Но в последнее время Римма стала замечать, что к вечеру от усталости хотелось, если не спать, то плакать, но об отдыхе не могло быть и речи, врачей в поликлинике не хватало, поэтому она продолжала работать, хотя спать ей хотелось порой уже с самого утра, даже во сне она мечтала выспаться. Бывает же такое!

– Дети ещё маленькие, у мужа ответственная работа, поэтому надо потерпеть до отпуска, а там я отосплюсь… как кошка, – подбадривала себя Римма, сранивая себя со старой кошкой, приютившейся в поезде.

Как-то на её педиатрическом участке мама двухлетнего мальчика жаловалась на то, что ее сынишка спал подряд три дня. Римма пришла на вызов, но долго не могла понять, что происходит со здоровым малышом, почему он вместо того, чтобы весело играть и шалить, целые дни спит в кроватке.

– А кушать Серёженька просит? И чем вы его кормите? – напоследок поинтересовалась Римма у мамы, прежде чем направить его к специалисту.

– Конечно, кормлю, как только он откроет глазки, так я ему пирогом с маком даю! Этот пирог я сама испекла, по маминому рецепту, с выпаренным толчёным маком.

Этот кулинарный шедевр, пирог с толстой прослойкой чёрного мака, ставший причиной сонливости ребенка, поднял настроение Римме, у которой от усталости уже кружилась голова.

«Вот, когда я уйду в отпуск, – подумала она про себя, так вся моя семья будет лопать пироги с маком, чтобы спали все, пока я сама не отосплюсь как следует».

Володе понравилась идея жены с маковыми пирогами. Он гордился своей неутомимой супругой, не обращая внимания на усиливающуюся бледность её лица и синеву под глазами, но до пирогов с маком дело так и не дошло, потому что вскоре его жену госпитализировали в больницу, где лечили людей с неврозами, так как, однажды, Римма услышала мужской голос, зовущий её выйти из дома.

Мужской голос послышался поздно ночь, когда Саша пошёл в свой первый класс. Тогда в чёрном окне кухни отражалась тусклый свет лампочки под потолком, Римма, стирающая белье в детском корыте, а рядом на печке кипятилась вода. Володя спал один в супружеской кровати в спальне, а дети – в детской комнате, когда в ночной тишине Римма впервые услышала голос, который звал ее из темноты коридора. Стряхнув пену с рук, она вышла в коридор, но там никого не было, и она вновь вернулась к стирке и с ещё большим старанием принялась шоркать простынь по стиральной доске.

Когда руки знают своё дело, то у человека появляется возможность спокойно думать о насущном, и в этот раз в голову Римме приходили мыслт о том, как правильно растить детей, чтобы уберечь их от зла.

Случаи насилия над детьми в городе участились, поэтому она, как хорошая мать, неустанно рассказывала дочери и сыну страшные истории про бандитов, чтобы те боялись и не поддаваться на уловки развратников и убийц, ловко заманивающих доверчивых малышей.

– Раньше было проще разглядеть зло в людях, – пришла она к заключению и безутешно вздохнула, потом, выпрямившись, тыльной стороной руки убрала прядь волос со лба и продолжила стирку.

Теперь её стали одолевать воспоминания молодости, мысленно возвращая в родительский дом.

***

Римме шёл восьмой год, когда умерла мама, поэтому её воспитанием занимался папа. По окончании средней школы зло представлялось девушке в образе бородатого разбойника или оборванного попрошайки, а грех – в виде чёрта с рогами.

Хотя война давно закончилась, но страна продолжала жить трудным послевоенным временем. Дома Римма слышала о бандах и зверских убийствах в городах и на дорогах страны. Об этом говорили по радио и писали в газетах. Впрочем, в их посёлке для ссыльных поляков эти рассказы никого не пугали: к ним в село, расположенное в бескрайней казахской степи, редко заезжали гости. Кого бояться в степи? Буранов да волков, а Римма даже волков не боялась.

Она хорошо помнила, как девочкой она вместе с братьями и папой в лунную полночь выезжали на корове в степь, чтобы собрать в стога подсохшую за день скошенную траву, волки издали сверкали красными глазками, но не делали попытки напасть на них, потому что чуяли смелость главы семейства, у которого всегда под рукой имелись вилы, чтобы защитить детей и их кормилицу, корову.

В то время Римму больше всего пугала одинокая вдова, что жила с ними по соседству, которая при любом удобном случае тихонько приговаривать ей на ухо: «Твоя мама, Ядвига, теперь в раю, она на небесах. Ядвиге там хорошо! А ты, если не будешь молиться, то попадёшь в ад. Приходи на молотвенное собрание верующих, только смотри, никому об этом не говори, даже отцу. Время такое, нехорошее.»

Римма очень не любила, когда её пугали, и на вечерние тайные собрания верующих не ходила. О Боге в доме не говорили, но все боялись совершить грех, а детей приучали не болтать лишнего.

Надо сказать, что после похорон мамы Римма перед сном разговарила с ней, словно та не лежала в могиле, а была где-то рядом стенкой.

– Мама, соседка Ядвига говорит, что ты живешь в раю, но каким образом ты туда попала? Я видела, как тебя положили в гроб и завалили землёй. В раю, наверное, холодно, там звёзды горят и ангелы поют. Ты учила меня молиться перед сном. Если бы ты знала, как я за тебя молилась, а ты всё равно умерла. Я так старалась тебе помочь, огород поливала, коромысла таскала с полными вёдрами, глину из самана с соломой месила, чтобы тебе было легче справляться по хозяйству, но ты так и не выздоровела. Люди говорили на поминках, что ты надорвалась работой. Зачем молиться, если Бог молтвы не слышит, не помогает, а ждет, когда люди надорвутся и умирают?

Никто не давал ответа на эти вопросы, а Римма об этом никого и не спрашивала, не до того было. Повзрослев, она твёрдо для себя решила, что в молитвах нет нужды, что вера в Бога – это пустой самообман, "опиум для народа," который нужен только для утешения слабым людям, не умеющим постоять за себя.

Окончив школу, девушка отправилась в Омск на учёбу. Ехать в город пришлось в товарном вагоне, потому что у неё не было ни паспорта, ни разрешения коменданта выехать из деревни, на учёбу Риммв сбежала с её старший брат, пришедший с фронта с простреленной ногой. Они оба решили стать врачами, как их старший брат Леонид, который во время войны служил хирургом в полевом госпитале, а вместе учиться в чужом городе легче.

Надо сказать, что в то время езда пассажирским поездом было очень дорогим удовольствием, а в вагоне товарного поезда можно было проехать бесплатно и без предъявления паспорта.

Радость, с которой Римма отправилась в путь, угасла быстро, когда вдоль железной дороги то там, то здесь, стали появляться окоченевшие человеческие трупы. По мере того, как поезд продвигался вперёд, девушку всё сильнее тянуло назад, в родное село. Она не могла признаться в своей трусости даже любимому брату, дремлющему на старых фуфайках в углу вагона, загруженного углем. Теперь девушке-комсомолке захотелось поверить в то, что её мама на небесах, что каждого убийцу ждёт расплата в аду, в ответ на это ей почувствовалось в порыве летнего ветра прикосновение маминой ласковой руки, а поезд равнодушно мчался по безликой степи, подолгу останавливаясь на каждой станции. На второй день поездки товарный состав, где ютились в угольных ямах Римма со своим братом, остановился на запасном пути у небольшой станции и видмо надолго.

День выдался солнечным и безветренным. Когда читать книгу надоело, девушка стала разглядывать пассажиров на платформе и сразу обратила внимание на торговку семечками с красной косынкой на голове. На деревянных скамейках перед станцией разместился многочисленный народ с баулами, огромными узлами и чемоданами, а торговка семечками, сидя на маленьком стульчике у выхода на платформу, весело переговаривалась с пассажирами, проходящими мимо, отпуская при этом неприличные шутки им вослед

Римма видела, как шелуха от семечек осиным гнездом сначала скапливалась на крашенных губах торговки, потом падала на её юбку мышиного цвета, и торговка привычным движениеи смахивала ее на землю. Но вскоре вид на станцию загородил другой творный поезд, и девушка вновь углубилась в чтение своей любимой книги, где гордая Джейн Эйр мужественно берегла своё честное имя.