Сжимаю руки в кулаки и смотрю на пол.

— Я не уверена, — честно отвечаю я.

До сих пор я избегала разговора о Лэндоне, не зная, как Кэш отреагирует. Учитывая его реакцию на неожиданный визит отца и то, как он загнал меня в угол, я сомневаюсь, что он воспримет это хорошо.

Кэш проверяет свои часы.

— У нас есть шестнадцать минут до окончания приготовления пиццы. Почему бы тебе не присесть и не рассказать мне об этом?

— Я не откажусь присесть. У меня весь день болят ноги.

Он подводит меня к дивану в гостиной, и я опускаюсь в него, облокотившись на подлокотник. Недоумеваю, когда Кэш перебирается на другую сторону и поднимает одну из моих обтянутых колготками ног к себе на колени.

— Что ты делаешь? — пискнула я, пытаясь отстраниться. — Мои ноги потные и противные.

— Эв, пожалуйста, расслабься, — говорит он, не ослабляя хватку. — Позволь мне позаботиться о тебе. — Он делает паузу, ожидая моего разрешения.

— Хорошо, — бормочу я. — Но только на несколько минут.

— Как скажешь, красотка. — Он улыбается.

От его комплимента по моим щекам пробегает румянец. Его улыбка опасно пленительна, идеальное сочетание шарма и озорства, заставляющее мое сердце биться. И я бы хотела, чтобы он перестал смотреть на меня так, будто планирует оставить меня навсегда, хотя это соглашение лишь временное.

Я отвлекаюсь, когда он вдавливает свои большие пальцы в ступню моей ноги.

— О Боже, — выдыхаю я, закрывая глаза.

— Так хорошо, да? — Его голос хриплый.

— Очень хорошо.

Стону от облегчения.

Его нежные прикосновения творят чудеса, снимая напряжение. Ритмичные движения убаюкивают меня, приводя в спокойное состояние.

— Возможно, ты захочешь задать свои вопросы, пока я нахожусь под воздействием твоего волшебного прикосновения, — предупреждаю я его.

Учитывая мое нынешнее спокойное состояние, я, скорее всего, отвечу почти на все, что он спросит.

— Я рискну предположить, что тот, кто прислал тебе эти розы, — тот же человек, который прислал тебе эти сообщения поздно вечером. — Кэш кладет мою ногу обратно на колени и так же поступает со второй.

— Это был не вопрос, — отвечаю я.

— Нет, это утверждение. Большинство парней, которые делают что-то не так, начинают с смс или звонка. Если это не срабатывает, они начинают посылать цветы. Чем больше промах, тем больше букет.

— Ты хочешь сказать, что поступил бы по-другому?

Я приоткрываю глаза, желая увидеть его реакцию.

— Когда я совершу какую-нибудь глупость, а это будет случаться время от времени, я лично извинюсь и заглажу свою вину перед тобой с помощью секса до умопомрачения. — Я задыхаюсь, когда он нажимает на точку давления именно в этот момент. — Когда я принесу тебе домой цветы, это будет для того, чтобы скрасить твой день, а не потому, что мне нужно твое прощение. И это будет не один букет, а целая комната, чтобы показать, как сильно я забочусь.

Я пытаюсь успокоить свой бешеный пульс, пока представляю, как мой ненастоящий муж говорит мне, что собирается трахать меня и бесконечно обожать. Его глаза пылают похотью, и я должна перевести разговор в другое русло, пока мы не оказались голыми на этом диване.

Как бы заманчиво это ни звучало.

— Цветы прислал мой бывший жених Лэндон. — Я убираю кусочек ворса с дивана, чтобы отвлечься, пока говорю. — Я расторгла нашу помолвку два года назад, когда поймала его на измене, но это не помешало ему присылать сообщения и звонить всякий раз, когда он вбивает себе в голову, что есть шанс, что мы снова можем быть вместе.

— Ты сказала ему, что замужем? — Кэш нахмурился.

— Я написала ему несколько дней назад и сказала, что отошла от дел, — защищаюсь я.

— Ну, очевидно, это не сработало. — Он жестом показывает на букет на кухне. — Почему ты не любишь розы?

Когда он заканчивает массаж, я сажусь прямо и подгибаю ноги под себя. Я держала воспоминания под замком, избегая боли старых ран. Но когда Кэш рядом, нахожу в себе мужество поделиться ими.

— Мой отец привозил маме драгоценности и букет из двух дюжин красных роз после каждой командировки. За год до их развода украшения, которые он приносил домой, стали дороже, а цветочные композиции — больше. — Я делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. — Моя мама заподозрила неладное и наняла частного детектива, чтобы проследить за отцом, и тогда она узнала, что он изменяет. Когда он вернулся из очередной поездки, она швырнула вазу с розами, которую он привез с собой, через всю комнату. Она разбилась от удара. — Я содрогаюсь от воспоминаний. — Мой отец ушел через неделю.

Сочетание непредсказуемого поведения моей мамы и эгоистичных наклонностей моего отца было рецептом неудачи.

Мои родители никогда не причиняли друг другу физического вреда, но было больно наблюдать, как любовь, которую они когда-то разделяли, угасает, пока не остается ничего, кроме тлена.

— Какие цветы ты любишь? — хрипловатым тоном спрашивает Кэш, отвлекая меня от мрачных воспоминаний.

Я мягко улыбаюсь ему, благодарная за то, что он не требует от меня подробностей.

— Нарциссы. Они мои любимые.

Они яркие и жизнерадостные и символизируют свежее начало, которого я так жажду.

— Нарциссы, — повторяет он. — Принято к сведению, — добавляет с озорной ухмылкой.

Я не знаю, радоваться мне или беспокоиться о том, что он замышляет.

ГЛАВА 17

ЭВЕРЛИ

Прошел еще один долгий день в офисе после короткой передышки вчера вечером, сопровождавшейся массажем ног, изысканной пиццей и приятной беседой с Кэшем. Уже прошло время обеда, и мой желудок протестующе урчит.

После встречи с клиентом в конференц-зале я захожу в свой кабинет и замираю, увидев Лэндона, сидящего за моим столом. Его волосы взъерошены, глаза налиты кровью, как будто он несколько дней не спал, а белая рубашка на пуговицах помята.

Он далеко не тот остроумно одетый, опытный адвокат, в которого я влюбилась. Теперь мои чувства превратились в жалость и разочарование из-за его настойчивых попыток удержать меня от дальнейшей жизни.

— Что ты здесь делаешь? — вздыхаю я, вешая сумочку на вешалку в углу.

Он одаривает меня усталой улыбкой, вскакивая со стула, чтобы подойти ко мне.

— Ты вернулась.

— Как ты вошел.

— Я вошел. — Он пожимает плечами.

Должно быть, он проскользнул мимо стойки регистрации, пока у администратора был обеденный перерыв. Она бы не пустила его в кабинет, не посоветовавшись со мной.

— Тебе нужно уйти, — твердо заявляю я, указывая на дверь.

Я устала от непрошеных мужчин, которые заглядывают в мою жизнь, когда им вздумается.

Очевидно, что я позволила отношениям с Лэндоном затянуться надолго, и пора положить этому конец раз и навсегда. Кэш прав, я должна быть более прямой.

— Ну же, не будь такой, детка, — умоляет Лэндон, придвигаясь ближе. — В последнее время ты не отвечала на большинство моих сообщений и звонков, поэтому мне пришлось навестить тебя лично, пока я в городе. Тебе понравились цветы, которые я послал вчера? — Он оглядывается по сторонам и хмурится, когда не видит их.

Одним из положительных моментов после нашего разрыва стало то, что его юридическая фирма перевела его в свой Нью-Йоркский офис, что значительно облегчило его переживания по поводу утраты наших отношений и его нежелательных ухаживаний.

— Если бы я хотела тебя видеть, я бы сама пришла, — говорю я. — Разве ты не видишь, что все кончено? Наши отношения закончились два года назад, и тебе нужно смириться с тем, что мы больше никогда не будем вместе.

Меня охватывает чувство облегчения от того, что я наконец-то могу сказать ему эти слова в лицо.

— Ты не это имеешь в виду, — отчеканивает он, становясь еще более взволнованным. — Я совершил ошибку, детка, но мы можем пережить это. Мы должны быть вместе. Разве ты не видишь этого?

Он сокращает расстояние между нами, и я отшатываюсь, когда его рука касается моей ладони, но не от страха, а потому что мне неприятно это холодное и липкое ощущение. Это отличается от прикосновения Кэша, которое теплое и манящее.