Александр поворачивается ко мне.

— Твой черед.

Я дотрагиваюсь до подбородка указательным пальцем.

— Левая.

Он протягивает печенье ладонью вверх, и я разрываю обертку. Предсказания глупы и бессмысленны. Мать всегда выбрасывала печенье вместе с пакетами из-под еды на вынос, поэтому мы их никогда не читали. Но под тремя парами глаз я знаю, что должна прочитать это с улыбкой.

— Скоро осуществится твоя мечта.

— Художественная галерея! — Джулиана вырывается из объятий Энни и врезается в мои ноги. — Твоя мечта осуществится.

— Возможно, ты права, — я похлопываю ее по макушке и бросаю бумажку на стол. — Хорошо, теперь очередь твоего папы.

Александр разламывает печенье.

— Искусство жизни заключается не в том, чтобы контролировать то, что с нами происходит, а в том, чтобы использовать это.

Я киваю.

— Видишь? Нельзя вечно все контролировать, Большой Парень.

— Где ты их взяла? — произносит он со смехом.

Да, предсказания были странно конкретными.

— Ну, было приятно познакомиться, Ария, — Энни делает шаг вперед и заключает меня в еще одни объятия. — Надеюсь, скоро увидимся.

— Взаимно, — я смотрю на Александра и показываю на раковину. — Я разберусь с посудой, а потом тоже свалю с глаз долой.

— Нет! — Джулиана обвивается вокруг моей ноги. — Ты не можешь уйти, пока не увидишь мою комнату. И я хочу показать домашнюю работу. Я очень аккуратно пишу. А потом можешь почитать мне сказку на ночь. Я покажу все свои мягкие игрушки. Ты можешь у нас переночевать?

— Полегче, тигренок, — Александр отрывает ее руки от моей ноги и поднимает на руки. — Ария может посмотреть твою комнату, но потом она должна уйти. Тебе нужно сделать домашнюю работу и принять ванну.

Она стонет.

— Почему она всегда должна уходить?

Вина скребет живот.

— А может быть, завтра после школы зайдешь в мою галерею? Я могу провести тебе индивидуальную экскурсию.

Ее кудряшки подпрыгивают, когда Джулиана резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

— Правда?

Я пожимаю плечами.

— Если папа сможет тебя отвезти.

Александр потирает затылок.

— Не знаю, готовы ли мы выходить на улицу.

— Пожалуйста, папочка, пожалуйста! Я хочу пойти!

— Не знаю, будешь ли ты когда-нибудь готов решиться на этот шаг, — говорю я, понизив голос. — Но папарацци не будут допущены внутрь галереи, так что там будет тихо и спокойно. Сэм даже может отвезти тебя к задней двери.

Его темные глаза бегают между мной и дочерью.

— Я подумаю.

Джулиана визжит и бросается на меня.

— Пойдем. Покажу комнату!

Глава 17

Александр

Это ужасная ошибка.

Приведя Арию в жизнь Джулианы лишь для того, чтобы вырвать оттуда по истечении соглашения, я совершил роковую ошибку.

С каким нетерпением она показывает новой подруге свою комнату, без умолку тараторя и рассказывая историю каждого предмета, который попадает в руки.

Ария следует за дочерью, как послушный солдат, но я вижу неуверенность в ее взгляде. Это в новинку, и я не могу не признать, что это не тот образ жизни, которого она желает. Единственная причина, по которой Ария здесь, — деньги.

Это тот факт, о котором необходимо напоминать себе всякий раз, когда мы проводим время вместе.

Однако она здесь. Пришла с ужином, зная, что мне нужна будет поддержка после представления на той пресс-конференции. Она сделала это по собственной воле. И я не могу притворяться, будто это ничего не значит.

Джулиана роется под кроватью, пытаясь достать коробку со старыми игрушками, и именно в этот момент я вмешиваюсь.

— Все, на сегодня хватит, Джулс. Тебе пора в ванну.

Она выпячивает нижнюю губу.

— Еще пять минут.

— Никаких минут. Сегодня мы ложимся спать пораньше. А теперь иди попрощайся с Арией.

Ее глаза наполняются слезами, но Джулиана сдерживается и моргает.

— Спокойной ночи, Ария.

— Эй, не грусти, — Ария приседает рядом с ней. — Я могу прийти в другой раз.

Джулиана делает как обычно, садимся на колени Арии, словно та — кресло в человеческом обличии.

— Приходи на выходных, чтобы я смогла лечь спать попозже.

Ария смеется.

— Почему бы нам не устроить вечер кино? Можешь выбрать любимую диснеевскую принцессу, а я принесу попкорн и закуски.

Глаза Джулианы загораются, она обнимает Арию за шею и визжит.

Ария отталкивается от пола и ставит Джулиану на ноги.

— Давай, иди принимать ванну и делать домашнюю работу. Слушайся папу, чтобы мы смогли вскоре устроить вечер кино.

— Хорошо! — Джулиана проходит прямо мимо меня в коридор.

Я качаю головой и смеюсь.

— Прости.

Ария отмахивается.

— Не извиняйся. Я пойду, а ты отдохни.

Я подхожу к Арии так, чтобы та не могла покинуть спальню.

— Спасибо.

За то, что ты здесь. За то, что уделяешь внимание Джулиане. За то, что каким-то образом поняла, что мне нужен друг.

Она поднимает на меня глаза.

— Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Мои пальцы переплетаются с ее, и я нежно тяну руку Арии, чтобы подвести ближе к себе.

— Черт, ты же ждешь объятий?

Я пожимаю плечами и ухмыляюсь.

— Не обязательно. Я знаю, что ты их не любишь.

— Я выполнила свою норму объятий на месяц всего за один день — сегодняшний, — она тяжело вздыхает, а затем, не говоря ни слова, обхватывает меня руками за талию и обнимает.

Я таю в ее объятиях. Положив подбородок ей на голову, я действительно чувствую, как напряжение покидает тело, и делаю самый глубокий за весь день вдох.

— Завтра жизнь Джулианы изменится, — произношу я. — Не знаю, как подготовить ее ко всему этому.

— Может, ты и не сможешь подготовить ее, но вот провести через это — очень даже.

Она права. Я не могу контролировать происходящее, но могу то, как реагирую. И быть рядом с Джулианой, чтобы вести ее за руку на этом пути.

Я поднимаю руку к лицу Арии, пальцами провожу по ее щеке, позволяя прикосновению сказать то, что не могу в полной мере выразить словами. Несмотря на жесткую маску, которую Ария использует, чтобы сдерживать эмоции, сегодня она дала возможность заглянуть в реальную женщину, скрывающуюся за ней. Надеюсь, что однажды Ария, наконец-то, сможет снять ее окончательно.

— Папочка, — зовет Джулиана. — Вода в ванне становится слишком высокой.

— Господи, — бормочу я. — Я пойду.

— Иди.

Прежде чем выбежать из комнаты, я притягиваю Арию к себе и прижимаю губы к ее лбу.

После душа я расчесываю мокрые кудри Джулианы.

— Джулиана, нам нужно поговорить, — мягко произношу я.

Ее большие карие глаза расширяются от тревоги.

— Я сделала что-то не так?

— Нет, дорогая, совсем нет, — заверяю я, склоняясь к ней и целуя пухлую щечку. — Просто сегодня на работе произошли некоторые события, о которых я хочу рассказать.

Маленькое тельце Джулианы выпрямляется на краю раковины, а плечи расправляются.

— Мне нравится слушать о твоей работе.

Улыбка озаряет мое лицо.

— Замечательно, ведь теперь я буду рассказывать о ней намного чаще.

— Правда? Почему?

Я разделяю ее волосы на три пряди, готовясь к плетению французской косы.

— Раньше я старался оградить тебя от журналистов и фотографов, которые постоянно пытаются нас снимать. Из-за этого не мог брать тебя с собой, в отличие от Энни. Я хотел защитить тебя, потому что ты — самое ценное, что у меня есть в этом мире. Ты ведь знаешь это, милая?

Она кивает в ответ.

— Но я начал думать, что, разделяя рабочую и семейную жизнь, не был к тебе честен. Я очень хочу брать тебя с собой в разные места, так же, как и все другие родители своих детей.

Ее глаза широко распахиваются от восторга.

— Например, в художественную галерею Арии?