Он качает головой.

— Ты не просила Маркуса оборудовать для тебя отдельную комнату. Если только ты не планируешь оставаться в комнате, оформленной в лондонском стиле, когда у нас нет гостей.

— Не планирую.

Я заправляю прядь волос за ухо, ожидая его ответа, прекрасно понимая, какой вес несут в себе эти два простых слова. Сказать ему, что мне нравится спать в его постели, — это одно, а признаться, что я хочу и дальше делить комнату, — совсем другое.

Взгляд Кэша становится горячим, когда он прижимает меня ближе к своей груди.

— Ты серьезно, Эв?

Я киваю.

— Пока я здесь, я буду жить в нашей спальне.

— Скажи это еще раз, — требует он.

— Я буду жить в нашей спальне, — повторяю я.

Он откидывает мою голову назад, целуя так, словно изголодался по моему признанию, заставляя меня хотеть дать ему все, что он просит, и даже больше.

Мой стон отдается в нашем поцелуе, когда его язык танцует с моим, заставляя меня затаить дыхание. Наша опьяняющая химия кружит голову, и, хотя я сосредоточилась на его руке, скользящей по моему бедру, мне хватает здравого смысла, чтобы помнить, что мы не одни в доме.

— У нас гость, — улыбаясь, пробормотала я ему в губы.

— Ничего страшного, я могу подождать до позднего вечера, чтобы трахнуть тебя. — Он одаривает меня сексуальной ухмылкой. — В конце концов, мы же спим в одной постели.

ГЛАВА 24

КЭШ

Я просыпаюсь, и меня встречает слабый аромат жасмина, лаванды и ванили.

Мы с Эверли запутались в путанице конечностей — она лежит на моей груди, ее ноги переплетены с моими, голова покоится в ложбинке на моей шее.

Боже, я никогда не устану просыпаться вот так.

Я не могу не вернуться в ту ночь, когда все это началось.

Эверли визжит, когда я поднимаю ее на руки и несу по коридору.

— Кэш, что ты делаешь?

— Разве ты не слышала? Это традиция — нести невесту через порог.

У меня учащается пульс, когда она обхватывает меня за шею и упирается головой в мое плечо. Я так долго ждал, когда она окажется в моих объятиях, и трудно поверить, что это реальность.

Как только мы оказываемся в моем гостиничном номере, я закрываю за нами дверь и, минуя гостиную, веду ее прямо в спальню.

Когда ставлю Эверли на пол, она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Ее пухлые губы слегка приоткрываются, умоляя меня поцеловать. Я провожу большим пальцем по линии ее челюсти, как делал это в часовне, наслаждаясь тем, как она отдается моим прикосновениям.

Эверли — моя жена.

Это наша брачная ночь.

Желание обладать ею пульсирует в моих жилах, когда она облизывает губы и смотрит на меня своими шоколадно-карими глазами. На кончике моего языка вертится мысль пообещать ей ночь, полную блаженства, где мы будем трахаться до утра, но совесть не дает мне покоя.

Эверли — это не завоевание на одну ночь. Она — та, кого я хотел еще со школы. Теперь, когда она моя, я не могу рисковать ее потерять. Неважно, как сильно я хочу провести ночь, запоминая ее тело, словно вечное произведение искусства.

Не могу поверить, что она действительно моя жена.

Эверли пожевала нижнюю губу.

— Кэш?

— Что такое?

— Я голодна, — говорит она, одаривая меня невинной улыбкой, когда ее желудок громко урчит в знак согласия.

Мы женаты меньше часа, а я уже не справляюсь с ролью ее мужа. Мы не ели с тех пор, как я нашел ее в баре. Должно быть, она умирает от голода.

Я притягиваю ее к себе и обнимаю, целуя в лоб.

— Я закажу еду в номер.

— Спасибо, — говорит она.

К тому времени, как нам приносят еду, Эверли скидывает свадебное платье на пол и устраивается поудобнее на двуспальной кровати, смотря повтор «Теории большого взрыва».

На ней нет ничего, кроме лифчика и трусиков. Из-под белого кружевного бюстгальтера выглядывают выпуклости ее грудей, искушая меня. Мне требуется вся сила воли, чтобы не заключить ее в свои объятия. К счастью, меня быстро отвлекает ее лицо, озарившееся, когда я проталкиваю в дверь тележку с обслуживанием номеров.

— Он так вкусно пахнет, — говорит Эверли.

— Подожди, пока не попробуешь.

В отеле «Премьер» на кухне работают повара мирового класса, и еда просто потрясающая.

Эверли потирает руки в предвкушении, когда я ставлю на кровать поднос с двумя чизбургерами, горой картофеля фри и бутылкой шампанского, которую персонал прислал в честь нашего бракосочетания.

Я устроился рядом с Эверли, и мы оба принялись за просмотр очередного эпизода. Как только мы покончили с едой и бутылкой шампанского, она засыпает в моих объятиях.

Рассеянно играю с ее волосами, наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

— Я никогда не отпущу тебя, Эверли Стаффорд.

С той ночи мы прошли долгий путь, и я содрогаюсь при мысли о том, что если бы я не был откровенен с ней по поводу того, что Фэллон готовит нам еду, и не связался с Маркусом раньше, это могло бы поставить под угрозу наше совместное будущее, каким бы незначительным оно ни казалось в общей схеме вещей.

Я наполовину ожидал, что вчера, узнав правду, Эверли бросится наутек. Причины, по которым скрывать эти вещи, казались мне безобидными, но, оглядываясь назад, понимаю, насколько сложным это было для нее, учитывая ее прошлое с отцом и Лэндоном.

Я очень благодарен ей за то, что она согласилась выслушать мои доводы. Эверли ясно дала понять, что не потерпит больше никаких секретов между нами, с чем я согласился. Хотя она ничего не сказала о сюрпризах.

Она заслуживает всего мира, и я хочу быть тем, кто поможет воплотить все ее мечты в жизнь.

Мы танцевали вокруг темы нашего будущего после приобретения, но с каждым днем я все сильнее стремлюсь доказать ей, что мы можем построить совместное будущее. Настоящий брак. Я никогда не думал, что мне светит остепениться, но Эверли все изменила.

Она шевелится рядом со мной, и когда ее глаза открываются, я встречаю ее сонный карий взгляд.

— Доброе утро, Эв, — говорю я, осыпая ее плечо поцелуями.

— Доброе утро, Стаффорд, — пробормотала она, ее голос хриплый от сна.

— У тебя есть какие-нибудь встречи сегодня утром?

— Да, в девять часов у меня встреча с Августом и Лиамом. Слава богу, дорога до офиса занимает всего пятнадцать минут, так что мне не придется уходить так рано.

— И подумать только, ты хотела, чтобы мы жили у тебя, — говорю я, притягивая ее ближе.

— По крайней мере, моя квартира полностью обставлена, — язвит она.

— Не надолго. Маркус обставит и украсит это место в кратчайшие сроки.

Наша встреча с ним вчера вечером прошла хорошо. Лицо Эверли светилось, когда она делилась своими идеями по оформлению, и мне было приятно видеть, как она рада превратить это место в настоящий дом. Признаюсь, я не ожидал, что она скажет, что хочет остаться со мной в нашей спальне.

Было бы трудно смириться с тем, что она будет спать в другой комнате, но я бы уважал ее решение.

Я так рад, что она этого не сделала.

Эверли улыбается.

— Не могу дождаться, когда увижу, что он придумает.

— Тебе нравится жить в Лондоне?

— О, безусловно. Мне нравится культура, еда и потрясающая архитектура. Это приятная перемена по сравнению с жизнью в Калифорнии, когда я училась в колледже.

— А ты не хотела бы вернуться в Аспен Гроув?

Она пожимает плечами.

— Я не уверена, что когда-нибудь буду жить там постоянно, но поездка с тобой заставила меня понять, как сильно я по нему скучаю. Жаль, что мы не смогли проехать мимо старого дома Миллеров, когда были в городе.

— Как же так?

— Когда я была моложе, мечтала его купить, — вспоминает она. — Я представляла его с ухоженной лужайкой, забором из белых прутьев, качелями на крыльце со стороны дома, черными ставнями… Внутри все было бы по-деревенски: открытые балки, раздвижная амбарная дверь, ведущая в кладовку, и стол в стиле фермерского дома. А чердак превратился бы в уютное место для чтения. — Она издала тоскливый вздох, глядя вдаль. — Честно говоря, я уже и не помню, когда в последний раз читала целую книгу от начала до конца.