Началось с того, что кто-то поднес к ее лицу сланцевую доску с написанной суммой. Айко оттолкнула ее, доска разбилась о пол. Но тут же показалась снова. Айко нахмурилась: кажется, она уже избавилась от проклятой штуки! Снова оттолкнула доску и подняла очередной бокал во здравие.

Кто-то постучал ее по плечу; она игнорировала досадного паскуду. Постукивание превратилось в бесцеремонный и решительный шлепок. Она схватила руку, закрутила, с радостью слыша треск кости.

На краткое время ей удалось отвоевать мир и покой.

Потом некто сел напротив. Она заморгала и решила не обращать внимания, надеясь - он испарится так же быстро, как возник. Увы, гость не пропал. Даже набрался дерзости заговорить.

- Мы тут гадаем, - сказал он (или ей уже снилось?) - когда вы соизволите оплатить счет.

Она отмахнулась от наглеца и даже отвела глаза. Так ему! Однако он остался на месте. - Простите, - бухтел он. - Вы кажетесь культурной женщиной. Но знайте: если не заплатите, будете выдворены из заведения.

Она засмеялась и даже хлопнула ладонью по столу. - Вот было бы весело увидеть. Попробуй.

Он поглядел куда-то за нее. Ошибка. Она вскочила, поднимая локоть, разбивая кому-то нос. Рука схватилась за плечо; Айко развернулась, ударив парня в пах.

Громилы были ошеломлены, оба шатались; однако ей не удалось развить преимущество, ибо внезапность движений заставила желудок выпрыгнуть в рот, и она схватилась за край стола, мучительно блюя.

Айко держалась за стол, словно утопающая. Наконец выпрямилась со стоном, понимая, что оказалась в кают-компании корабля - всё так и качалось из стороны в сторону. Ткнула пальцем в сторону другого стола, где четверо сидели, раззявив рты, и заорала: - Прекратить треклятое движение!

Они торопливо вышли.

Айко обернулась, моргая и щурясь. Целая толпа бравых молодцев стояла рядом, и было их не сосчитать. Она махнула им: - Прекратить меняться в числе!

Кто-то захватил ее руку, сзади. Она ударила его по лицу ладонью, обернулась и увидела еще одного. Пнула в живот. Ей закрутили вторую руку. Она пнула обоих в головы.

Тут ей пришлось зажать собственную голову. Та болела, будто пронзенная кинжалом. Всё и вся продолжали качаться - ну почему они не слушаются?!

Ее заключили в медвежьи объятия. Айко откинула голову назад, ударив кого-то по носу. Пинок в голень заставил ее упасть. Она схватила нападавшего за мошонку и сильно закрутила.

От удара по голове зрение померкло, пусть на миг. Она встала на руки, ногой поражая врага в живот. Еще один удар по голове; этого она схватила за рубаху и встала, нагибая его всем весом, так что мужлан врезался в косяк.

Развернулась, встречая остальных, что оказалось ошибкой - гостиница кружилась сильнее и сильнее, она мигала, в глазах темнело. Наконец, пол принял ее лицо и больше она ничего не...

***

Очнулась она в постели. На простынях, воняющих потом и грязью - неужели ее собственными? - посреди комнаты, аляповато украшенной шелковыми завесами и картинами голых красоток. Все это выглядело как бордель. В голове болело до тошноты, рот был полон какой-то мерзостью.

Рядом с кроватью стоял графин, и стакан. Она резво села и выпила воды. Одежда была грязной и потной, костяшки пальцев сбитыми в кровь. Айко ощупала голову: волосы в крови, под ними шишки.

Она похромала к двери, открыла, увидев узкий коридор с множеством одинаковых дверей.

Убедившись, что да, она попала в публичный дом.

Дверь напротив отворилась, и она была удивлена, видя не женщину, а изящного мужчину с подведенными глазами и накрашенными губами. Он зевнул - и чуть не вывихнул челюсть. - Милости Бёрн, подруга! Вот тебе досталось!

- Спасибо что заметил. Как отсюда выйти, на хрен?

Он указал вдаль по коридору. Она вышла, подумав, что здесь готовы обслужить кого угодно.

Нашла лестницу вниз и салон, или гостиную, назовите как угодно. Там сидели и болтали девицы и пареньки, явно не занятые работой. Разговоры стихли, все широко раскрыли глаза.

- Ухожу, - возвестила она. - Где дверь? - Кто-то показал, где. - Благодарствия.

Впрочем, выйдя, она оказалась в другом коридоре, и вдали была дверь более прочная.

- Ты задолжала! - раздался злобный женский голос. Айко застыла с рукой в дюйме от дверной защелки. - Позвать власти? - Она обернулась. Старуха, согбенная и в пестром наряде, под стать заведению, смотрела на нее.

- Мне нечем платить.

Старуха нетерпеливо махнула рукой. - Знаю. Искала тебя.

- Зачем?

Поднялся скрюченный палец: - Идем. Поговорим о делах.

Ее провели по узкой вьющейся лестнице в благоухающий сад на крыше. Айко даже закрыла глаза ладонью, моргая. Бабка взяла кувшин и принялась поливать большие, необычной формы растения. Такого сорта Айко еще не видела. - Весьма редкие, - сказала старуха. - Продаю их за высокую цену - не то что тех, внизу. Садись.

Айко не пошевелилась. - Зачем?

- Тебе больше некуда идти.

Айко скрестила руки на груди. - И откуда ты так много узнала?

Бабка вздохнула, опустила кувшин и уселась у круглого стола. Взяла длинную трубку, начав кропотливый процесс набивания в нее пыльцы д"байанга. По ходу дела указала на чайник.

Айко опустила руки и тоже села. Налила себе чашку, пригубила - очень хорошо. Явно дорогой чай. - Я не стану работать шлюхой.

Женщина задохнулась дымом. - Боги, нет! Я и не думала! Воображаю, клиентам пришлось бы туго. Нет, нет. - Она взяла длинную лучину из медной курильницы, заново разжигая трубку. - Можешь звать меня Вен. Я стара и повидала многих. Знаю твой тип. Ты из армии, вероятно, офицер. Но теперь тебя выперли. Наверное, какой-то скандал.

Айко набрала воздуха, чтобы возразить, однако старуха помахала рукой: - Мне плевать. Дело в твоем таланте. Боги, ты можешь сражаться! Вот какой талант мне нужен.

Айко поджала губы. - Пускать кровь на потеху толпе.

Голова дернулась. - Богиня, снова нет. Чепуха. Нет, сохранять мир. Иногда тут возникают проблемы и кто-то должен всё уладить. Тихо, эффективно.

- Уверена, к вашим услугам есть все сорта бравых громил и костоломов.

Теперь Вен скривила губы. - Громилы. Бандиты. Скоты. Эти могут уладить обычные драки. Нет, в моем заведении потакают особенным, изысканным... интересам. Ах, милая, эти слова отлично описывают и тебя.

- А если откажусь?

Накрашенные губы Вен охватили черепаховый мундштук. - Останется вопрос долга, ведь ты почти начисто разнесла мои номера.

Айко кивнула, допивая чай. Сад был на крыше довольно высокого здания, ей были видны даже резные крыши отдаленного на лиги дворца. И она кивнула. - Два условия.

Яркая бровь взлетела. - Да?

- Чтобы мне позволили отдыхать здесь. И носить вуаль или маску.

Мадам выпустила клуб дыма. Всмотрелась в Айко, суженные глаза намекали, что ее уже уносит сонливость д"байанга. - Маска, думаю. Весьма экзотично, милая моя.

***

Айко дали маску: маленькую, закрывавшую пол-лица. Вен также одела ее в довольно скромный костюм - простая туника и брюки - и потребовала ходить босиком. Есть ли здесь шарм, Айко не имела представления; однако госпожа Вен, казалось, считала это очень смешной шуткой. Айко лишь пожала плечами, соглашаясь, уверенная, что никто не узнает бывшую танцовщицу-с-мечами в таком наряде. Забота об анонимности оказалась не лишней: она уже дважды столкнулась с важными чинами из дворца, которые должны были ее знать.

Что до тайных пороков досужих столичных бюрократов и офицеров - Айко была потрясена, впервые узнав о многом.

Днем она бродила по улицам Итко Кана, без маски, разумеется. Привыкнув считать свой народ самой цивилизованной нацией континента, теперь она видела нищих, изгнанных из домов, видела надменных богачей, открыто поклоняющихся богам грязного золота, и поражалась. Соотечественники ее оказались довольно жестоко-сердечными и грубыми.