***

Три силуэта в тёмных плащах с капюшонами вошли в райский уголок, сокрытый в глубинах Эндора.

Незнакомцы шагали по девственному лесу, где ранее никогда не ступала нога человека. Лесная живность испуганно наблюдала за ними, издавая тревожные звуки, но стараясь не показываться на глаза. Злобные глаза, которые горели из-под капюшонов и навевали холодный ужас.

***

Элис – дочь света, закрыв глаза, сидела в глубокой задумчивости, прислонившись спиной к стволу векового дерева. Огромные ветви раскинулись далеко в стороны, прикрывая от жарких лучей солнца и создавая приятную прохладу для отдыхающей в тени девушки.

Стройная красавица была одета в простую коричневую длинную тунику, но голову её венчала изящная золотистая диадема. Выглядела девушка, как человек, с одним лишь отличием – её кожа мерцала золотым свечением.

Звук текущей неподалеку речушки успокаивал сердце. Зелёный пейзаж из причудливо переплетённых деревьев и кустарников радовал глаз. Запах чистого леса дурманил разум. Душа наполнялась гармонией. Поистине райский уголок.

Вдруг меж деревьев послышался тревожный шорох, совершенно несвойственный этому месту. Элис открыла глаза и внимательно присмотрелась, выискивая источник звука, прервавшего её медитацию. Из-за кустов выпрыгнул испуганный зайчик и кинулся к девушке. Маленькое тельце судорожно вздымалось, и Элис задумчиво поглаживала напуганное существо.

— Что же случилось с тобой, миленький? — прошептала она на ушко зверушке, искренне не понимая, что же могло так напугать бедное животное.

Ответ не заставил себя ждать.

Оттуда же, откуда выскочил заяц, появились три человека в тёмных плащах. Глаза горят лютой ненавистью. Рты искривлены в злобной ухмылке.

— Кто такие?! Как попали сюда?! — возмутилась Элис, быстро поднимаясь на ноги. Те продолжали молча ухмыляться. — Отвечайте!

— Твоя смерть! — послышался ледяной голос фигуры в центре. И в Элис ударила чёрная магия…

***

Я проснулся: в нос проник морской воздух, ушей коснулся противный визг чаек и удары бьющихся о берег волн. Я открыл глаза, уставившись в голубое-голубое небо. Солнце высоко в зените нещадно жгло. А я, как обнаружилось, снова был в одной лишь набедренной повязке.

«А где доспехи и оружие?» — начал было я волноваться, но успокоился, заметив их одиноко лежащими рядышком. Потянувшись и тут же скорчившись в гримасе от того, как затекла каждая мышца, я сел и осмотрелся. Чувства меня не обманули. Я и правда лежал на песчаном берегу: с одной стороны вода – океан или море, неизвестно, а с другой густой лес.

— Как я оказался здесь? — прошептал я, протирая глаза и силясь вспомнить последние события. Отчётливо рисовался только момент, когда вожди государств Эндора сбежали с поля брани, а часть магов переметнулись на сторону врага. И всё.

Я задумчиво водил рукой по горячему песку.

— Леман приказал нам бежать. И поручил это своим магам. Точно! А потом меня подхватил ветер и унёс. Только вот, куда?

Я тяжело встал: мышцы почти не слушались. И жарища невыносимая.

Пройдя к морскому берегу, я ощутил холод под ногами, и волна омыла ступни. Блаженство. Я снова лёг и растянулся на мокром пляже, позволив новой волне окатить меня освежающей прохладой.

— Почему я один?! — никак не удавалось мне понять. — Где остальные?!

Незнание того, что случилось с моим отрядом заставляло меня по-настоящему страдать. И Пуся…

— А где Пуся?! — я тут же интуитивно полез в интерфейс. — Сейчас я узнаю, где она. Может, смогу призвать её, — но, увы, система не отзывалась. Интерфейс куда-то пропал. Я силился напрягать глаза, пытаясь открыть начальные вкладки, но система будто напрочь исчезла.

Я ударил себя ладонью по лбу.

— Система погибла же. Было же сообщение, что система уничтожена.

Разочарованно качнув головой, я задумчиво уставился на горизонт, коротко скользнув взглядом по собственному телу.

— Вот чёрт! — содрогнулся я, скептически осматривая свою вновь тщедушную тушку. — С системой ушли моя сила и подтянутость.

— Велком, лох! — собрав всю волю в кулак, я пытался напрячь свой бицепс. Но тот оставался непреклонен: он был почти ровным, как палка.

Хотя… странное дело. Сила и выносливость ушли, но кое-что сохранилось. Знания великих воинов, мастерски владеющих двуручными топорами, остались в памяти.

Я резко встал, и побежал было к своим топорам, но через пару шагов упал. Обычно разум ставит цель, а тело подчиняется. Но только не моё нынешнее тело: оно попросту не успевало реагировать. Я должен привыкнуть к нему. Но как привыкнуть к слабому телу после мощного и выносливого?

Я вздохнул и, медленно поднявшись, неспешно побрёл к своим пожиткам, сваленным в десяти шагах. Заметив родные топоры, я улыбнулся. Золотой и чёрный. Они остались такими же красивыми, какими я помнил их. Только вот статус пропал, и не было больше никакого описания.

Привычным движением одной руки я потянулся к чёрному топору «Чёрная смерть» и упал на колени, не рассчитав его вес. Согнувшись над топором, я простёр к нему обе руки и позвал:

— Иди ко мне, родной!

Ухватившись за древко, я осторожно выпрямил ноги и, держа спину ровно, как учили в тренажёрном зале, когда делаешь становую тягу, приподнялся. Удалось. Правда, теперь хотелось только одного – прилечь и отдохнуть.

— Никакого отдыха! — прорычал я. Держа топор крепко, обеими руками, я решил провести боевой манёвр.

Сконцентрировавшись, на выдохе ударил. Чуток не рассчитал свои силы и инерцию под весом топора: лезвие пошло вниз, увлекая за собой неудачливого рубаку. Топор погрузился в песок, а я распластался рядом.

Я с сомнением смотрел на свои руки и с тоской на топор.

— Прости, брат! Не привык ты к такому бестолковому обращению! Но мы вернём нашу мощь, если даже для этого придётся перевернуть весь мир. Мы сделаем это! — выпалив эти вдохновенные слова, я уверенно вскочил. Вернее сказать, я планировал вскочить, а на деле получилось то, что получилось. Я перевернулся на пузо, встал на колени. А дальше и подъём не за горами.

— Однако! — заметил я, стоя перед вонзившимся в землю таким знакомым ранее оружием. Тело стонало. Как же не хотелось нагибаться за ним! Но я шикнул сам на себя, скомандовал и потянулся к огромной рукояти: — Глаза боятся, а руки действуют.

И кое-как мне удалось поднять топор до уровня своего пояса, благоговейно взирая на блестящее лезвие.

— Твой бескомпромиссный вид и мои знания великих воинов! Вместе мы поднимемся до вершин! — произнёс я пламенную речь и вознамерился во что бы ни стало провести круговой удар. Только вот крутануться вышло только вполоборота: по пути я сбился с курса, споткнулся и полетел головой в песок. Прямо как в анекдотах про страуса. Вытащив лицо из песка, отплёвываясь и откашливаясь, я сел. Топор лежал рядом, лезвие указывало на меня, будто говоря:

— Ну-ну, Лёха! Ну-ну!

Я хмыкнул.

— Ты это, не забывай, с кем говоришь!

Топор молчал.

— То-то же!

Я был так увлечен раздумьями и общением с топором, что не сразу заметил приблизившуюся тень с человеческим силуэтом, а когда заметил, резко вскинул глаза. Резко вскинуться самому просто не нашлось сил.

Надо мной стоял среднего роста загорелый старичок в сером балахоне. Голову нежданного гостя украшала редкая седина, а лицо – курчавая козлиная бородка.

— А ты на стиле, старик, — отметил я, приподнимаясь и протягивая ему руку. — Лёха!

Тот улыбнулся, крепко пожал мне руку и заговорил бархатистым голосом.

— У тебя тоже, смотрю, свой стиль в обращении с топорами, — серые глаза старца смеялись.

— Ты всё видел, — безучастно пробормотал я. Чтобы испытывать чувство стыда, у меня просто не было сил. Я стал одеваться: негоже при посторонних находиться в одной набедренной повязке.