«Можем встретиться?» – пишу Тине сообщение, она обязательно сможет помочь мне. А может быть, мне просто нужно поговорить с человеком, который знает о случившемся. Хомякова и баба Катя не должны быть посвящены в мерзость произошедшего.

Эта девушка, как всегда, цветет и погружает меня в невероятно притягательный розовый аромат. Немного не по себе от присутствия в ресторане ее мужа, но как только он обнимает меня, целует в щеку и улыбается обворожительной и бескомпромиссно располагающей к себе улыбкой, я расслабляюсь.

– Выглядишь великолепно. Малыш Коршун тебе идет.

От этих слов Юры я совсем таю и утаскиваю с тарелки Тины кусочек говядины пальцами, плевать, что этикет думает об этом. Я твердо убеждена, беременным можно все, кроме убийства. А еще я голодна, хоть и ела перед выходом из дома, и выгляжу, как сказал муж Тины, великолепно в новой шелковой блузе-разлетайке яркого голубого цвета. Не смогла пройти мимо нее, этот цвет – цвет глаз отца моего ребенка – самый потрясающий из всех цветов планеты.

– Ты, правда, выглядишь круто, – девушка пододвигает тарелку ко мне и даже отдает свою вилку, пока я пытаюсь выделить из меню одно блюдо, хотя слюни бегут по всем. – Уже перестала поливать желчью унитаз?

Смеюсь грубоватой фразе, потому что ну никак не ожидала услышать ее от идеальной девушки, завернутой сейчас в мягкий палантин из светло сиреневой пашмины.

– Это уже прошло. Теперь я каждую минуту мечтаю о том, как бы поесть, – жалуюсь, снова глотая слюну от съедобного аромата, царящего в ресторане.

– Это все Коршуновский ген, – Юра красиво улыбается, подкладывая в мою тарелку свой нетронутый ростбиф. – Он тоже ест без остановки.

– А.., – теряюсь, не хочу задавать возникший вопрос, но должна сделать это, – вы не говорили ему обо мне?

– А не надо было? – теперь сжимаюсь от пронзительного взгляда зеленых глаз Романова, от которого по спине пробегает холодок.

– Я… понимаешь, я хотела бы сама ему сказать, так что, не могли бы вы не говорить ему ничего.

– Без проблем, – изучающие меня глаза сужаются, вызывая желание поскорее удрать из ресторана, Юра застегивает пуговицу на воротничке белой рубашки, затягивает темный галстук и медленно растягивает губы в улыбке, позволяя мне снова расслабиться. Интересно, его поведение действует так на всех, или только на меня? – Я могила, а вот за ней советую следить, – кивает на свою жену, – они болтают с твои мужем часами.

– Это не правда!

– Правда-правда, я слышал, вчера ты хвасталась ему путешествием во Францию, – Юра смеется, целует ее в щеку и выходит из-за стола. – Девчата, я вынужден вас оставить, у меня встреча через полчаса, – перед носом мелькает циферблат часов и пиджак, Юра легко касается губами и моей щеки на прощанье и покидает ресторан.

Наблюдаю, как у дверей его встречает интересная миниатюрная темная шатенка в обтягивающем кожаном плаще отделанным мехом. Смотрю на Тину с удивлением. Она же спокойно тащит с нашей, теперь уже общей тарелки, кусочек все той же говядины.

– А, это его личный помощник, – пренебрежительно машет маленькой ладошкой, – она знает о Романове все, даже когда и где мы трахаемся. У нее блокнот, где записаны размеры его одежды и предпочтения в еде. Прежде чем пообедать сегодня со своим мужем, я позвонила ей, уточнила, свободен ли он и только потом написала ему.

А так бывает? Общаться с мужем через его помощника, которая, к тому же, довольно симпатичная, это, как-то… странно. Ревность за Тину берет.

– Да не смотри ты так, – Тина посмеивается, – в этом есть и плюсы. Я говорю ей, какой подарок хочу получить, и получаю его, даже если такого во всей Москве не найти. Лиза может достать все, что угодно. А еще я сообщаю ей, когда и куда хочу поехать с Юрой, и она находит для этого время, просто впихивая все в его расписание. Мы летали во Францию в прошлые выходные, так вот Юра узнал о поездке только когда увидел собранные чемоданы. Лиза, конечно, полетела с нами, но поверь, это проще, чем просить его найти время самому. Он жуткий трудоголик, может спать на работе.

– А ты не боишься, что он уж слишком близок с этой Лизой?

– О, – девушка снова отмахивается, – Романов не из тех, кто будет трахать секретаршу. Он слишком много времени потратил, чтобы выдрессировать ее. Найти шлюху гораздо проще и дешевле, чем хорошего помощника.

Она действительно только что произнесла слово на «ш» в связке со своим мужем?

Еще раз…

– Это как-то… странно…

– Не бери в голову. Лучше расскажи, как ты?

Мне наконец-то приносят заказанную порцию «Цезаря». Прыгаю глазами со своей тарелки к принесенному Тине блюду с эклерами. Мне хочется закусить ими салат, но я делаю над собой усилие и оставляю десерт на потом.

Девушка напротив меня терпеливо ждет, пока я съем хотя бы половину порции, при этом так сексуально поедая свое пирожное, что на наш столик обращаются несколько заинтересованных мужских взглядов.

– Как считаешь, – рассматриваю маленьких помидор черри на своей тарелке, потому что не хочу увидеть в глазах Тины разочарование от своего вопроса, – это плохо, что я больше не чувствую ненависти к нему?

– Ох, Рита, – она отвечает немного скучающим голосом, словно даже раздраженным, – почему тебя волнует чье-то мнение? То, что мы чувствуем, никого не касается. Чувства возникают независимо от нашего желания, мы не можем контролировать это. Ты не можешь заставить себя любить, если чувствуешь ненависть. И наоборот…

– Но, знаешь, Миша сделал ужасную вещь… я ведь должна была давно уже собрать вещи и уйти из его дома. Разве нет?

– А ты этого хочешь?

Мы молчим, и чтобы сократить неловкость этого молчания и понять, как ответить на ее вопрос, я разжевываю тот самый черри, который рассмотрела довольно четко – он маленький, красный и круглый.

– Рит, – тонкие пальчики легко отталкивают мою тарелку, и я заставляю себя поднять глаза, – это все не важно, понимаешь, какие чувства возникают в тебе, правильные или нет. И какая разница, правильно ли ты ведешь себя? Кто может говорить тебе, что ты должна?

Мы снова молчим немного. Тина, видимо, ждет чего-то от меня, но я все еще не понимаю, что ей ответить. Мой вопрос не разрешен.

– Знаешь, я обожаю Коршуна, – заговаривает она, поняв, что ответа от меня не последует. – С ним можно отрываться, не думая вообще ни о чем. Он никогда не станет высмеивать тебя, и никогда не подставит. Когда мне сообщили о смерти родителей, он был рядом. Только он. У меня никого не было в Москве тогда, Юра с Олегом были в армии, Леша в училище. Миша купил мне билет до Лос-Анджелеса и отвез в аэропорт. И он не попросил назад потраченных денег. Вместо этого он позвонил моему парню и рассказал, что произошло. Юра нашел возможность прилететь ко мне, и только благодаря этому я пережила тот момент. Не позвони тогда Миша Романову, я сошла бы с ума. А когда я вернулась в Москву, Миша проводил со мной все свое свободное время, оберегал, веселил, следил, чтобы я ела, потому мне даже жить тогда не хотелось. Коршун, он, настоящий, понимаешь? Да, он может бегать голышом перед незнакомыми людьми и болтать глупости без умолку, но он просто такой. Зато он не предаст никогда.

– Но…

– Да, – она не дает мне сказать, – он поступил как полный урод. Ты вправе ненавидеть его. Но, Рита, я уверена, он не хотел. Он не такой человек, я знаю его много лет и могу с уверенностью сказать, что в Коршуне нет жестокости. Он не хотел. Так бывает. Не рассчитал силу, неверно выбрал угол проникновения. Это не было насилие в привычном смысле слова.

– Я просила его остановиться, – четко проговариваю я.

– И он знает, что виноват. Я не защищаю его, Рит. Я люблю его, он мой друг, но если ты скажешь сейчас, что решила уйти от него, я помогу тебе собрать вещи и найти жилье. Потому что решение должна принять ты. Жить тебе. Не важно, что ты должна чувствовать, или что считается правильным чувствовать в такие моменты, и кто что думает обо всем этом. Ты должна решить. И если ты считаешь, что хочешь попробовать еще раз, то, я уверена, Коршун приложит все усилия к тому, чтобы оправдать твое доверие. Кроме того, ты носишь его ребенка, и если ты думаешь, что можешь просто уйти, и он никогда не появится в твоей жизни, ты сильно ошибаешься.