Я упала спиной на кровать и замерла: на меня строго смотрел Женя. Он стоял в одном полотенце со сложенными на груди руками и явно ожидал завершения пустого трёпа с подругой. На лице мужчины расплылась кривая усмешка.

— Он выходит, пока, — прошептала я и сбросила вызов. Вскочила с кровати и выпрямилась, словно проглотила кол.

Это было неловко. Сколько же он слышал?

Но Женя только нахмурился, поджал губы и выключил свет. Комната погрузилась во тьму, через шторы едва пробивался свет луны.

Без лишних слов я легла на своё импровизированное спальное место, укуталась в тонкий плед и свернулась калачиком. Хотелось сгореть от стыда и согреться.

Казалось, сон не должен был приходить. Но стоило мне опустить веки, как Морфей заграбастал меня в свои цепкие лапы.

Перед глазами висела картинка, на которой мы с Ирой и Владом сидели в камере на разных лавочках в ожидании. Невеста пыталась что-то говорить, но это больше походило на бульканье. Словно она сидела под водой. Жених уже не замечал её. Всё его внимание было сосредоточено исключительно на мне.

Влад подошёл вплотную, жестом попросил подняться. Я, словно загипнотизированная, повиновалась, хотя ноги тряслись от страха. Он наклонился к моему лицу так близко, что можно было чувствовать горячее сбивчивое дыхание. Обжигающие ладони подобрались к краю моего платья, залезли под плотную ткань и сжали ягодицы.

Этот сон казался таким реальным. Шершавые ладони прижимали к крепкому телу и обследовали мою попу, сминали и…

Морок сняло, как рукой. Я резко проснулась и сощурилась от яркого солнца. Проморгалась и затаилась: серые пронзительные глаза внимательно следили за каждым движением всего в паре сантиметров от моих, а обжигающие ладони исследовали мою пятую точку.

Это был совсем не сон. Он и правда меня лапал. Я скривилась и открыла рот, чтоб отчитать Женю, но тот оказался проворнее. Мужчина бессовестно растянул губы в соблазнительной улыбке, прижался ко мне всем телом, припал губами к уху, поправил прядь волос и хрипло прошептал:

— Просыпайся, любимая. Нас уже ждёт завтрак.

— Вставайте, голубки, — за спиной послышался задорный голос Вероники Егоровны. — Я принесла вам завтрак в постель. Больше не буду мешать, подожду внизу.

Она пару раз хихикнула и замолчала.

Пожалуй, размер моих глаз увеличился в тот момент раза в два минимум. Я вся напряглась, как гитарная струна, и замерла. Позади хлопнула дверь, и мужчина тотчас отполз на метр, к краю кровати.

— Расслабься, она ушла, — тихо и совершенно спокойно проговорил Евгений.

Я испуганно огляделась и зашипела агрессивно:

— А что, собственно, происходит? Что я, — беспомощно подкинула маленькую подушку, — делаю на кровати? И зачем нужно распускать руки? Конечно, было ясно, что ваша бабушка наведается сюда, но ведь не прямо в спальню! Евгений Александрович, это же за рамками допустимого! Она зашла в комнату!

Мужчина скривился и фыркнул, словно давно привык к подобному поведению родственницы и ни капли не возмущался.

— Бабушка и должна была прийти, иначе зачем этот спектакль? Или ты думаешь, что аккумулятор у меня в машине вчера просто так сел? — я открыла рот, чтоб ответить, и озадаченно замолчала. Неужели Вероника Егоровна могла пойти на подобный трюк?! Но Женя продолжил: — Не хочу огорчать, однако напомню: ты на это подписалась сама. И, между прочим, за немалые деньги.

Он вскочил на ноги: угрюмый, полный ярости, сверкнул серыми глазами и направился в ванную. У двери остановился и едко добил:

— А на кровать ты залезла сама посреди ночи, да ещё и ноги на меня закинула. Так что не стоит строить из себя невинную, не прокатит. И повторяю ещё раз: твоя закорючка уже стоит на бумагах, назад пути нет.

Резкий ответ застрял в горле. Действительно. Подписалась. Во всех смыслах. На свою голову.

Женя скрылся в ванной, а я тем временем бросилась к вещам, что лежали на пуфике около окна. В маленький клатч я засунула договор. Трясущимися пальцами распрямила бумагу и начала бегать глазами по строкам.

В авто моё внимание было слишком рассеянным из-за посиделок в КПЗ, напряженный день никак не давал сконцентрироваться на проверке условий контракта. Мои глаза расширились от ужаса.

Без раздумий бросилась в ванную комнату, следом за Женей. И зря.

Он стоял спиной абсолютно обнаженный и внимательно изучал какой-то бутылек. Стоило мне ойкнуть, как Казанцев схватил полотенце, лежавшее аккурат перед ним, и спешно прикрыл задницу.

— Ты что творишь, полоумная? — рявкнул он неожиданно громко.

Я только спрятала раскрасневшееся лицо за бумагами и отвернулась.

— У меня тут…

Меня прервал окрик извне:

— У вас всё в порядке? — участливо спросила Вероника Егоровна.

Я закусила губу от нерешительности, опустила листы так, чтоб было видно мои глаза и вновь крутанулась. Впереди замаячил торс мужчины. Весьма неплохой, есть за что подержаться. Тихо кашлянула и мотнула головой на дверь.

— Да, ба, мы принимаем душ, — гаркнул Женя и зашептал недовольно. — Что за фокусы?

— Это я хотела бы спросить у тебя! — оторвалась от бумаг и гневно зачитала, стараясь не превышать громкость. — В услуги входит сопровождение на мероприятиях, временное проживание в доме/даче/квартире, совместный досуг с семьёй заказчика. За неисполнение условий договора заказчик вправе требовать возмещение затрат на содержание исполнителя, авансовой части оплаты по данному договору и моральную компенсацию.

Евгений смотрел на меня заинтересованно и даже плотоядно, как удав на кролика. Стоило мне перевести на него взгляд, как лёгкая кривая усмешка слетела с его лица, и оно стало абсолютно беспристрастно.

— Что ты хочешь услышать? — он говорил негромко.

— Правду, — холодно отрезала, словно это что-то могло значить.

Он открыто улыбнулся, будто эта ситуация его веселила.

— Правда в том, Аня, что ты не умеешь читать договора перед подписанием, — он пожал плечами и открыл дверцу душевой кабины. — Я собираюсь мытья. — Медленным тягучим движением он включил воду, пара брызг тут же попало на его лицо. — Если не хочешь потереть спину, то лучше выйди.

Я чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Резко перестало хватать воздуха. И кожа на щеках начала гореть от одной мысли, что я буду…

Прикрыла глаза, чтоб успокоиться и выйти, как за дверью раздался истошный крик.

Дальнейшие действия Жени пронеслись настолько стремительно, что я не успела сообразить.

Он схватил меня за запястье и потянул на себя, буквально затолкал в кабину под холодные капли и сам заскочил следом. Едва только успел прикрыть дверь, как в ванной нарисовалась бабушка.

В тот момент я обрадовалась, что стекла у душа настолько матовые, что разглядеть что-либо было нереально.

— Еня, тут звонят! — встревоженно крикнула женщина.

Но мне было не до этого. По волосам, лицу и телу текла вода, а я стояла всего в десяти сантиметрах от Жени. Одна его горячая ладонь держала меня за локоть, указательный палец второй приложился к моим губам. И хотя сам он был явно сосредоточен на другом, я нагло разглядывала его. Впитывала исходящий от него жар и дрожала. То ли от желания, то ли от холода.

Контракт в моей руке полностью промок. Как и рубашка.

Но мне было наплевать на это. Я смотрела на Женю иначе. В полутьме кабинки он казался другим. Не таким отстранённым, более живым и реальным. Такой Казанцев мне определенно нравился. И даже его шрам на щеке теперь стал украшением. Гордостью. А татуировки не просто скрывали бугристую кожу на руках, они превратились в произведение искусства. Хотелось провести по каждой мелкой детали кончиком пальцев, попробовать на язык.

— Звонит Борисов, просит очень срочно тебя, — закричала Вероника Егоровна.

Женя выключил воду и буквально выскочил наружу прямо в сыром полотенце. Его спокойный голос раздался из комнаты, но я так и стояла на месте не в силах сдвинуться. Парализованная и внезапно проигравшая это сражение.