Первыми стали появляться маленькие разломы. Сначала это были слабые и едва заметные трещины в ткани мира, но с каждым годом они становились больше и опаснее. Первые эфирные твари появились спустя несколько лет после исчезновения Хариора. Это были странные, искривлённые существа, которые не могли существовать в обычном мире, но наносили значительный ущерб прежде чем погибнуть. В начале магам удавалось справляться с ними, но вскоре разломы начали появляться всё чаще.

Каблин был истощён войной с аристократами и эльфами, а разломные твари стали новой головной болью. Люди были напуганы, поселения разрушались, а маги не успевали закрывать все новые и новые разломы. Барьеры, созданные Хариором, со временем теряли свою силу, и никто не знал, как их восстановить.

Тем временем артефакторы — мастера, способные заключать магию в предметы — стали играть ключевую роль. Их артефакты помогали удерживать разломы под контролем, усиливая магические барьеры или создавая защитные талисманы. Однако артефакторов было слишком мало. Они сохраняли своё нейтралитет и не вмешивались в политические интриги, предпочитая наживаться на общем хаосе. Цены на их изделия взлетели до небес, что сделало их одними из самых богатых людей в мире. В условиях кризиса они стали настолько влиятельными, что могли диктовать свои условия не только магам, но и королевским дворам.

— Их можно понять, — думал Рейн.

Артефакторы всегда держались в стороне, зная, что маги и короли нуждаются в их изделиях. Благодаря редкости и мощи своих артефактов, они могли контролировать рынок, не вмешиваясь в политику напрямую. Рядом с ними зачаровальщики, использовавшие руны для временных чар, казались слабее. Рунические чары не могли сравниться с долговечными артефактами, и спрос на зачарованные предметы постепенно снижался.

Рейн помнил первые попытки Совета заключить с артефакторами договор о более активном сотрудничестве. Маги нуждались в их помощи, но артефакторы оставались верны своим принципам — они работали только за плату. Их нейтралитет и нежелание вмешиваться делали их практически неприкосновенными.

— Нас это устраивало, — размышлял Рейн, наливая себе бокал вина. — Но сейчас ситуация изменилась. Разломы появлялись всё чаще, и магам приходилось сражаться не только с тварями, но и с последствиями политических интриг.

Эфирные твари не были самыми опасными существами, но их появление дестабилизировало мир. Разрушенные поселения, испуганные люди и истощённые ресурсы — всё это добавляло хаоса. Маги могли справляться с тварями, но каждый новый разлом требовал больше сил и ресурсов. А их количество продолжало расти. Теперь они сталкивались с новой реальностью — без Хариора и его ума, который однажды смог запечатать разломы, мир медленно, но верно, погружался в хаос.

Он вспомнил, как маги, несмотря на все усилия, не могли остановить этот процесс. Каждый год приносил новые проблемы, и даже артефакты, которые когда-то казались всемогущими, теперь не могли справиться с задачей. Запас магических ресурсов истощался, и хотя артефакторы продолжали создавать свои шедевры, их усилий было недостаточно для полной защиты.

Размышления Рейна были прерваны резким стуком в дверь. Он поднял голову, и дверь медленно отворилась, открывая фигуру его молодого ученика. Тот выглядел взволнованным.

— Старший магистр, — начал ученик, осторожно переступая порог. — Срочное донесение. Глава теней, магистр Колле, ждёт вас.

Рейн отложил записи Хариора в сторону и встал с кресла. Он глубоко вздохнул, чувствуя, как тревога начинает медленно заполнять его сознание.

— Что случилось? — спросил он, внимательно смотря на ученика.

— Не могу сказать, магистр, но магистр Колле настаивает на срочной встрече.

Рейн молча кивнул, осознавая, что его размышления о прошлом должны быть отложены.

Быстрым шагом направлялся к покоям Колле, его мысли метались, пытаясь соединить разрозненные фрагменты в единое целое. Тёмные коридоры Башни Каал были освещены лишь слабым мерцанием магических факелов, и каждый его шаг отзывался эхом. За окнами тянулась мрачная ночь, казалось, что сама тьма сгущалась вокруг стен башни, словно готовясь поглотить её.

Когда он достиг дверей в кабинет Колле, его встретила тишина. Рейн постучал один раз и, не дождавшись ответа, сам толкнул дверь. За массивным деревянным столом сидел магистр Колле, углубившись в разложенные перед ним свитки и карты. В тусклом свете кабинета его лицо выглядело осунувшимся и озабоченным.

— Рейн, ты быстро. — Колле поднял голову и посмотрел на старого друга, не скрывая тревоги в голосе.

— Что случилось? — Рейн не тратил времени на любезности, зная, что если Колле вызывает его так срочно, то дело крайне серьёзное.

Колле поднялся и подошёл к Рейну. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась глубокая усталость и беспокойство.

— Мы нашли их сегодня утром, — начал он, показывая на разложенные бумаги. — Группа из пяти магов, все мертвы.

Рейн нахмурился, но Колле продолжил прежде, чем тот успел задать вопросы.

— Сначала мы подумали, что это нападение. Некроманты уже работают на месте. Но то, что они обнаружили, хуже, чем мы могли представить. — Он посмотрел прямо в глаза Рейну. — Их буквально опустошили. Вся магическая сила была вытянута из них на месте. Как будто они были выжаты досуха.

Рейн молчал, вслушиваясь в слова теневика, а затем тихо произнёс:

— Из них вытянули магию?

Колле кивнул, его взгляд стал ещё мрачнее.

— Именно так. Некроманты говорят, что магическая энергия ушла мгновенно. Как будто что-то вытянуло её полностью, оставив только пустые тела. Ни следов борьбы, ни следов заклинаний, только пустота.

Рейн медленно опустился в кресло напротив Колле, чувствуя, как его сознание наполняется тревожными мыслями.

— Это не похоже ни на что, с чем мы сталкивались раньше, — тихо сказал он, потирая висок. — Магия не исчезает так. Даже при смерти мага она уходит постепенно, но не так… сразу.

Колле кивнул.

— Вот именно. Некроманты тоже озадачены. Они не нашли следов заклинаний, ничего, что указывало бы на внешний источник. Всё случилось как-то… само собой.

Рейн поднялся с кресла, пройдясь по комнате, чувствуя, как внутри поднимается чувство неопределённости.

— Мы должны разобраться в этом, Колле. — Он остановился у окна, глядя в тёмную даль за пределами башни. — Если кто-то или что-то способно вытягивать магию из наших магов, это значит, что у нас появился новый враг. И этот враг знает, как обходить наши защиты.

Колле подошёл к своему столу и вытащил один из свитков, протягивая его Рейну.

— Есть еще кое-что. Мы нашли только один след, — сказал он, указывая на схему на свитке. — Магическая энергия на месте преступления. Она не похожа ни на что, что мы видели раньше. Нам даже показалось это не важным, но это словно другой тип энергии, но мы не можем её отследить. Она ускользает от нас.

Рейн взял свиток и всмотрелся в магические линии и потоки, изображённые на нём. Чувство странного напряжения охватило его, когда узоры на свитке начали пробуждать в памяти давно забытые образы. Это было нечто знакомое, но одновременно пугающее. Внутри закружились тёмные воспоминания, словно пробуждая старые страхи. Его руки непроизвольно начали слегка дрожать.

Магистр Колле, не сводя глаз с лица Рейна, ожидал его реакции. Он видел, как старший магистр напрягся, словно узнал что-то ужасное. Наконец, Рейн медленно оторвал взгляд от свитка и прошептал себе под нос, едва слышно:

— Это невозможно…

Колле уловил этот шёпот, но не смог разобрать слов. Нетерпение внутри него росло.

— Что-то не так, магистр? — наконец осмелился спросить Колле, заметив, как Рейн сжимает свиток сильнее, чем прежде.

Рейн на мгновение остановился, не отвечая. Он знал, что магистр заслуживает объяснений, но не мог заставить себя сказать правду. Это было слишком опасное знание, которое никто, кроме него, не должен был узнать. Внутренний страх разгорался всё сильнее. Те линии и потоки магии, которые он видел на свитке, были слишком знакомы. Он не мог забыть их. Когда-то давно, много лет назад, он видел нечто подобное. Но тогда это было связано с Хариором и тем роковым порталом…