к углу возле входа и указывает на картину на стене.

— Это невероятно.

Мои щеки горят, когда я смотрю на законченную картину.

— Думаешь?

— Знаю, — карие глаза бегают по холсту, пока он качает головой. — Ты такая невероятно талантливая.

Гордость распирает грудь. Я работала над картиной месяцами, пытаясь убедиться, что все будет в порядке, прежде чем показать Александру. Когда мы были в Греции, я сделала снимок Джулианы, стоящей на балконе с видом на Эгейское море. Цвета воды в сочетании с закатом в небе и ее вьющиеся локоны, развевающиеся на ветру, создали потрясающую картину.

Джулиана подбегает к нам и тянет меня за руку.

— Эй, это я.

Я наклоняюсь и подхватываю ее на руки.

— Это ты. Такая красивая.

Она сжимает мои щеки вместе, заставляя губы сложиться, как у рыбы.

— Ты такая красивая.

— Следи за ее макияжем, — предупреждает Александр, одаривая меня извиняющейся гримасой.

Джулиана поднимает руки, как пойманный с поличным вор.

— Упс. Извини.

— Все в порядке, — я чмокаю ее в щеку, оставляя на нежном личике след красной губной помады. — Хочешь помочь перерезать ленточку?

Она ахает, и ее карие глаза расширяются.

— Да!

Она вырывается из моих рук и бежит к МакКинли и Трентону.

— Дядя Мак! Дядя Трент! Я собираюсь перерезать ленточку!

Я усмехаюсь, глядя на нее.

— Она так радуется самым незначительным вещам, — Александр кружит меня и прижимает к себе. — Она действительно помогает тебе ценить все.

— Я ценю тебя, — мои пальцы переплетаются с его волосами на затылке. — Я бы не справилась без тебя.

— Ты бы справилась. Я просто немного помог.

— Немного? — я изгибаю бровь. — Наше представление о немногом очень разное.

— То, что мое, то твое. Ты моя жена, помнишь?

Я ухмыляюсь.

— Помню.

— Посмотри, — он обводит рукой комнату. — Это все ты. Твое видение. Твоя мечта. Я просто инвестор. Так что сегодня обязательно найди время похлопать себе по плечу за то, что здесь сделала, и отпраздновать то, какой ты замечательный человек. Потому что я-то уж точно буду праздновать.

— О, да? — я скольжу руками по его мускулистым рукам. — Мне нравится, как это звучит.

Он ухмыляется, наклоняя голову, и проводит губами по моей шее.

— Бьюсь об заклад, так и есть.

По моей коже бегут мурашки, когда его зубы касаются мочки уха.

— Как думаешь, кто-нибудь заметит, если мы на несколько минут заскочим в мой кабинет?

— Учитывая, что ты женщина часа, да, думаю, они заметят, — его смех низкий и хриплый. — К тому же, мне потребуется больше, чем несколько минут.

Мои бедра сжимаются в предвкушении.

Он поднимает запястье и смотрит на часы.

— По-моему, пора начинать.

Я делаю глубокий вдох и расправляю платье, когда мы разделяемся.

Я подхожу к Джулиане, стоящей вместе с нашими друзьями, и протягиваю руку.

— Готова, малышка?

— Готова, мамочка.

Александр

Год спустя

— Ты же помнишь план, Джулс? — моя девочка горячо кивает. — После обмена кольцами я прочту письмо Арии.

Я протягиваю ладонь, и она шлепает по ней.

— Как себя чувствуешь?

— Воодушевленно, — она широко улыбается, обнажая отсутствующий нижний зуб. — А ты тоже должен быть воодушевлен, потому что я видела ее платье, и она выглядит прекраснее принцессы.

— А знаешь, кто выглядит как принцесса? — я подхватываю ее на руки и кружу. — Ты.

Она визжит, пока я снова не ставлю ее на пол.

— Папочка, ты больше не можешь поднимать меня как раньше. Я слишком большая.

Мои брови взлетают вверх.

— Для своего папы ты слишком большая, чтобы поднимать?

Она кивает, широко раскрыв глаза.

— Мне пять. Все иначе.

Я сдерживаю смех, подступающий к горлу, желая, чтобы она поняла, что я слушаю ее и воспринимаю слова всерьез.

— Тогда я могу хотя бы тебя обнять?

Она на секунду задумывается над этим, а затем пожимает плечом.

— Конечно.

Я опускаюсь на колени перед ней и беру Джулиану за руки.

— Ты выглядишь совершенно прекрасно, моя малышка. Я так горжусь тобой, и меня постоянно поражает твоя смелость.

— Я смелая?

— Абсолютно, — я обматываю один из ее локонов вокруг своего указательного пальца. — Ты говоришь то, что думаешь, и задаешь вопросы. Ты такая умная и такая способная. Ты можешь все.

Небольшая улыбка растягивает ее губы, накрашенные блеском, и я надеюсь, что она всегда будет помнить мои слова.

Кэссиди стучит в дверной проем.

— Нам нужно забрать малышку.

— Настало мое время блеснуть! — Джулиана бросается через комнату, тюль на белом платье подпрыгивает, пока она бежит. Я смеюсь.