Выражение лица лекаря Шэнь Ту, державшего маленького и худого, словно котенка, Сумо, было очень серьезным и торжественным, будто в руках старика было бесценное сокровище. Он взглянул на великую княжну клана Чи и вдруг спросил:

– Тебе так нравится господин Чжи?

Чжу Янь замерла, но через мгновение откровенно ответила:

– Да!

– Потому что он красив?

– Дело не только в этом. Юань нежный и ласковый, и… он всегда был очень добр ко мне, в отличие от отца или наставника, – она задумчиво склонила голову, но больше ничего не смогла придумать и поэтому сказала: – В любом случае я влюблена в него с самого детства, этого достаточно!

– Но вряд ли господин Чжи Юань испытывает к тебе те же чувства, – этот старик сегодня был слишком разговорчив. – Иначе почему встречи всегда ищешь ты, а не он?

Чжу Янь вздрогнула и не смогла ничего ответить. В этот момент она чувствовала только боль и холод. Княжна стояла посреди развалин – вокруг шла яростная битва. Ее ладони, прикасавшиеся к лицу Сумо, вдруг разжались, улыбка исчезла с губ, а в глазах появились слезы.

На короткое время воцарилась тишина. Лекарь Шэнь Ту перевел дух, посчитав, что Чжу Янь все же согласится покинуть поле боя вместе с ним, но княжна вдруг пристально посмотрела на него и произнесла:

– Сукин сын, ты слишком много болтаешь! Скорее, возьми Сумо и уходите отсюда! Если что-то пойдет не так, я не пощажу тебя, когда вернусь!

Сказав это, Чжу Янь снова взялась за рукоять длинного меча, со свистом закинула его за спину и бросилась к месту сражения. Однако, не сделав и нескольких шагов, она остановилась, повернула голову и сказала с улыбкой:

– Эй, конечно, я ему не нравлюсь, я уже давно это знаю!

Девятнадцатилетняя молодая аристократка Кунсана стояла на фоне бушующего пожара войны, и ее длинные красные волосы стягом развивались на ветру, сабля девяти колец закинута за спину. Княжна улыбалась, но дорожки слез на ее щеках еще не высохли. Яркая, бесстрашная и яростная, словно пламя.

– Какая разница, нравлюсь я ему или нет? Я его люблю, и этого достаточно! – сказала она, перекрикивая звуки сражения, подпрыгнула и взлетела. Покинув руины, она стрелой направилась к месту битвы, ни разу не оглянувшись назад, – сейчас я собираюсь спасти его, и никто не сможет меня удержать!

Лекарь Шэнь Ту остался стоять среди развалин, держа в руках маленького пациента и растерянно провожая взглядом стройную фигуру в небе. Прошло какое-то время, прежде чем он смог вымолвить:

– Ах, эта девчонка!

Старик еще долго вздыхал и тряс головой, шепча:

– Я говорил господину Чжи Юаню, что нет способа ее остановить… Небеса – свидетели, я сделал все, что мог, но она все равно ушла.

– Сестрица… сестрица, – ребенок в его руках все еще был без сознания, он вздрагивал, словно от сильной боли, и бормотал: – Не убивай меня! Сестрица… сестрица…

– Кто бы мог подумать, что ты станешь называть ее сестрицей! – лекарь Шэнь Ту взглянул на ребенка у себя в руках и пробурчал: – Называя сестрицей человека из народа Кунсана, ты можешь разочаровать старейшин.

Старик пристально вглядывался в лицо Сумо, а затем загадочно сказал:

– Пойдем, покажем тебя старейшинам… Они уже давно ждут твоего прихода… очень давно.

Прихрамывая, лекарь Шэнь Ту покинул руины.

Однако он направился вовсе не в сторону резиденции клана Чи!

Чжу Янь летела сквозь пламя сражений с саблей девяти колец за плечами.

Под чарами невидимости она то опускалась на землю, то взмывала вверх, пробираясь по полю боя. Уворачиваясь от снарядов и острых стрел, она быстро продвигалась от периферии к самому сердцу сражения. Не в силах унять волнение, княжна неслась сломя голову и уже через четверть часа оказалась в центре деревни Потрошителей драконов. Бушующий пожар охватил каждый дом, каждый клочок земли в поселении. Сейчас здесь творился ад на земле.

Тысячи и тысячи воинов находились за пределами деревни.

В этот миг Чжу Янь наконец поняла, почему на всем своем пути не встретила свежего подкрепления из столицы Империи. Все солдаты императорской гвардии в настоящий момент словно железной стеной окружали деревню Потрошителей драконов. Генерал Цин Ган лично командовал воинами, поделив их на несколько отрядов: один отвечал за то, чтобы перекрыть все пути отступления по суше, второй – за водные пути. Кроме того, был специальный отряд, ответственный за артиллерийские орудия. Приказы выполнялись беспрекословно.

Сердце Чжу Янь оборвалось: деревня Потрошителей драконов была стерта с лица земли, куда ни кинь взгляд – повсюду огонь и разрушение, и ни одного живого человека. А что солдаты Армии Возрождения? Юань? Где они все?

Сердце горело огнем, сжимаясь в тревоге. Княжна шла без остановки и вдруг краем глаза заметила какое-то движение впереди. Чжу Янь поспешила отойти в сторону и спрятаться.

Это был отряд солдат Кунсана, тянувших по полю боя конную повозку. Их доспехи говорили о принадлежности к дому наместника Лиственного города. Они точно не были воинами императорской гвардии. Повозка была завалена трупами.

Чжу Янь застыла: битва еще не закончилась – неужели они пришли, чтобы собрать тела умерших и захоронить их с почестями? Но, присмотревшись внимательнее, княжна разглядела цвет волос мертвецов – все они были из морского народа. Что происходит?

Княжна стояла озадаченная, как услышала чей-то крик:

– Здесь еще один! Подождите!

Командир пешего отряда скомандовал остановиться. Один из его подчиненных достал длинную бамбуковую жердь с крюком на конце и вытянул из развалин ближайшего дома мертвое тело. Двое других солдат наклонились, чтобы закинуть труп в повозку. Повстанец из Армии Возрождения сражался до конца и умер, крепко сжимая в руках оружие. Как только солдаты наместника Лиственного города схватили мертвеца за ноги и за руки, мятежник вдруг шевельнулся и застонал. Оказалось, что он был тяжело ранен, но еще жив.

Кто-то с повозки крикнул:

– Не влезет! Не бросайте его сюда!

– Тогда отруби ему башку! – приказал командир, размахивая длинным копьем. – Из глаз русалки можно сделать темно-зеленые жемчужины и дорого продать их на Западном рынке! Нельзя оставить здесь ни одного.

– Хорошо, – пробурчал один из солдат.

Прижав умирающего мятежника одной рукой, другой он выхватил из-за пояса меч. Замахнувшись, он нанес быстрый удар, намереваясь отсечь раненому голову.

Однако раздался гулкий звон, запястье солдата дернулось, а клинок переломился надвое.

В чем дело? Воин не успел опомниться, в глазах потемнело, и мощная энергия пнула его под ребро, отчего он подлетел и с высоты рухнул не землю.

– Кто здесь?! – пришел в ужас командир, выхватывая меч.

Но на поле боя не было ни единой живой души, лишь объятые пламенем развалины.

– К демонам! – выругался он, настороженно оглядываясь по сторонам.

Подняв упавшего солдата, командир медленно приблизился к повозке, сжимая в руке меч, и попытался снова его обезглавить. Но как только его клинок был готов опуститься на шею мятежника, он услышал над ухом суровый окрик:

– Остановись!

Это был женский голос, раздавшийся, казалось, прямо в голове. Кто это, в конце-то концов?!

Командир отряда Лиственного города резко поднял голову и полоснул лезвием меча по тому месту, откуда донесся звук. И хоть его удар был стремителен, он рассек пустоту. Командир по инерции сделал шаг вперед и тут же получил встречный удар в шею. Он отлетел под ноги своих солдат и потерял сознание.

– Командир! – воскликнули его подчиненные, бросившись на помощь.

Однако ни один не успел добежать до лежащего в беспамятстве командира: тяжелые удары посыпались из ниоткуда, разметав солдат по земле.

На пустынном, залитом кровью, горящем поле битвы не было ни души. Лишь повозка с мертвыми телами и единственный живой мятежник из морского народа.

– К демонам… К демонам! – забормотали солдаты Лиственного города, обмениваясь растерянными взглядами.