Поцелуй истинной любви? Ха.

Я отстранилась, мягко положив ладони на его грудь, и покачала головой. Губы горели, на плечах еще чувствовались тиски его рук. Я попыталась найти в себе отвращение или страх, но обнаружила лишь сожаление и бесконечную жалость — ее Эрик и увидел в моих глазах.

Слова не требовались. Принц и без них все прекрасно понял и отшатнулся, обессиленно пригибаясь к земле.

Я его не любила.

Алые цветы все еще умирали. Ничего не произошло.

Далекие часы пробили полночь. Эрик привычным и быстрым движением скинул с себя одежду, оставшись полностью обнаженным, и сразу начал превращаться в чудовище. Этот процесс был по-настоящему отвратительным, он сопровождался хрустом костей и болезненными стонами. Человеческое тело изгибалось в конвульсиях, прежде чем предстать массивным и сокрушительным зверем.

— Нет… — он схватился за голову и утробно заревел, словно был тяжело ранен. — НЕТ!

У меня сжалось сердце. Эрик верил, что я смогу ему помочь. Он по непонятной причине выбрал меня, а не Золушку. А теперь его руки покрылись мехом, вены взбухли, пальцы скрючились, обрастая когтями. Он закричал, когда затрещал его позвоночник.

Я подавила в себе желание сбежать, вместо этого бросилась вперед и обхватила его лицо, вынуждая посмотреть на себя.

— Успокойся, не поддавайся чарам.

— Успокоиться? — он оттолкнул меня. — Мне конец, Анастасия. Ты была моей последней надеждой, если бы только полюбила.

— Вот именно! — воскликнула я, теряя самообладание. Цветы умирали, а вместе с ними и моя возможность вернуться домой. — Я тебя не люблю! И ты меня любишь! Какого черта ты не привел сюда Эллу⁈ Это она должна снять проклятие, это она искренне тебя любит. Какого черта, Эрик⁉ Почему ты все испортил?

— Потому что я ее не люблю, — зарычало чудовище с болью и яростью. — Замолчи! Неужели ты не понимаешь, что я к ней ничего не чувствую⁈ Совершенно! Мне она даже противна. Она кукла, которая говорит лишь то, что я хочу услышать. Но ты… Ты настоящая, ты кажешься живее всего этого мира. Как я могу не выбрать тебя, а выбрать Эллу, которую не люблю?

Я замолкла на мучительно долгие мгновения, сраженная ужасной догадкой, и спросила, страшась услышать ответ, который мог все уничтожить:

— А меня?..

Неужели прекрасный принц отдал свое сердце мне — злобной сестре Золушки?

Ярость Эрика приутихла, он измождено опустил лапы и затравленно посмотрел на аленькие цветы. В повисшем молчании я слышала стук собственного сердца и тяжелое, хриплое дыхание принца.

— К тебе я хоть что-то испытываю. И я мог бы… Да, возможно, я смог бы полюбить тебя и доказать, что любовь существует.

Существует ли любовь? Один колдун уже мне все доказал. В этот момент мне его до боли не хватало, он бы придумал, что делать с принцем и как остановить гибель цветов.

— Так ты меня даже не любишь. С чего вдруг решил, что я могу помочь с проклятием?

— Я надеялся, что хватит того, что есть. У нас же есть связь.

— Но этого недостаточно.

— Недостаточно.

— Прости, — сказала я. — Но ты должен был выбрать Эллу. Она — твоя судьба.

— Моя судьба — остаться монстром навечно.

— Вовсе нет.

— Нет⁈ Может, ты знаешь способ? Заклинание? Хоть что-то? Ты вообще веришь, что меня можно полюбить вот таким? — он провел по своей морде длинными когтями, оставляя неглубокие царапины. — Почему ты молчишь⁈

Кровь выступила на шерсти, как драгоценные рубины.

Я не могла ничего ответить, потому что действительно сомневалась. Разве кто-то осмелится полюбить Эрика в обличье монстра? А врать я не хотела. Как и была не в силах больше выносить его взгляд… По морде Эрика текла кровь, еще сильнее обезображивая облик.

— Прости, — еще раз прошептала я и отвела взгляд.

Эрик все понял, он взвыл и заметался по саду, вытаптывая мертвые цветы и сокрушая каменные статуи и фонтаны. Те разбивались и падали несуразной грудой.

Казалось, он утратил последнее человеческое, что в нем было, и его ярость действительно пугала.

Я неподвижно стояла и дрожала, пока рядом бесновалось чудовище. Потребовались небывалые усилия, чтобы внушить себе, что чудовище передо мной — это все еще Эрик, пусть и ослепленный отчаянием.

Потом настала очередь зеркал. Одно за другим Эрик разбивал их, содрогаясь от ненависти к себе, к проклятию, к исчезнувшей надежде. Он бил по своему отражению, чтобы не видеть его, и не замечал кровь на порезанных лапах. Он не обращал внимания, что с каждым разбитым зеркалом, оставшиеся алые цветы вмиг превращались в черные загубленные сухоцветы. Это было началом конца.

— Подожди! — я бросилась к последнему зеркалу и загородила его, прежде чем Эрик занес кулак для нового удара.

— Убир-райся, — взревел он. — Уходи! Пр-рочь!

Глаза зверя. Без человечности, только с тихой яростью. Когти были так близко от моей шеи, что при неудачном движении могли с легкостью порезать ее.

— Ты по-прежнему прекрасный принц, — произнесла я на выдохе. — Ты все еще Эрик. Красивый, умный, обаятельный и заслуживающий настоящей искренней любви.

— Как ты смеешь издеваться⁈ — зарычал он, обдавая меня горячим дыханием. — Как ты смеешь⁈ Разве ты не видишь меня⁈ Я монстр.

— Да с чего ты взял? Ты хотя бы раз себя видел в зеркале?

Он замер, сбитый с толку моим вопросом.

— Посмотри на себя, посмотри в зеркало, Эрик.

— Нет.

— Прошу!

Он, задрожав, повернул голову к зеркалу, но закрыл глаза. Оно, единственное оставшееся, почти блестело потусторонним светом. В нем отражался не только принц, но и Я, отчаявшаяся и испуганная, и цветы… Жухлые, мертвые, погубленные. Только некоторые, пока еще уцелевшие, медленно блекли в траве. Именно они отделяли принца от безнадежности вечного проклятия.

— Знаешь, кого я вижу? — спросила я. — Сильного правителя. Я вижу перед собой могущественного короля, которому не важен его облик. Этот король верит в справедливость, он знает, каким человеком хочет стать. И его облик, каким бы он ни был, только поможет ему. Неважно, какое тело, важно, что душа… Твоя душа, Эрик, она прекрасна, и она приведет тебя и все это королевство к «долго и счастливо».

Эрик впервые посмотрел на себя. Зеркало сверкнуло в темноте комнаты, став похожим на магический портал, связывающий прошлое, настоящее и будущее. Но все это не имело значения… Главное, Эрик смотрел на себя. Он ВИДЕЛ себя. Монстр. Человек. Да какая разница?

— Ну разве ты чудовище? Если будешь считать себя им, значит, Фея-крестная победила. Но ведь, если честно, она не смогла забрать у тебя ничего важного. У тебя по-прежнему сердце принца. А еще сила, превышающая человеческую в несколько раз. Теперь у тебя преимущество. Да будь я на месте врагов королевства, я бы в жизни не сунулась бы…

Я говорила и говорила — всё, что придет на ум. Словно произносила собственное заклинание. Я врала, несла бессмыслицы, в которые сама не верила.

— Человеческое сердце? — пробормотал он.

— Да, сердце ведь никак не поменять, поэтому ты всегда будешь человеком. Ты всегда будешь собой. И это не изменит никакое проклятие. Поступки делают из людей чудовищ, но отнюдь не внешность. Ты решаешь, кем быть, разве нет?

Эрик положил лапу на зеркальную поверхность и глубоко вздохнул. Его глаза заблестели, и он уткнулся носом в свое отражение, а затем… Затем превратился в человека.

Звериная шерсть загорелась зеленым пламенем и начала опадать на землю, будто змея сбрасывала кожу. Растерянно посмотрев на свои руки, Эрик перевел ошеломленный взгляд на меня. Все цветы мигом рассыпались золотистым пеплом, укрыв сад блестящим песчаным одеялом.

Я уставилась на Эрика, совсем ничего не понимая. Он же казался оглушенным.

— Ты сказала, что я остаюсь прежним, несмотря на облик, — произнес он наконец, и по щекам принца потекли слезы. — Я вдруг понял, что ты права. А значит, и проклятия нет. Я это всегда я… — язык его заплетался, но следующие слова он сказал четко. — Ты освободила меня.