Хижина была почти пуста, лишь морщинистая старуха покачивалась в кресле у очага. Свечи разной толщины горели повсюду, заливая единственную комнату золотистым светом. Старуха пошевелила головой, моргнула. - Кто входит в бедный дом старой Розы?

Янул увидел тусклые, будто затянутые инеем глаза. Старуха была слепа.

- Сестра ранена, - сказал он, положив девушку на соломенную постель.

- Ах. Твоя сестра? Исцеление в моей хижине предполагает цену - и я не имею в виду монеты.

Он вежливо кивнул, тут же поняв свою ошибку. - Да, да.

Старуха встала с кресла и подошла, вытягивая руки. - Что же, поглядим... - Янул подвел ее к Янелле. Карга что-то прошипела, едва коснувшись кожи, и цыкнула языком. - Столь молода, но пламя жизни гаснет. В ней не хватит силы, чтобы заплатить.

- Во мне хватит.

Роза засмеялась резко, почти издевательски. - Все не так просто, малыш!

- С нами будет просто, - отозвался он, проводя морщинистой рукой по своему лицу. Она ощупала его, потом сестру, и зашипела от удивления. - Близнецы! Ваша связь создана еще в утробе! Да, - кивнула она, - может помочь. Так ты понимаешь цену?

- Да.

- Я возьму долю от свечи твоей жизни. Ваши годы сократятся, мои прибудут. Согласен?

Он посмотрел вниз, на лицо сестры, тревожно похожее на его собственное. - Да-да. Согласен.

Роза махнула скрюченной рукой. - Ложись рядом. Я должна приготовиться.

Он нежно пошевелил Янелле, подложил локоть ей под голову и сомкнул веки.

Янелле очнулась в смятой постели посреди тесной хижины, полной мерзкого ядовитого дыма. Помахала рукой, кашляя, встала, ощупью нашла дверь.

На пороге застыла, глядя на чистые, здоровые ступни.

Что случилось?

В ушах ревело. Кажется, кто-то издалека звал ее по имени. Она подняла глаза, бездумно озирая скалистый берег и уходящую за горизонт, серую как железо воду. Кто-то встал с валуна и полез по склону. Вблизи она узнала его, не веря глазам. Улыбаясь так привычно, он схватил ее за плечи.

- Рад видеть.

Она провела пальцами по его лицу. - Это ты, взаправду. Мне казалось, я вижу сон.

- Да, это я.

Ее взгляд стал жестче. - Что же случилось?

- Я принес тебя к знахарке.

Она всматривалась в его лицо, столь похожее - шире и грубее, чем она пожелала бы для себя. - У нас нет денег, брат.

Он поднял подбородок, указывая на хижину. - Свечная ведьма.

Янелле чуть заметно осунулась. - Итак, я заплатила годами жизни.

Он шевельнул плечами. - Мы с тобой, сестра.

Ее руки сжались в кулачки. - Вместе? Ох, Янул...

- Ты ведь не думала, что я позволю годам разделить нас?

Она ощупывала лицо, почти ожидая ощутить морщины и сухие пятна. - Что же будет? И когда будет?

- Ведьма, Роза, сказала, что мы будем стариться быстрее. - Он подвел ее к камню и помог сесть. - Так или иначе, я не ожидаю долгой жизни.

Девушка хихикнула. - Как и я.

Они сидели молча, пока сзади не зашуршали шаги. Близнецы обернулись. Подошла женщина в длинной юбке, шаль на плечах. Янелле решила, что она чуть миновала середину жизни.

- Роза? - удивленно спросил Янул. - Вы... то есть, вы видите.

Женщина кивнула. - Да. Бутон вновь налился ярким цветом. Но это пройдет, мало-помалу. Вы еще молоды и не понимаете меня.

- И не хотели бы, - бросил Янул.

Ведьма понимающе усмехнулась: - А придется. И тогда вы будете хвататься за протекающие мимо годы, как я.

- Нет, - сказала Янелле.

Ведьма вынула из лифа прокопченную трубку. - Юность, как всегда, глупа. Возможно, это и делает ее юной.

- Есть еще порция пламенной мудрости? - сказал Янул.

Женщина выскребала пепел из чубука. - Не считайте меня дурочкой, малютки. - Указала на них трубкой. - Вы дети Тени. Ваш господин вознамерился перевернуть каждую тележку с яблоками, какую встретит. Не одобряю его методов, но понимаю мотивы - как еще освободить место для себя, любимого?

Близняшки неуверенно переглянулись.

Роза легко повела трубкой: - Фу-фу. Не бойтесь. Ваши тайны в безопасности. Я всего лишь свечная ведьма. Тяну и толкаю судьбы. - Она отошла, напевая: - Тяну-толкаю.

Близняшки выждали, пока она не окажется далеко. - Что ты вызнала? - спросил Янул.

Янелле кивнула и прошептала: - Племена ссорятся, как всегда, но почти готовы двинуться против Итко Кана. Я могла бы подтолкнуть...

Услышав эти слова, Янул хмуро посмотрел вслед ведьме. Та шагала вдоль моря, заложив руки за спину и попыхивая трубкой. - Очень хорошо, - сказал он рассеянно.

- А на западе?

- Я с отрядом солдат.

Янелле отрицательно повела рукой: - Уходи в Даль Хон - теперь мне ясно. Ты будешь нужен там.

Однако близнец покачал головой. - Нет. Я вижу возможности. Придется остаться. А ты будь в Кане. Следи за делами.

Янелле кивнула. - Спасибо, брат. Но... какие возможности? - спросила она, беря брата за руку.

- Эти отряды объявлены вне закона и бегут, преследуемые силами и Пурджа, и Тали, и уйти им некуда.

- Так что же?

Он легко пожал плечами, но губы угрюмо сжались. -Э... им осталось несколько дней пути до берега.

Ее глаза широко раскрылись от предвидения, рука сжалась. - Иди. Я постараюсь всё устроить, но я давно не слышала магистра.

- Он странствует за пределами.

Янелле лишь коротко кивнула. - Ага. Тогда я свяжусь с одной из сестер, работающих в "Когте".

Янул кивнул точно так же. - Понятно. С тобой все в порядке?

- Да. Иди же. Тебя могут хватиться.

Он неохотно поднялся. Девушка толкнула его. - Спасибо, братец.

Он кивнул. - Да. До скорого.

- Иди.

***

Уллара погоняла двухколесную тележку на север, по пологим сетийским равнинам. Тощий мул, которого отдал отец - самый жалкий из конюшни - расцвел под ее уходом. Травы было много, ешь сколько влезет, и он успел отрастить брюхо, кожа стала толще и заблестела.

Она никогда не бывала за стенами Ли Хенга, но слышала, что к северу, за торговым поселением Ифаран, дорога упирается в реку Бурноструйную, что спешит слиться с Идрином подле Ипраса. Очевидно, истоки Бурноструйной таятся среди громадных просторов Феннского леса. А еще дальше высятся горы Великого Феннского хребта, которые многие восхваляют, хотя мало кто видел их, тем более поднимался по склонам.

Хребет и стал целью ее пути, пусть нереалистичной - особенно для одинокой, юной, слепой девушки. Хотя она не была такой уж одинокой. Помощники и стражи висели над головой, иногда садясь на истерзанную когтями крышу повозки, пока главный в стае парил много выше - крылья шире размаха мужских рук, лапы способны унести молодого бхедрина. Ее целью было вернуть домой этого гигантского орла Фенских гор, которого она назвала Принцем.

Ей не приходилось охотиться, ибо добытчиков хватало. Каждый день они прилетали, принося изобилие природной пищи: мышей, кротов, хорьков, норок, зайцев и барсуков. Однажды Принц бросил вниз целую тушу охряного оленя.

Чуть не став жертвой падения туши, она научила друзей носить лишь длинноухих зайцев, мясо которых предпочитала.

По вечерам она тянулась к мулу, которого прозвала Сиятельным, останавливала и отпускала из упряжи. Лишенная глаз, Уллара заимствовала зрение у птиц, видя далеко и ясно. Теперь она научилась поддерживать связь днем и ночью, поняв, что видит лучше, чем способны были старые глаза. Ночью ей было бы ехать даже легче, чем днем, но бедняга Сиятельный не желал брести во мраке.

Да, она не была одинока посреди диких сетийских равнин. Путешественники старались объезжать ее, как и охотники, и прочие скитальцы. Однако немногие странствовали по равнинам с благими намерениями. Изгои, преступники и бандиты давно обжили холмы. Однажды одна из шаек набрела на ее следы. Юная девушка, одна - они решили, что нашли легкую поживу.

Едва шайка разделилась, обходя повозку, крылатые спутники сорвали им лица, выпотрошили кишки. Она оставила тела лежать в назидание другим, надеясь, что весть о безумной женщине, или как ее назовут, распространится быстро и далеко.