– Поздравляю с первым оргазмом.

Коршун смеется, проходясь ладонью по мне, приближает палец, только что вытащенный из меня, к моему же рту. Как-то не гигиенично…

– Открой его, – звучит не как просьба, но я мотаю головой, плотнее сжимая губы и мужчина хмыкает, обводит мои губы этим пальцем а затем целует их. – Секс не всегда чистенькое дельце, – мне кажется, эти слова доставляют ему удовольствие, – но это стоит того, что ты испытала сейчас, не так ли?

– Знала бы, не стала бы пинать тебя по яйцам в первый раз, – говорю осторожно, вдруг затаил обиду на тот бой.

Но Миша хохочет, опять прикасаясь ко мне губами. Его руки снова раздвигают мои бедра, и напряженный, пульсирующий член трется о мою промежность.

– Да, пухляш, ты могла бы кончать все эти месяцы вместо того, чтобы мучить нас обоих. Но мне даже понравилось. Я много думал о том, как это будет. Ну.., – ухмыляется, растягивая мои мученья, наслаждается тем, как я начинаю сама тереться об него, – знаешь, например, как ты отреагируешь на это, – его член больно бьется о клитор, отчего я охаю, – или на это, – он сжимает свой орган в ладони и, покружив им у входа, аккуратно вводит головку в меня. – И лучше тебя, малышка, – приближается ко мне, – в моей жизни не было никого…

Вздрагиваю от проникновения, перестаю дышать. Это больно, и мой крик ударяется в рот, обхвативший мои губы. Впиваюсь ногтями в спину Миши, отчего он рычит, делает один резкий толчок, провоцируя режущее чувство, и замедляет движения. Двигается плавно, не прекращая гладить меня, целовать. Я терплю боль некоторое время, я знаю, так должно быть. Но резь лишь нарастает, и я отталкиваю Коршуна изо всех сил.

– Тихо, пухляш, – шепчет он, не переставая двигаться, – сейчас пройдет.

И я терплю, сглатывая слезы, успевшие попасть в рот. Остальные собирает губами Миша. "Девочка, ты настоящее чудо" – проникает в уши его голос. "Вот так" – он приподнимает мои бедра, чтобы проходить дальше, и тут я не выдерживаю, взвывая. Отталкиваю его снова, требуя выпустить меня. Кричу, истерично отбиваясь, не видя, куда попадаю.

– Все, успокойся!

Он освобождает мое тело от своего присутствия, выпуская на мгновение, и я, пользуясь им, сгибаюсь в позе зародыша, надеясь, что он больше не прикоснется ко мне. Вся нижняя часть пульсирует. Боль не утихает, из резкой переходя в ноющую. Нет, так быть не должно.

Миша пытается погладить меня. Но я отодвигаюсь.

– Не трогай меня, – реву, – ты слишком большой! Ты все разорвал… Мне до сих пор больно!

– Пухляш, ничего я не разорвал. Даже крови нет, – он разочарованно хмыкает, – и разрывать там было нечего. Так что не строй из себя целку и иди сюда.

– Я не врала тебе!

В этот момент на прикроватной тумбочке загорается мой мобильный. Успеваю увидеть на высветимся сообщении имя Дениса, тяну к нему руку, не знаю, почему. Я не должна этого делать сейчас, но мне хочется покинуть кровать, услышать голос человека, всегда доброго ко мне. Тяжелая ладонь мужа ложится на мою, возвращая ее на кровать грубо и резко.

– Да плевать! – Миша явно разозлен. – Даже если этот недоносок тебя трахал! Я ведь просил сказать правду. Мне не интересно, кто побывал там до меня. Только больше не строй из себя недотрогу! Иди сюда, – он обхватывает мои щиколотки и притягивает к себе, мой протест ему не интересен, – можешь расслабиться и показать, на что способна. И можешь не переживать, – смеется, снова раздвигает ноги, пристраиваясь между ними, – я не разведусь с тобой из-за твоего маленького обмана. Так даже лучше. Ненавижу осторожничать.

Взвываю, когда он снова проникает в меня. Пытаюсь оттолкнуть его, но Миша лишь крепче сжимает мои руки, уводя их вверх, и держит так, пока двигается во мне с каким-то ожесточением. "Перестань кричать, пухляш. Нет смысла притворяться" – командный голос как тогда, на ночной дороге, словно отчитывает меня. Боль то утихает то возвращается с новой силой. В эти моменты я кричу и пытаюсь вырваться, но в этом бою сила не на моей стороне. Миша обхватывает подбородок, заставляя смотреть на себя и начинает двигаться резче. "Это у тебя игры такие? Нравится строить из себя невинность?" Смеется надо мной, словно я действительно обманула его. А я не врала! Не врала! Он не имеет права смеяться надо мной. Но я ничего не могу сделать. "Стоило просто сказать мне об этом, малышка, я поддержал бы любую твою фантазию"

– Миша, пожалуйста, – мне сложно говорить, он слишком сильно сжал мое горло, – остановись, хоть ненадолго. Мне больно.

Миша странно всматривается в мои глаза и выходит, но тут же притягивает к члену мою голову. "И не вздумай сказать, что никогда не сосала, иначе я действительно сильно разозлюсь". Да, он больше никогда не поверит мне. Не стоит и пытаться сейчас говорить с ним об этом, раз все наши разговоры до этого момента прошли для него без следа. Облизываю головку, ствол, забирая его в рот насколько могу, стараясь не смотреть на этот пыточный инструмент. Но Мише этого явно мало, потому что скоро он вдалбливается членом в мое горло.

Мне плохо, больно и противно. Я не вырываюсь и не прошу его остановиться. Я просто лежу, пока он делает с моим телом все, что ему хочется. Мысленно благодарю его, когда он кончает и перекатывается на место рядом со мной. Я не знаю, как мне жить… что делать… То, что он сейчас сотворил со мной отвратительно и мерзко. Я не вынесу больше ни одного его прикосновения. Я хочу в душ, но мне больно двигаться. Пытаюсь встать, но тяжелая рука притягивает меня к гигантскому телу мужа.

– Куда пошла? Отдохни пару минут и продолжим.

– Не надо больше, – реву, – пожалуйста. Миш, я больше не хочу.

– Если скажешь мне правду, я буду нежен и тебе понравится, обещаю, – язвит он.

– Я говорила правду, у меня не было никого.

– Блин, Рит, не делай из меня идиота. Я ведь уже сказал, мне безразлично, кто трахал тебя. Но я ненавижу, когда врут, считая меня дураком.

– Я не считаю тебя дураком! – не выдерживая, истерично ору я. – И я не врала! Пусти меня! Я не выдержу больше! Дай мне отдохнуть…

***

Я взбешен. У меня на лбу надпись "Дебил" или она считает себя умнее остальных? Я был аккуратен и максимально нежен с ней до того момента когда уверился в своих подозрениях. И я до последнего ждал, что девчушка признается. Ну да, соврала. Может, испугалась, что отец узнает, чем она там занималась в детском доме. Но мне то могла бы сказать. Ну, не средневековье же на дворе? Двадцать первый век! Все трахаются. Я и не думал никогда, что моя невеста будет девственницей. Да я вообще внимания на это никогда не обращал. Я давал ей шанс сказать мне правду. Она сама не захотела. А еще сообщение от этого придурка – ее тренера, который точно не стал бы писать ей сейчас, не будь у них интима. Ему прекрасно известно, что сегодня у Риты свадьба, а значит, их отношения настолько близки, что он чувствует себя вправе писать моей жене по ночам. Нет, не просто по ночам! В ее первую брачную ночь! И раз уж она не невинна, в чем пыталась уверить меня, сильно беречь ее я не стал, не смотря на то, что опыт у нее в сексе не большой. Это точно. Двигаться не умеет, ртом работать тоже, и такая узкая, что я поначалу решил, что она сказала правду насчет своей непорочности. Но крови я не увидел, и преграды не почувствовал. А, как ни крути, у меня были целки и я в курсе того, как происходит их первый секс. И раз она продолжает врать, к тому же притворяется, совершенно не понятно для чего, я не дам ей передышки.

Поднимаюсь с кровати, беру стакан с водой со стола пухляша и выпиваю его залпом.

– Пить будешь?

Кивает головой, громко шмыгает носом. Да что с ней? Не так уж грубо я вел себя. Да, был слегка резковат, но не так, как мог бы.

– Прикройся, проветрю немного, – прошу ее и открываю длинную створку окна.

Протягиваю стакан с водой, проходясь глазами по ее телу, возбуждаясь снова. Пухляш тянется к покрывалу, садится на кровати, слегка раздвигая ноги и… Мать ее! Бедра между ног покрыты густой кровью, а под ней растекается яркое алое пятно, впитываясь в простынь и матрас. Рита опускает голову вниз, видимо чувствуя, как вытекает из нее кровь и поднимает ко мне испуганное бледное лицо.