А может, это Логан не хочет, чтобы я была рядом.

— Все в порядке, — говорю я. — Иди.

Она прикрывает микрофон рукой.

— Ты уверена? Я не хочу тебя бросать!

Да, она хочет, но я уже привыкла к этому. По крайней мере, у нее есть причина, с которой я могу согласиться. Хотя до этого причин не было.

Я была расходным материалом для большинства людей, и в какой-то момент я привыкла к тому, что меня бросают.

— Я уверена. Я возьму такси до дома.

Она целует меня в щеку, снова прижимая телефон к уху.

— Я скоро буду.

А пока я думаю, не стоит ли написать Талии в десять вечера и попросить ее встретиться со мной в городе, чтобы выпить, и поиграть с гневом Тео. Скорее всего, да.

— Мне так жаль, детка, — вздыхает Мэри-Джейн, и взгляд бродячей собаки искажает ее черты. — Я знаю, что просила тебя прийти, но…

— Не извиняйся, просто пообещай, что не окажешься с ним в постели сегодня вечером, хорошо? Заставь его потрудиться.

Она энергично кивает, снова обнимает меня и уходит в сторону коктейль-бара, оставляя меня одного на обочине. Вместо того чтобы раздражать другого брата Хейса, требуя присутствия его жены, я беру такси и отправляюсь домой.

Несмотря на то что я понимаю Эм Джей, в животе у меня все еще бурлит, а за ребрами раздувается шар печали.

Вернувшись в свою квартиру, я снимаю туфли на каблуках, открываю бутылку Corona и усаживаюсь перед телевизором, свернувшись калачиком под мягким одеялом. Спустя полторы серии «ТЫ» мой телефон пикает на столе. На экране высвечивается текстовое сообщение от человека, от которого я никогда не ожидал получить весточку. Моя кровь становится горячей и липкой при виде его имени и пяти слов.

Логан: Думаю, нам стоит потрахаться.

Сердце учащенно забилось, вырываясь из груди, когда на веках промелькнуло множество соблазнительных эротических картинок. По коже бегут мурашки, и я чувствую, как тонкие волоски на затылке встают дыбом.

Он хочет меня?

После всего, что произошло?

Почему? Что я упускаю? Что изменилось?

Я ругаюсь себе под нос, злясь на него за то, что он написал сообщение, и на себя за то, что додумалась до этой идеи. Мы не можем этого сделать. Он хочет только секса, и хотя я знаю, что это было бы потрясающе, я также знаю, что утром мои чувства вспыхнут, и забыть его будет намного сложнее.

Мои пальцы нависают над экраном. В голове возникают сотни ответов на это сообщение. Некоторые язвительные, некоторые грубые, некоторые очень неуместные, но недавно он спас мне жизнь, поэтому я выбираю менее отягчающий ответ.

Я: Если это шутка, то она не смешная.

Я могу делать вид, что меня не трогает это сообщение, но на самом деле кот вырвался из мешка, и все, на чем я могу сосредоточиться, — это та ночь три года назад, когда мы занимались сексом. Как его полные губы касались моей кожи, как зубы покусывали мягкую плоть. Торопливый, требовательный темп его толчков. Его нежный шепот мне на ухо, сильные руки на моих бедрах, тепло его кожи…

Я извиваюсь на диване, сжимая бедра, уже возбужденная, как шлюха в пятничную ночь. После минуты молчания с его стороны я отбрасываю телефон в сторону и направляюсь в ванную.

Мне нужен душ. Холодный душ, чтобы успокоиться, потому что я ни за что не поддамся боли и не заставлю себя кончить, когда на уме Логан. Только не снова.

Ледяная вода не охлаждает огонь, пылающий в моей голове и между ног. Когда я выхожу из ванной, завернутая в белое пушистое полотенце, мне становится еще жарче.

Мой телефон снова пикает.

Логан: Три слова. Два пальца. Одна ночь.

Волна тепла прокатывается от головы вниз по животу и ласкает заднюю поверхность бедер. Я помню эти три слова. Помню, как Логан вводил в меня два пальца, как его горячие губы касались моей шеи, как он шептал: «кончи для меня».

И я кончила. Так много раз за эту ночь. Я была измотана, когда мы рухнули рядом друг с другом, задыхаясь, бездыханные и потные. Логан — любитель ублажать. Он получает удовольствие от того, что женщина кончает благодаря его усилиям. Не то чтобы ему требовалось много усилий, чтобы вызвать оргазм. Он не просто хорошо владеет губами, членом и пальцами. Он знает, как позаботиться о разуме.

Я не отвечаю на сообщение. Я не хочу доставлять ему удовольствие. Он с Нико, и это, должно быть, их идея развлечения.

Давай посмотрим, все ли еще Кэсс в восторге от твоего члена, брат.

Тьфу! К черту честность. Мне нужно кончить, и я кончу, думая о Логане. Я тянусь к ящику тумбочки, чтобы достать своего верного силиконового друга. Он длинный и толстый, как и член Логана, но как бы хорошо он ни чувствовал себя глубоко внутри меня, он не сравнится с настоящим.

ГЛАВА 9

Логан

Три года.

Три. Блять. Года.

И пуф.

Я снова думаю о Кэссиди каждый день, представляя, каково это — снова прижать ее к матрасу после всего этого.

Думаю? Ха! Скорее схожу с ума.

Я переспал со многими женщинами, но ни с одной из них я не чувствовал себя так, как с Кэссиди в ту ночь, — как будто я парил. Ощущения вне тела не могут сравниться с сексом с ней. Мир мог буквально разрушиться, пока мы были в постели, и я бы ничего не заметил.

Я.

Не должен.

Быть.

Здесь.

Но сегодня я думаю не мозгами. Я думаю своим членом, а он не знает ничего лучшего, поэтому я снова стучу в дверь ее квартиры. Проходит некоторое время, прежде чем она распахивается, но я с трудом удерживаюсь на месте, как только это происходит. Все, чего я хочу, — это обхватить ее за талию, притянуть к себе и закрыть ее рот своим.

Она взволнована, немного запыхалась и снова одета в облегающее ночное платье. Выражение ее лица выдает то, чем она занималась несколько минут назад.

Я знаю этот взгляд.

Я помню.

Блеск в ее блестящих глазах безошибочно узнаваем.

Она хмурится, щеки розового оттенка, зрачки выпучены.

— Что ты здесь делаешь?

Ее губы слегка приоткрываются при каждом неглубоком вдохе, глаза мерцают от удовольствия, а лицо сияет, еще больше подчеркивая ее красоту.

Развратная девчонка.

Поймана на месте преступления.

Ну, почти.

— Ты думала обо мне? — я наклоняюсь ближе, меня тянет за невидимую веревку. Она сдвигает брови, изображая дурочку, хотя мы оба знаем, что это не сработает. Я почти чувствую запах ее возбуждения. — Когда ты только что заставила себя кончить… ты думала обо мне, принцесса?

Она хмурится еще сильнее и обхватывает обеими руками свою талию, ее глаза темнеют до грозовой синевы. Розовый цвет щек переходит в алый, разливаясь по фарфоровой колонне шеи и спускаясь к декольте.

Не смущайся, детка. Это горячо.

— Два слова — один палец, — отрезает она, отстраняясь от меня, и поднимает подбородок, чтобы выглядеть уверенной. — Пошел нахуй.

— Если только ты на мой. — Я делаю шаг вперед, оставляя достаточно места, чтобы она могла захлопнуть дверь у меня перед носом, если захочет, пока я умоляю того, кто за мной присматривает, не допустить этого. — У тебя нет парня.

— Нет, но это не…

Я ловлю ее за запястье и тяну, пока ее грудь не прижимается к моей груди. Конфетно-твердые соски выделяются, почти проглядывая сквозь ткань, как невербальное приглашение взять их в рот. От прикосновения ее горячего тела по моим нервным окончаниям пробегает электрический ток, и грудь сжимается так же, как и три года назад. В Кэссиди Аннабель Робертс есть что-то такое, что приводит меня в недоумение.

Ее глаза темнеют, в них появляется возбуждение, несмотря на недавний оргазм, который она себе подарила. Я беру ее лицо в руки и приникаю губами к ее губам в глубоком, настоятельном поцелуе.

Прошло три года, но реакция ее тела на мои прикосновения все та же. Она отдается без колебаний, дрожа в моих объятиях, и ее гнев сходит на нет, когда наши языки переплетаются, исследуя, пробуя на вкус… Господи. Господи. Она так хороша на вкус.