Я беру ее руку в свою, нежно целую костяшки пальцев.

— Я здесь. Я всегда буду здесь, Ирина. Я обещаю тебе это.

В уголках ее губ появляется небольшая улыбка, и мне становится тепло. Она сжимает мою руку, без слов выражая свое доверие и веру в меня. Интересно, как мы дошли до жизни такой? Из двух людей, которые страстно ненавидели друг друга, превратились в двух людей, готовых на все ради друг друга. По крайней мере, я знаю, что ради нее я готов отдать все и вся.

***

— Не заставляй меня жалеть о том, что я взял тебя с собой. — Говорю я Николаю, который сидит рядом со мной и смотрит на свой серебряный нож так, словно это его самая ценная вещь. Я знаю этот взгляд — он жаждет крови и без колебаний применит этот нож при малейшей провокации.

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, и ослепительно улыбается.

— Ты боишься, что я убью Доминика Романо?

Я подавляю смех.

— Как бы я ни считал тебя сумасшедшим, ты не настолько безумен, как Доминик.

Прошло три дня с тех пор, как я позвонил Доминику. Он позвонил мне сегодня утром и сказал, что узнал что-то очень интересное, но не сказал что. Я знаю, что это что-то серьезное, если он нашел это забавным.

— Ты недооцениваешь меня, брат. — Говорит Николай. Он прижимает кончик ножа к верхушке указательного пальца. Его улыбка расширяется, когда на кончике ножа появляется бусинка крови. — Идеально.

Я качаю головой. Как же так, у меня один брат — ворчун, а другой — сумасшедший.

— Только дурак может недооценивать тебя, Николай. А я не дурак.

Он усмехается. Слизав кровь с ножа, он убирает его в карман кожаной куртки.

— Что ты будешь делать с Маттео Волковым, когда все это закончится?

Я помассировал висок.

— Я еще не задумывался об этом. Давай сначала сосредоточимся на том, чтобы уничтожить «Феникс».

— Он часть «Феникса».

— Он отец моей жены! — Сурово говорю я. Я бы не отказался убить Маттео. Более того, я бы с удовольствием это сделал, но это причинит боль Ирине. Мне невыносимо видеть ее боль, и я сойду с ума, если сделаю что-то, за что она меня возненавидит.

Брат сужает глаза, как будто я только что выдал секрет. Его брови приподнимаются, и он бросает на меня обвиняющий взгляд.

— Твоя жена. Я думал, это просто контрактный брак.

— Ты сказал мне подарить ей цветы, придурок. Зачем мне дарить цветы женщине, которая мне безразлична?

— Чтобы купить ее преданность. Она поможет тебе свалить Маттео.

— Проблема не в Маттео. Даже если бы это было так, я бы не стал впутывать ее в эту историю. — Какой бы жестокой ни была Ирина, она наивна и невинна. Ей не место в этом темном мире, ее место там, где она может сиять. Я никогда не отпущу ее, не подвергну ее риску — это самое большее, что я могу для нее сделать.

Он качает головой.

— Три дня назад ее чуть не убили. Я бы сказал, что она уже очень сильно вовлечена.

Мои пальцы сжимаются в кулак. Я чувствую, как на моих руках вздуваются вены, а внутри разгорается гнев.

— Я найду каждого из этих ублюдков и убью их самолично.

Водитель останавливает машину. Телохранитель открывает мою дверь. Выскочив наружу, я вижу Дмитрия и Михаила, выходящих из другой машины.

Николай идет рядом со мной и смотрит на Михаила и Дмитрия, которые приближаются к нам такими же длинными шагами.

— Они выглядят так, будто жаждут крови, — шепчет он. Его голос достаточно громкий, чтобы они услышали.

— Может, так и есть. — Дмитрий останавливается передо мной. — Мы можем ему доверять?

— Я доверяю Доминику, — отвечаю я. Мы проходим мимо большого количества охранников, прежде чем попадаем в лифт, который поднимает нас в офис Доминика. Мои братья и Дмитрий ждут снаружи, пока я вхожу в кабинет.

Доминик поднимает глаза от своего компьютера, и его губы искажаются в самодовольной улыбке.

— Наконец-то мы снова встретились.

Я беру стул напротив его и сажусь на него.

— Прошло не так уж много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— Прошло больше времени, чем обычно. — Он внимательно смотрит на меня. — Женатая жизнь тебе идет.

Я киваю.

— На самом деле все гораздо лучше, чем я ожидал.

— Женщины, делают невероятные вещи с нами. — Он ухмыляется.

У меня нет времени обсуждать семейную жизнь или женщин. Я сейчас в отчаянии и тревоге. Мне трудно сохранять спокойствие, зная, что «Феникс» может в любой момент добраться до Ирины и причинить ей вред в мое отсутствие.

— Что у тебя для меня есть?

Он открывает свой дипломат и достает папку, которую подталкивает ко мне.

— Что это? — Спрашиваю я, тянясь за ней.

— Ну, посмотри. — Он поворачивает свой стул из стороны в сторону, наблюдая за тем, как я открываю первую страницу папки.

Первая фотография, которую я вижу, — это снимок Пауло, человека, которого я убил.

— Это Пауло Руис.

Доминик кивает.

— Так и есть.

— Какое отношение его фотография имеет к этому? — Мне интересно, охотятся ли другие члены организации за мной и всеми, кого я люблю, чтобы отомстить за его смерть.

Доминик опирается предплечьями на стол.

— Ты убил его.

— Да.

— Что ж, похоже, у нас в Нью-Йорке появились блуждающие призраки.

Я снова смотрю на фотографию, а затем на все последующие. Даты, когда были сделаны эти снимки, жирно написаны внизу фотографии.

— Это не имеет смысла. — Учитывая странные слова Доминика и фотографии человека, который должен быть мертв, бродящего вокруг, это может иметь смысл только в том случае, если… — Он жив?

— И здоров. У него даже хватает выносливости на то, чтобы хорошо полежать.

Я внимательнее рассматриваю фотографии. Клянусь, мои глаза сейчас выскочат от того, насколько они расширены. Я не могу поверить в то, что вижу.

«Феникс» обманул меня. Они подстроили все так, чтобы контролировать меня, и у них это неплохо получилось. Не могу поверить, что я поддался на это и позволил использовать себя подобным образом. Я делал все, что они хотели, потому что думал, что этот сукин сын мертв. Оказалось, что нет. Я дрожу от ярости, поднимая голову. Мои глаза встречаются с глазами Доминика.

— Где сейчас этот засранец?

— Эта фотография была сделана в его поместье, но оно хорошо охраняется, — спокойно говорит он. — Ты не сможешь туда попасть, а если и попадешь, то потеряешь своих людей и свою жизнь.

Меня не волнует моя жизнь. Лишь бы добраться до Пауло.

— Говори.

— У меня есть идея получше. — Он сцепляет пальцы перед собой и улыбается. — В эти выходные будет маскарад. Я узнал, что большинство гостей будут членами «Феникса».

— Как мне попасть туда?

Он достает из папки четыре золотые карточки и бросает их передо мной.

— Вот ваши билеты.

Я сужаю глаза, глядя на карточки.

— Приглашения?

Он кивает.

— Только так ты сможешь попасть внутрь. Не выгляди таким неблагодарным, я потратил много сил, чтобы достать их.

Неблагодарным? Смешно. Он только что дал мне билет, чтобы отвоевать свободу у «Феникса» и прекратить их деятельность на моей территории. Я был бы глупцом, если бы оказался неблагодарным. Теперь я чувствую себя в долгу перед ним.

Я беру в руки пригласительные билеты, крепко сжимая их, как будто от них зависит моя жизнь, потому что так оно и есть.

— Спасибо, друг. Я у тебя в долгу.

Он качает головой.

— Между нами больше нет долгов. Это плата за то, что ты помог мне много лет назад.

Я киваю головой. Я слишком зол, чтобы подобрать слова.

— Увидимся позже.

Встав, я направляюсь к двери.

— Алексей?

Я останавливаюсь и оборачиваюсь.

— Убедись, что ты поймал этих ублюдков. — Говорит он. Мы оба не те люди, которые проявляют много эмоций, но я знаю, что он болеет за меня, потому что так поступают друзья. Мы можем не говорить об этом вслух, но мы оба знаем, что наши связи превышают мафиозный бизнес.

Мне удается улыбнуться.