— Было ли у тебя с кем-нибудь еще за то время, что вы вместе?

— Нет, блять.

— Что произойдет, когда сделка будет завершена? Вы разведетесь?

Его взгляд впивается в мой.

— Нет, — отвечаю я.

— Почему нет?

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как истощается мое терпение. Тео имеет полное право злиться, но мне не нравится, что он ставит под сомнение мою привязанность к Эверли.

— Потому что она — весь мой мир. Возможно, все началось с договоренности, но это превратилось в настоящее дело. Я люблю ее, и, по счастливой случайности, она тоже меня любит.

Тео откинулся на спинку кресла.

— Черт, никогда не думал, что увижу в тебе эту собственническую сторону.

— Эверли — единственная, кто проявляет эту сторону во мне. Ради нее я готов на все.

— Значит ли это, что я зря прилетел из Нью-Йорка? — спрашивает Тео.

— Это короткий перелет. Было бы более впечатляюще, если бы ты прилетел из Лондона, — отвечаю я. — Раз уж ты здесь, я хочу спросить тебя о чем-то важном.

Я бросаю взгляд в сторону коридора, чтобы убедиться, что Эверли не слышит.

— Сегодня я собираюсь попросить Эверли выйти за меня замуж. Поскольку ты самый важный человек в ее жизни, не считая меня, конечно… — я ухмыляюсь, — я хочу получить твое благословение.

У меня нет ни единого шанса спросить Ричарда. Он не заслуживает права вмешиваться в личную жизнь своей дочери, поэтому мне кажется вполне уместным спросить Тео.

— Ты уже женат, — напомнил он мне.

— На этот раз я попрошу ее как следует.

— А что, если она откажется?

— Тогда я буду спрашивать до тех пор, пока она не скажет «да».

Хотя у меня есть все основания полагать, что она не скажет. Она сказала мне, что любит меня и хочет провести со мной остаток жизни. Я надеюсь, что это означает, что она не против остаться замужем. Есть только один способ узнать это.

— У меня есть искушение сказать «нет», просто чтобы подшутить над тобой, но я думаю, что Эверли отречется от меня, если я это сделаю. — Тео поднимает руку, прежде чем я успеваю ответить. — Но ни при каких обстоятельствах ты не имеешь права называть меня своим братом, — предупреждает он.

Лукаво улыбаюсь.

— Как скажешь, брат, — говорю я, не в силах сдержаться. — Теперь мы помирились, — кричу я на весь коридор, не давая Тео шанса ответить.

В считанные секунды Эверли вбегает в комнату, ее взгляд метается между мной и Тео. Мама следует за ней, нахмурив лицо, а отец входит последним с нечитаемым выражением лица.

— Я прошу прощения за то, что явился к вам без предупреждения, — говорит Тео моим родителям. — И мне жаль, что я побеспокоил тебя, Эверли. — Он встает, чтобы обнять ее. — Я просто хочу убедиться, что ты счастлива.

— Да, — говорит она, улыбаясь. — Мы с Кэшем поняли, что утаивать информацию от своих семей — не самая лучшая идея.

Я и сам не смог бы сказать это лучше. В конце концов, Эверли и наши семьи — вот что важнее всего. Секреты не могут быть скрыты вечно, и честность — лучшая политика на будущее.

— Мам, прости, что не сказал тебе и папе раньше, — говорю я, устремив взгляд между нами. — Когда я увидел, как вы были рады моей свадьбе, не мог заставить себя сказать вам, что мы с Эверли планировали аннулировать брак. Но потом все изменилось. Как только мы вернулись в Лондон и стали проводить больше времени вместе, наши чувства друг к другу переросли в нечто большее.

Мама покачала головой.

— О, дорогой, неужели ты думал, что сможешь обмануть свою мать? Я поняла, что ваш брак был фиктивным, в день семейных фотографий.

У меня отвисает челюсть, и я смотрю на нее в недоумении.

— Как такое вообще возможно?

— Давай просто назовем это материнской интуицией, — говорит мама, похлопывая меня по щеке.

— Ты забыл, что у твоей мамы есть привычка оставлять окна открытыми летом? — вмешивается папа. — Если ты находишься в гостиной и там достаточно тихо, можешь уловить все, что говорится на крыльце.

Невероятно. Должно быть, она считала себя такой умной, заставляя нас с Эверли позировать для фотографий, хотя знала, что на самом деле мы в тот момент не были вместе. У этой женщины нет границ, когда речь заходит о вмешательстве в личную жизнь ее детей.

— Я ничего такого не делала, — ругает папу мама.

— Конечно, мам, как скажешь, — добавляю я, закатывая глаза.

Между ней и Харрисоном у нас с Эверли не было ни единого шанса выбраться из этого брака, и я бы ничего не изменил.

У Харрисона серьезные проблемы. Как последний холостой брат, мама обязательно займется поисками его жены. Не могу дождаться момента, когда можно будет расслабиться с миской попкорна и наблюдать за разворачивающейся драмой. Его трудоголическая натура всегда мешала ему заводить знакомства, и кто бы ни оказался рядом с ним, ей придется несладко.

— Не хочу показаться грубой, тем более что Тео прилетел из Нью-Йорка, но Кэш, разве у вас с Эверли нет планов на это утро?

Моя мама постукивает по часам, чтобы сделать акцент.

— Есть? — спрашивает Эверли, поворачиваясь ко мне за подтверждением.

— Джоанна права, — соглашается Тео, бросая на меня знающий взгляд. — Вам, голубки, пора двигаться. Я должен вернуться в Нью-Йорк на мероприятие сегодня днем, и мне нужно уехать сейчас, если я хочу успеть вовремя.

Эверли бросает на него озадаченный взгляд.

— Ты прилетел в Аспен Гроув ради короткого разговора?

— Я готов на все ради тебя, сестренка, — говорит Тео, притягивая ее к себе и целуя в висок. — Я люблю тебя. Как только мы вернемся в Лондон, приходи в ресторан, и я буду готовить для тебя. Фэллон может думать, что она лучше, но мы оба знаем правду. — Он подмигивает.

— А что насчет меня? Я приглашен? — поддразниваю я.

— Зависит от того, как пройдет следующий час.

— О чем он говорит? — спрашивает Эверли, глядя между нами.

— Скоро узнаешь, — с улыбкой вмешивается Джоанна, направляя нас к входной двери.

Вот и все.

ГЛАВА 33

ЭВЕРЛИ

— Куда мы едем? — спрашиваю я Кэша, любопытство берет верх.

— Это сюрприз, помнишь?

К счастью, я убедила Джоанну, что не могу выйти из дома в футболке и штанах Кэша, так что мне удалось переодеться. Я надела белое летнее платье и светло-голубые туфли на каблуках с открытым носком.

Несмотря на то что все произошло не так, как я хотела, я чувствую облегчение от того, что родители Кэша и Тео все знают. Такое ощущение, что с моих плеч свалился груз, и их поддержка очень важна для нас с Кэшем в этой следующей главе.

Кэш едет на окраину города, и мое сердце замирает, когда он подъезжает к старому поместью Миллеров. Если не считать местоположения, его невозможно узнать. Меня охватывает грусть, когда я понимаю, что кто-то, должно быть, купил это место и отремонтировал его, желая, чтобы это была я.

Заросший двор, заваленный мусором, потерпел удивительные изменения. Теперь здесь аккуратно подстриженный газон и яркие цветочные клумбы.

Дом выкрашен в белый цвет с черной дверью и ставнями, а крыльцо восстановлено с помощью деревянных балок и окрашено в богатый цвет красного дерева.

Я теряю дар речи, когда замечаю белые качели на крыльце сбоку от дома, точно такие же, как я описывала Кэшу.

— Что мы здесь делаем?

Я жестом показываю в сторону дома.

— Почему бы нам не зайти внутрь и не выяснить это?

Кэш выходит из машины и идет ко мне. Открывает дверь и протягивает руку, чтобы помочь выйти. Я позволяю ему вести меня к дому, дрожа от нервов и волнения.

Когда он открывает входную дверь, я задыхаюсь. Интерьер выглядит так, будто его взяли прямо со страниц журнала «Архитектурный дайджест», с идеальным сочетанием очарования фермерского дома и современной элегантности. Стены свежевыкрашены в светло-серый цвет с белой отделкой, дополняющей деревенские деревянные балки, протянувшиеся по потолку.

Гостиная с открытой планировкой плавно перетекает в кухню с мраморными столешницами и бытовой техникой из нержавеющей стали. Раздвижная амбарная дверь ведет в кладовую, а в углу стоит фермерский стол с вазой нарциссов посередине. Это место лучше, чем все, о чем я могла мечтать.