Да. Все это время княжна тайно находилась здесь, скрывая свое имя, но правила горы Цзюи были строги, и они запрещали женщинам находиться в храме предков. Сейчас эта непослушная девчонка стала взрослой и больше не может быть его ученицей.

Когда Чжу Янь сказали, что она должна спуститься с горы и вернуться в земли клана Чи, она рыдала в голос и отчаянно хватала наставника за полы его одежды, спрашивая, что она сделала не так, раз он прогоняет ее домой.

Он не смог ничего сказать, просто молча воткнул Нефритовую Кость в ее прическу и похлопал по плечу.

Каждая встреча и разлука имеют свое время. Она скрасила его одиночество, прожив с ним несколько лет на горе Цзюи, однако, когда цветок распустился во всей красе, он уже не мог им любоваться. В конце концов, ничто не вечно в этом мире: ни красота в зеркале, ни цветы на ветвях.

Священная птица Чунмин, расправив крылья, парила в чистом небе. Ши Ин молча сжал Нефритовую Кость в ладони, возвращаясь из глубин своей памяти. Верховный жрец взглянул на земли Облачной пустоши далеко внизу. Цветущий и оживленный Лиственный город, множество домов, рассыпанных в беспорядке, и сотни тысяч людей. Но взгляд Ши Ина остановился на северо-западе города, там, где была расположена деревня Потрошителей драконов.

Последние дни в ней шли непрерывные сражения, из-за чего поселение превратилось в руины. Там бушевало пламя, и реками лилась кровь.

Верховный жрец со спины священной птицы наблюдал за территорией, контролируемой Армией Возрождения, и его взгляд стал жестоким и суровым. Что ж, он сделал все возможное, чтобы выправить положение. Чжу Янь никогда не повернет назад. Так пусть все, что было в прошлом, останется в прошлом.

Завтра все будет кончено!

– Княжна! Что произошло?! Ваша обувь…

Чжу Янь и не заметила, как вернулась из резиденции городского наместника: голова была пуста, и обратный путь совершенно не отпечатался в памяти.

Встретивший ее у входа управляющий то и дело повторял свой вопрос. Княжна тряхнула головой, приходя в себя. Опустив взгляд, она только сейчас поняла, что боса на одну ногу. Заплаканная и несчастная, Чжу Янь крепко сжимала в руке кусок белой ткани, отрезанный наставником от собственных одежд.

Когда управляющий увидел ее такой, он очень испугался.

– Княжна, вы в порядке?

– Все нормально, – она перебросила поводья подбежавшему слуге и вошла в дом.

Вспоминая все, что произошло с ней сегодня, Чжу Янь чувствовала пронизывающую до костей боль и крайнее смятение.

– Княжна, вы все же вернулись! – радостно встретила ее няня Шэн, но, увидев в каком Чжу Янь состоянии, охнула и запричитала: – В чем дело? Что произошло?

– Ничего не произошло, – Чжу Янь чувствовала только раздражение и не желала ничего объяснять.

– Княжна, вы ведь были в резиденции городского наместника. Кто же вас так расстроил? – няня Шэн понимала, что в плохом настроении эта маленькая негодница вряд ли что-то скажет, поэтому пыталась понять хоть что-то по ее лицу и через наводящие вопросы. – Это потому, что вы не смогли получить разрешение для выезда из Лиственного города? Ничего страшного, я слышала, что наш князь собирается вскоре вернуться домой. Вам незачем покидать город.

Однако, услышав, что ее отец вот-вот вернется, Чжу Янь не выказала никаких эмоций: ни радости, ни злости. Она просто угукнула, продолжая идти по коридору. Взгляд ее был пустым, шаг – быстрым, а сердце – закрытым. Няне Шэн так и не удалось разгадать, о чем она думает.

Чжу Янь была непривычно задумчива, и сердце пожилой нянюшки защемило.

– Ну что такое? – прошептала она. – Неужели… неужели… Бай Фэнлинь, этот гнусный человечишка, осмелился обидеть нашу княжну?

– Осмелился ли он? – хмыкнула Чжу Янь. – Как же! Я уже сказала ему, что никогда не выйду за него замуж!

Няня Шэн застыла. Княжна отсутствовала всего несколько часов, но уже успела наворотить таких бед.

Пожилая нянюшка хотела было отругать подопечную, но, взглянув на ее осунувшееся, заплаканное лицо, не осмелилась ничего сказать, лишь спросила:

– Княжна, вы целый день не ели. Вы голодны? На кухне как раз готовят куропатку, тушенную с грибами мацутакэ, хотите…

– Не хочу! – потеряла терпение Чжу Янь. – Нет аппетита!

Тон ее был ужасно свиреп. Крайне возмущенная, она стремительно шагала по коридору, и няня Шэн с трудом поспевала за ней.

Чжу Янь сама не знала, что ей делать. Она зашла в свою спальню, но не могла ни сидеть, ни стоять. В голову то и дело приходили слова, сказанные наставником несколько минут назад. От этого болело сердце, и огнем горели легкие. Княжна металась по комнате, садилась на кровать, тут же вставала, не в силах успокоиться. Наконец она скомкала кусок белой ткани, что до сих пор сжимала в руках, и с силой бросила его на пол.

– Посторонние – значит, посторонние! Думаете, я испугаюсь?!

Но не прошло и нескольких секунд, как Чжу Янь снова замерла на месте, уставившись в одну точку, и тихо завыла.

Няня Шэн не осмелилась заговорить с ней, просто молча наблюдала, как княжна бегает по комнате, бледная и взволнованная, будто в душе у нее горел костер, который было невозможно потушить.

От этой сцены у старой нянюшки защемило сердце – не могла же княжна снова столкнуться с Юанем? Взгляд Чжу Янь сейчас был таким же, как в тот день, когда она призналась в своей юношеской любви к мужчине из морского народа.

В конце концов княжна в полном изнеможении опустилась на кровать и, закрыв лица руками, сказала тихо и беспомощно:

– Что же мне делать? Нянюшка, как мне следует поступить?

Няня Шэн поняла: факел в сердце княжны начинал угасать и уже не грозил обжечь тех, что оказался бы рядом. Она подошла и осторожно погладила Чжу Янь по голове.

– Не торопитесь… Даже самое сложное дело в этом мире можно уладить.

Услышав ласковый, успокаивающий голос, княжна вдруг зарыдала в голос.

– Нет! Нет никакого способа решить это! Я так долго думала, но кажется, что выхода нет! – причитала княжна. – Ты знаешь… наставник… он отказался от меня!

Наставник? Няня Шэн была ошеломлена. Так значит, княжна в таком отчаянии из-за другого человека, не из-за Юаня?

До тринадцати лет Чжу Янь обучалась на горе Цзюи, няня знала это. Вот только с тех пор, как княжна вернулась в город Небесных ветров, она ни разу не упомянула о своем наставнике и, казалось, после стольких лет и вовсе забыла о нем.

Тогда что происходит? Почему она так себя ведет?

Глядя, как горько рыдает княжна, няня Шэн все больше волновалась, но не осмеливалась расспросить о подробностях, лишь слегка похлопывала Чжу Янь по спине и вздыхала.

– Не переживайте. Все как-нибудь утрясется.

– Наставник сегодня сказал мне, что желает разорвать наши отношения, – произнесла княжна, и слезы хлынули с новой силой. – Я никогда не видела его таким! Это было ужасно!.. У-у-у… Я умоляла его, но он даже головы не повернул в мою сторону… у-у-у… я…

– Видимо, он был в гневе, он просто сказал это в сердцах, – попыталась утешить нянюшка.

– Нет! Нет! Ты не знаешь его! – воскликнула Чжу Янь, размазывая по лицу слезы. – Он никогда не бросает слов на ветер! Если он сказал, что желает разорвать нашу связь, он сдержит свое слово! Если в следующий раз мы с ним встретимся… мы будем врагами… Он действительно сможет убить меня!

Няня Шэн вздрогнула и обняла воспитанницу за плечи.

– Не говори ерунды! Княжна, вы добрая девушка, кто же сможет поднять на вас руку?

– Наставник сможет! У него жестокое сердце! – Чжу Янь задумалась, застыв в оцепенении. – Если в самом деле до этого когда-нибудь дойдет, я… я не сдамся, я буду сопротивляться! – опустив голову, она прошептала: – Но я уже пыталась, и ничего не вышло. Его невозможно победить… Что же мне делать?

Она полностью ушла в свои мысли, не обращая ни на кого внимания. Выражение ее лица порой было болезненно мучительным, порой – решительным.