Сумо страшно кричал. Боль была невыносимой. Он умолял отпустить его, умолял не убивать! Но Чжу Янь лишь крепче сжимала ребенка, рыдая в голос. Она надеялась, что лекарь Шэнь Ту сможет быстро закончить операцию, но время шло, а Сумо не становилось легче.

– Сестрица… ты… ты хочешь убить меня? – отчаянно выкрикнул Сумо, неотрывно глядя на Чжу Янь. В его бирюзовых глазах плескались ужас и отчаяние. – Как больно! Отпусти… отпусти меня! Сестрица, как же болит!

– Не двигайся! – княжна, стиснув зубы, еще крепче обхватила ребенка. Нельзя, чтобы он дергался, это может повлиять на исход операции. – Потерпи еще немного!

Сумо корчился, трясся и хрипло подвывал, умоляя его спасти. Чжу Янь видела свое отражение в его глазах. Жесткое лицо со стиснутыми зубами на фоне развалин и бушующего огня. Она выглядела свирепо! Просто отвратительно! Княжна отвернулась и больше не посмела взглянуть ребенку в глаза.

Сумо продолжал бороться, но сил у него становилось все меньше, голос осип и звучал едва слышно. Жар уже не обжигал руки Чжу Янь. Но это была не свежесть жизни, а скорее холод смерти.

– Почему… почему ты убиваешь меня, сестрица? – глаза Сумо потухли и закрылись. – Больно… как же больно… сестрица!

Чжу Янь не выдержала и, повернувшись к старику, закричала:

– Почему так долго?!

Прошло несколько секунд, прежде чем она осознала ужасную сцену, открывшуюся перед ней.

Лекарь Шэнь Ту застыл истуканом, склонившись над вспоротым животом Сумо. Кровь текла рекой, но старик не пытался ее остановить, он вообще не двигался, лишь дрожал, сжимая в руке тесак. Увидев, что княжна наконец повернулась, он вперился в нее взглядом, издав странный булькающий звук.

В этот момент Чжу Янь закричала.

Что… что это?!

В свете пожаров она разглядела пару маленьких ручек. Они высовывались из распоротого живота Сумо, крепко сжимая горло лекаря!

Старик задыхался, его глаза едва не вылезали из орбит. Он то и дело беспорядочно взмахивал рукой, пытаясь отрубить удерживающие его маленькие ручки, но у него ничего не получалось. В его взгляде отражались страх и потрясение. Было ясно, что за всю его врачебную практику с ним впервые случилось что-то подобное.

Распоров живот одному ребенку, он обнаружил внутри другого! Распахнув глаза, окровавленный монстр резко вытянул руки и схватил лекаря за горло!

Лекарь Шэнь Ту сам предсказал, что близнец в теле Сумо может оказаться чудовищем, поэтому ранее он воткнул одну из серебряных игл точно в центр опухоли. Игла прошила кожу, зафиксировав живой кусок плоти в один чи длиной. Однако, когда лекарь вскрыл живот Сумо и склонился над раной, этот младенец, выглядевший мертвым, застиг старика врасплох.

Злобное существо оказалось на удивление сильным и изворотливым. Лекарь Шэнь Ту не мог вымолвить ни слова, он не мог двинуться или позвать на помощь. Он чувствовал, как холод смерти проникает внутрь, в глазах потемнело.

Так странно! Что же это за существо, поглощенное Сумо еще в утробе матери и оставшееся в его теле? Лекарь недооценил его!

– Лекарь Шэнь Ту! – воскликнула Чжу Янь, вскакивая на ноги.

Увидев, что глаза старика уже закатились, а рука ослабла и выронила нож, княжна, не успевая подумать, схватила саблю девяти колец и наотмашь рубанула по маленьким окровавленным ручкам.

Звук был таким, будто Чжу Янь разрубила гнилое дерево. Не было ощущения, что сабля встретилась с живой плотью.

Хоть княжна и действовала, не успев ничего осмыслить, однако ее самообладание было на высоте. Исполинский меч отрубил крошечные запястья, совершенно не задев лекаря Шэнь Ту. В тот же миг Сумо закричал от боли, его тело содрогнулось, и двенадцать парализующих серебряных игл разлетелись в стороны.

Старик рухнул, зажимая горло и отчаянно разевая рот, стараясь вдохнуть. Чжу Янь рванула вперед, отрывая тонкую руку, все еще сомкнутую на шее лекаря. Старик издал нечленораздельный хрип и бросился к Сумо, чтобы схватить монстра.

Живой окровавленный кусок плоти, размером чуть больше ладони, с отрубленными руками, вопреки всему был жив. Он извивался и пронзительно кричал, словно ночная птица, от чего волосы вставали дыбом. У него не было рук, но, когда старик схватил его, он вытянул голову и вцепился в его запястье зубами.

Что… что это за существо?! Чжу Янь ошеломленно застыла.

– Скорее! – зашипел лекарь Шэнь Ту, морщась от боли. – Отруби ему голову!

Чжу Янь молча стояла, глядя на старика и на окровавленного младенца, висящего у него на руке. Пальцы княжны, стиснутые на рукояти меча, невольно задрожали. Но колебалась она лишь мгновение. Прокушенная рука лекаря Шэнь Ту уже начала менять цвет, приобретая грязный оттенок. Чернота быстро распространялась, будто слюна младенца была ядовита.

Стиснув зубы, Чжу Янь подняла саблю и стремительно ударила. Лезвие промелькнуло подобно молнии, со свистом рассекая воздух. Княжна услышала звук разрубаемой плоти, но ее рука вдруг дрогнула под действием странной энергии, ударившей по лезвию. Она подняла голову, уставившись на окровавленное существо, и обнаружила, что оно все еще крепко вгрызается в запястье лекаря. Его голова осталась на плечах, лишь ножки были отрублены ниже коленей.

Чжу Янь не сдержала крика. Этот маленький уродец перехватил удар сабли? Как… как такое возможно! Это немыслимо!

– Руби! Отруби ему голову! Быстро! – заорал лекарь Шэнь Ту. Но в следующий миг его голос ослаб, и он смог прошептать лишь: – Он… он хочет паразитировать во мне!

Услышав это, Чжу Янь быстро пришла в себя и не мешкая взмахнула саблей. Она держала клинок обеими руками, направив лезвие плашмя. Сабля рассекла воздух, и тут, как будто понимая, что удар неизбежен, существо вдруг обернулось и посмотрело на княжну.

От этого взгляда Чжу Янь почувствовала странное недомогание, словно ледяная рука прошлась по загривку. Лезвие меча будто вошло в жирную липкую грязь, движения замедлились, а мысли заволокло туманом. Но уже через мгновение княжна пришла в себя, удивляясь, что в такой момент могла отключиться. Такой мощной злой ауры Чжу Янь не встречала за всю свою жизнь!

Когда лезвие сабли сверкнуло в воздухе, окровавленное существо разжало зубы, падая на землю. Чжу Янь едва удержала клинок, чтобы не ранить лекаря Шэнь Ту.

– Скорее! Скорее! – лицо старика по-прежнему было бледным, он указывал ей за спину, едва слышно сипя. – Останови его!

Чжу Янь обернулась и увидела, как окровавленный младенец с хлюпающим звуком вновь заполз в тело Сумо и вбуравливается все глубже. Понимая, что дело дрянь, она мгновенно развернулась, подцепила шевелящийся кусок плоти острием меча и что есть сил отбросила в сторону.

Не имеющий конечностей младенец издал пронзительный визг, извиваясь на земле, прилагая все усилия, чтобы сбежать от смерти.

Но Чжу Янь не позволила. Она шагнула вперед, занесла саблю над головой и резко опустила лезвие, разрубая существо на две части. Визг оборвался, но княжна не остановилась: словно обезумев, она вновь и вновь вонзала клинок в окровавленную плоть.

В этот миг Сумо забился в конвульсиях, издав слабый крик, и больше уже не шевелился.

Чжу Янь наконец пришла в себя. Сцена, открывшаяся перед ней, заставила ее окаменеть. Тело Сумо вдруг закровоточило. Руки, ноги, шея – каждая его рана открылась ровно в том месте, куда пришелся удар сабли Чжу Янь. Удар, направленный на страшного младенца!

– Что это? – потрясенно прохрипела княжна, схватив лекаря за шиворот и указав на умирающего Сумо. – Его тело… почему оно кровоточит?

В этот момент лекарь Шэнь Ту как раз вскрывал свое запястье разделочным ножом, чтобы выпустить черную отравленную кровь. Услышав ее вопрос, он бросил быстрый взгляд на лежащего в луже крови Сумо, но выражение его лица осталось равнодушным.

– Не страшно. Это эффект зеркальных близнецов. Я заранее защитил сердечные каналы этого ребенка. Он не умрет.

– Что значит «эффект зеркальных близнецов»? – ошеломленно спросила Чжу Янь.