— Salut, sœurette[фр. «привет, сестрёнка»].

Июнь, 2012 год.

Франция, Париж.

Адалин тихо зашипела, отдернув руку от нагретого противня. Быстро преодолев расстояние до раковины, она включает холодную воду, тут же протягивая пальцы к ледяным струям воды. Она потеряла бдительность и слишком сильно задумалась, что и привело к этой небольшой травме. Ада хвалила себя лишь за то, что среагировала быстро, и получила только покраснение и неприятный зуд — не хватало ещё ожогов на пальцах.

Сегодня круассаны не вышли. Получились сплющенными, подгорелыми и из-за этого отдавали горечью. Но не из-за этого Адалин была такой нервной, взбудораженной и даже раздражённой. Она бросила короткий взгляд на потухший экран телефона и прикусила щёку изнутри. Ада звонила Дафне пол часа назад, когда время приближалось к одиннадцати часам ночи. Она не ответила. Потом Ада писала Дафне сообщение каждые пол часа; потом этот интервал сместился на пятнадцать минут, потом на десять, а потом на пять. Но мало того, эти сообщения оказывались непрочитанными, так ещё и плашка под именем красноречиво намекала, что последний раз Дафна заходила в мессенджер в пять часов вечера.

Адалин было страшно.

Нехорошее предчувствие засело глубоко в груди, каждый раз болезненно сжимаясь, когда Адалин глубоко вздыхала. Всё накладывалось друг на друга, не давая Вуд покоя. А то, что именно сегодня выпечка у неё не вышла, никак не могло успокоить Адалин.

Она пыталась заснуть, почитать, послушать музыку, но лишь ворочалась на месте и подскакивала на ноги, кругами ходя по дому. Оставлять Дафну наедине с Эдвардом… было ли это разумно? Да, они и раньше ходили на свидания, но в людные места, и в такие дни Дафна всегда отвечала на звонки и сообщения незамедлительно.

«Может быть, она просто устала и заснула» — шептал голос в голове.

«Но не с пяти же вечера» — вторил ему здравый смысл.

Адалин решительно хватает полотенцем, вытирая мокрые руки.

«Давай, Дафна. Ответь мне хоть что-нибудь. Хоть смайлик, хоть глупую картинку, хоть свою искромётную шутку. Мне надо знать, что с тобой всё в порядке. Мне нужно знать, что ты в безопасности».

Пальцы снова хватают телефон, проверяя сообщения, но ответа от подруги так же не было. Ада подносит палец ко рту, нервно покусывая фалангу и меряя шагами небольшую кухню в противоположной от жилой части дома стороне. Адалин смотрела в экран телефона так долго, что при должном желание могла бы воспламенить его, и тогда пальцы быстро находя номер Ника — перед этим она, конечно, проверила, чтобы Николас не спал, а плашка «online» горела под его именем зеленым цветом. В конце концов, в Англии только десять часов вечера.

Долгие гудки не успели больно резануть по слуху, как на том конце телефона уже послышалось ленивое, едва слышимое «аллё».

— Ник? Ты можешь говорить? — её голос едва ли не сорвался на нервный писк.

— Для тебя — всегда. Ты же знаешь, — Николас на том конце шумно зевнул. — Ты чего не спишь, принцесса Ада? Опять читаешь свои книжки?

— Нет, Ник… я… — Ада глубоко вдыхает, скользя глазами по подгоревшим круассанам. — Дафна не выходила на связь с пяти часов вечера, Ник. Она не отвечает на звонки, на сообщения, она не появлялась в сети. У меня ужасно плохое предчувствие. Просто ужасное, если честно, Николас. У меня подгорели круассаны, а они никогда не подгорали…

Со стороны могло показаться, что Адалин несёт настоящий бред. И Фейн бы и подумал, что Ада просто переволновалась или её богатая фантазия решила сыграть с ней злую шутку.

Если бы её голос не дрожал от подступающих к глазах слёз.

— Адалин, — тихо выдохнул в трубку Ник. — Парочкам свойственно уединяться и не замечать вокруг течение времени. Может быть, они просто увлечены друг другом. Или у неё телефон на беззвучном.

— Дафна всегда отвечала не мои сообщения и брала трубки, — шёпотом добавляет Адалин. — Я боюсь, что Эд может…

— Ад, — Николас снисходительно вздыхает. — Я сомневаюсь, что в Эдварде столько ублюдства, что он может причинить физический вред Дафне. У него просто нет оснований делать ей больно. Даже самые отбитые мерзавцы заслуживают шанса на исправление и раскаяния. А твой брат за последний год точно раскаялся. Да и посмотри на них. Уже все давно смирились и поверили в то, что твой брат без памяти влюблён в Дафну. Вряд ли он бы стал практически целый год бегать за ней, унижаться и угадывать методом проб её любимые цветы. Выдохни, дорогая. Они просто трахаются, вот и не слышат, как ты им строчишь смски

Все так думали и все говорили так Адалин, и ей бы уже стоило поверить в это, но сколько бы месяцев не прошло, Ада всё ещё не верила в это. Каждый раз она смотрела на него вместе с Дафной, каждый раз внимательно наблюдала за ним в компании друзей или дома, когда они пересекались — ничего в поведение Эдварда не говорило о том, что он готов был разорвать Дафну в клочья.

Адалин давно стоило смириться, но она не могла.

— Ник, — Ада тихо выдохнула, сжав губы. — Моё предчувствие никогда меня не подводило, Ник. Я не верю Эдварду. Ни единому его действию, ни единому его слову. Сколько лет он ставил мне подножки, а сейчас ведёт себя так, будто мартовский кот.

— Адалин…

— Адалин!

Грохот двери о стенку накладывается на сокрушённый голос Ника в трубке телефона. Из-за такого контраста, Адалин тут же вздрагивает и вскидывает голову, поворачивая её на источник такого громкого прибытия. Тоин стоял в дверях кухни весь мокрый насквозь, словно только что вылезшая из воды выдра, и взбудораженный настолько, что его глаза, до этого лихорадочно искавшие Аду по кухне, моментально останавливаются прямо на ней.

— Ад? Кто там? Что случилось?

— Тоин, — тихо шепчет Ада, то ли обращаясь к другу, то ли отвечая на вопрос Ника. — И выглядит он так, словно увидел настоящего призрака, не меньше.

Тоин, любящий порядок и каждый раз выглядящий, словно сегодня и сейчас его позовут для съёмки в VOGUE, сейчас выглядел не самым лучшим образом — и это был ещё один факт, который напрягал Аду до боли в груди. Его пальцы стали шарить по собственному телу, по карманам, доставая телефон, пока он мокрыми пальцами пытался справиться с дисплеем новенького айфона. Тоина трясло так… что Адалин уже забеспокоилась за него. Он мог промёрзнуть под проливным дождём, который шумел на улице, мог простыть, мог…

— Ад, собирайся, — решительно проговорил Тоин, пока Вуд перевела телефон в режим динамика, чтобы и Ник отлично слышал слова Атталя. — Там… там… тебе надо там быть. Мой водитель уже ждёт нас около входа.

— Что такого случилось, что ты такой… нервный? — голос Ника режет тишину между Адалин и Тоином.

И, наконец, Атталь перестаёт что-то увлечённо искать в своём мобильнике, подлетая к Адалин и поворачивая гаджет к ней экраном.

Ада сначала не поняла, что за размытая картинка в новостном паблике. Она не поняла, почему Тоин показывает ей свет Эльфиевой башни на фоне, почему он хочет, чтобы она смотрела на огни моста и скопившуюся на нём толпу. Мигалки машин полиции и скорой… и лишь потом её взгляд цепляется за отсвечивающуюся рыжиной волосы девушки, стоящей за перилами моста. Пальцы, держащие телефон, в миг расслабляются, и он падает под ноги под тихое бурчание голоса Ника. Дрожащие пальцы скользнули по запястью Тоина, пододвигая экран его телефона поближе к глазам.

Чёрт возьми. Это была Дафна.

Сомнений не было. Адалин могла узнать её по одежде, по осанке, прямо со спины.

Это Дафна стояла на мосту.

— Что… она там делает? — голос срывается охрипшим шепотом, пока растерянные глаза находят лицо Тоина — теперь Адалин понимала, что оно было не нервное, а испуганное.

Пальцы его свободной руки хватают Адалин за запястье. Ему даже не пришлось тащить её за собой, потому что ватные ноги сами понесли её за ним, в сторону выхода к машине с его личным водителем. Она садится в салон, сама того не понимая, пока телефон Тоина остаётся в её руке, а заплывший взгляд пытается прочитать текст новостной ленты.