Время текло настолько медленно, что я успела замёрзнуть на холодном воздухе. Тщетно обхватила себя руками и ждала знака свыше.

Дверца открылась, явив мне удивлённого Евгения. Казалось, даже его взгляд потеплел.

— Почему не выходишь? — он как-то испуганно уточнил и пробежал по мне изучающим взглядом.

— Думала, твоя бабушка ещё здесь, — моментально соврала, хотя на самом деле надеялась на продолжение. Чего? И сама не поняла, что же произошло между нами. Или это почувствовала только я?

Мужчина протянул ладонь, за которую я тотчас ухватилась, и помог выбраться. Принес полотенце с огромным махровым халатом, ещё раз внимательно осмотрел меня и тихо сказал:

— Переоденься, в этом помогать не стану.

В его голосе сквозила…грусть? Вряд ли. Жалость? Скорее всего.

Мне хватило минуты, чтоб облачиться в сухую одежду и выйти. На кровати ждал остывший завтрак, и я без зазрения совести накинулась на еду.

Блинчики с малиновым вареньем напомнили о родителях. Я совсем о них забыла!

Схватила телефон и написала папе сообщение, что со мной всё в полном порядке, но поговорить удастся только вечером. Мама, к сожалению, с телефонами была на "вы" и освоила только звонки.

Казанцев вышел очень быстро и молча начал уплетать оладьи со взбитыми сливками. В полной тишине мы расправились с целым подносом яств и легли. Женя не противился моему нахождению на кровати, и я с удивлением осознала, что моё "ложе" с пола пропало. То ли бабушка убрала, то ли сам Евгений успел. Решила не уточнять, дабы не выслушивать очередное очевидное объяснение.

Когда бабушка позвала его с первого этажа спуститься на разговор, я очень надеялась продолжить лежать. Женя остановился, нагнулся над кроватью. Его с виду спокойное лицо нависло над моим в опасной близости, а серые глаза с хитрецой просканировали.

— Не идёшь?

От насмешливого тона мне ещё меньше захотелось спускаться.

— Меня не звали, — пожала плечами равнодушно, стараясь показать, что мне и правда нет дела до их разборок.

К сожалению, внутреннее чутье подсказывало, что разговор пойдет о наших с Евгением отношениях. И под тяжелым взглядом я нехотя поднялась.

Терять деньги на полпути из-за глупости не хотелось.

— Еня, как не стыдно! — воскликнула Вероника Егоровна, как только заметила нас. — Анечка может заболеть!

Казанцев с подозрением и непониманием покосился на меня. Словно не верил, что такие люди вообще болеют.

— Она здорова, как бык, — уверил мужчина.

Но суровая женщина не прогнулась под натиском спокойствия и отстранённости внука.

— Немедленно выдай своей гостье тапочки, она же может простыть! Вы только из душа!

Женя с нескрываемым любопытством глянул на мои голые ступни, удивлённо поднял брови и одними губами прошептал: "Да?". Словно в подтверждение этого я чихнула и смущённо опустила голову. Не дожидаясь ответа на немой вопрос, мужчина встал и убежал куда-то в сторону туалета.

Женщина тем временем разлила ароматный липовый чай по красивым фарфоровым чашкам и поставила на кухонном островке. Она ободряюще улыбнулась мне и придвинула напиток ближе.

Евгений вернулся с добычей в виде серых пушистых тапок с помпонами. Он проигнорировал мой тихий протест и сам надел обувь. При этом его ладонь обследовала мою ногу и, кажется, даже провела вверх по голени. Едва касаясь. Или мне всего лишь показалось? Могла ли так быстро подняться температура и начаться бред?

От подобных мыслей бросило в жар, и я тотчас отхлебнула чай, чтоб только скрыть раскрасневшиеся как у пятиклашки щеки.

— Как спали, ребятки?

Вероника Егоровна начала издалека. Женщина хитро улыбнулась и просканировала наши растерянные лица, будто специально пыталась смутить. Или просто подготавливала к более сложному вопросу?

— Как убитые, — брякнул Женя и скривился. — Кто-то всю ночь на меня ноги закидывал.

Его недовольный тон говорил о том, что он попросту жаловался.

Эта семья хоть и приняла меня, всё же являлась чужой, поэтому перечить и перекладывать вину я не стала. Зачем? Добровольно потерять деньги после стольких мучений. Поэтому я только пожала плечами под смех бабули.

— Ты сам сказал располагаться, как дома.

Холодные глаза недобро прищурились, а губы мужчины сжались в тонкую полоску.

— Располагаться, как дома, и при этом не забывать, что находишься в гостях, — едко выдавил Женя.

— Как тебе не стыдно, Еня, Анечка просто хотела быть к тебе ближе, — укоризненно отчитала внука женщина.

Она степенно отпила пару глотков чая, умиротворённо улыбнулась и выпалила:

— Вы очень гармонично смотритесь вместе. Просто глаз не оторвать. Анечка, тебе у нас понравилось?

— Ещё бы! — горячо заверила и под уничижительным взглядом хозяина дома добавила более спокойно. — У вас очень красиво. И воздух чистый.

Вероника Егоровна кивнула. Она определённо осталась довольна ответом.

— Это верно, — отхлебнула ещё чая и вдруг выпалила. — У меня к вам двоим одно замечательное предложение!

Мы с Женей переглянулись, как два затравленных зверька, попавших в западню. Причем собственноручно сделанную.

Идея женщины не могла понравиться. Хотя бы потому, что мы не были парой. Или потому, что Женя меня открыто недолюбливал.

— Вам непременно нужно жить здесь вместе!

Моя отвисшая челюсть болталась на честном слове не потому, что слишком самонадеянная бабуля предложила глупую затею, а потому что её сумасшедший внук ответил: "Мы пришли к такому же мнению."

Сухо и коротко, не выражая лишних эмоций, словно так всё и должно быть. В тот момент мне захотелось рассказать всё Веронике Егоровне, выложить правду, а Казанцеву влепить звонкую пощечину. Так, чтоб в ушах трещало. Но я вспомнила о договоре, внутренне напряглась и решила дождаться разбора полетов. Или просто пережить бурю.

Конечно, женщина заметила моё заторможенное состояние и принялась окучивать. Описывала преимущества проживания с её внучком, пообещала выделить в пользование авто с водителем, чтоб я могла спокойно добираться до работы и вообще ни в чём себе не отказывала. Уверяла, что Еня будет сыпать к моим ногам алмазы, изумруды и разные драгоценные металлы, чтобы не бросала его. Даже предложила нанять повара и домработницу, лишь бы всё наше свободное время уходило на личную жизнь и быт не мешал строить отношения. Сам мужчина с кривой ухмылкой окидывал меня задумчивым взглядом и согласно кивал. Как попугай.

"Даже эти украшения я напрокат брала, что уж говорить о новых?!" — хотелось выкрикнуть на весь дом, собрать вещи и сбежать. Но я дежурно лыбилась и стойко выносила удары судьбы. Нельзя было падать духом. Нельзя показывать свои реальные чувства.

— Думаю, нам нужно поговорить с Женей наедине, — прохрипела внезапно севшим голосом я и слезла с высокого стула.

Позор и унижение охватили меня с головой. И Евгений, и его бабуля переглянулись и стали обсуждать что-то очень тихо. Что-то, касающееся меня.

В моём же присутствии.

Я ощутила себя просто предметом мебели, а не человеком, у которого есть право выбора. Поэтому ещё раз, но уже намного громче и отчётливее, повторила свою просьбу. Наконец Вероника Егоровна осознала всю важность моих слов и сбежала. Перед уходом она попросила зайти к ней в дом, как только мы примем решение.

Но решать было нечего.

Едва женщина скрылась за дверью, я бросилась на второй этаж. Напуганный Евгений отправился следом, удивлённо впитывая все мои действия.

— Так, одежда… сумка… телефон… обувь внизу, — бубнила себе под нос. Привела себя в порядок в ванной, выскочила, как ошпаренная, ведь вспомнился утренний инцидент. Достала из клатча резинку, убрала волосы в высокий мокрый пучок. Забрала мобильный и собралась бежать. Как можно дальше и быстрее.

Протискиваясь мимо Жени, который тем временем стоял около двери со сложенными на груди руками и хмуро наблюдал за происходящим, тщетно надеялась, что прошмыгну живой и невредимой. Что он отпустит.