Ох. Я не нашлась, что на это ответить, но Лауре ответ, наверное, и не требовался.

— Но это еще ладно, принцессе, говорят, совсем тяжело живется.

— А что с принцессой? — тут же подобралась я и отругала себя.

— Она… О, ты ведь знала о ее помолвке с ректором Стортоном? Какой мезальянс, но это ведь и интригует, правда? Есть в этом что-то… романтичное. И совсем не как у кошек!

В другой момент я бы посмеялась этой невольной шутке Лауры, но сейчас не могла выдавить из себя ни звука.

— Я… — голос внезапно охрип.

Разве должно меня волновать, с кем помолвлен ректор Стортон? К тому же, я уже знала об этом от Ирмы, но… в глубине души надеялась, что это сплетни.

У него была назначена встреча с ее высочеством в тот вечер, когда он в первый раз превратился в огромного кота. А еще профессор Янг тогда назвал ее высочество принцессу невестой ректора Стортона, а тот — даже не возразил.

А еще… увы, на этом доступная мне информация оказалась исчерпана.

Как же все-таки получилось, что король в один момент не только пожаловал барону Оливеру Стортону должность ректора, но и — руку принцессы?

А может, это все сплетни? Хотя какое мне до этого дело? Ровным счетом никакого.

Я вспомнила, как в тот вечер, когда узнала о проклятии, радовалась и думала, что влюбленность в ректора Стортона — это проблемы принцессы, а сейчас… сейчас…

Во имя всех святых!

Я замерла, уставившись пустым взглядом в зеленоватую воду.

Я ведь…

Мне кажется, я влюбилась. Иначе и быть не могло. То, что я чувствую… Как жду каждого вечера, как не хочу уходить, как сердце подпрыгивает от малейшего прикосновения. Как я радуюсь, когда ректор Стортон улыбается и как расстраиваюсь, если он злится. Как сегодня мне захотелось, чтобы он меня обнял, потому что только так я могла почувствовать себя в безопасности.

Я могу снять проклятье. Без всяких книг, без универсальных способов. Уже сейчас.

Но это значит… что все закончится. Возможно, мы больше даже не заговорим.

Для этого нужно отдать самое дорогое, что у меня есть. Я по-прежнему терялась в догадках о том, что это могло бы быть, но — как же ужасно стыдно и невыносимо было это осознавать! — готова была отдать что угодно из того, чем обладаю.

Нет, этого быть не может! Какая-то ерунда. Я просто переволновалась. Нужно поспать — и все пройдет.

— Ох, Унни, ты расстроилась! — Лаура подалась вперед, сочувствия в ее голосе не было ни на грамм, а во взгляде светилось любопытство. — Ты его в самом деле любишь? И кинешься в море со скалы, когда он тебя бросит и женится на другой? Как в романах?

— Еще чего не хватало, — проворчала я. — Влюбиться в ректора — ну что может быть глупее. Ты, кажется, говорила о принцессе? Почему ей тяжело живется? Слишком сильно давит расшитый драгоценными камнями корсет? Женихи слишком настойчиво осаждают покои? Ректор Стортон слишком завидный жених?

Лаура, кажется, не уловила, что я шучу. Она изящным жестом поправила прическу и вздохнула.

— Ее высочество почти не показывается на публике. Я видела ее всего пару раз и то мельком, хотя множество раз была на балах во дворце.

— Но почему?

— Говорят, — Лаура дернула плечиком, — что она тяжело болела в детстве, ни один врач не мог найти лекарство. А ректор Стортон достал какую-то микстуру. Они поженятся через пару лет, когда принцесса станет старше. Романтично, правда?

Микстуру, значит. Уж не была ли ее высочество проклята? Наверное, как раз эту деликатную проблему и смог решить ректор Стортон. За это, наверное, ему были пожалованы все королевские милости. Что ж, стоило бы догадаться.

— Король печется о безопасности принцессы сильнее, чем о неприкосновенности границ — так говорит мой отец.

— А твой отец… следит за ситуацией?

Я гордилась тем, как деликатно задала этот вопрос! У меня изо рта чуть не вырвалось: «А разве это его дело?»

— Конечно, — Лаура ничуть не смутилась. — У меня ведь и братья тоже есть, им нужно найти подходящих жен. А ты долго еще будешь встречаться с ректором Стортоном? Ты ведь из-за него отказала Томасу Морвелю и Ходжу? Ох, глупышка Унни! Ты всерьез думала, что он на тебе женится?

Нет, он мне прямо сказал, что не женится.

Хотела бы я никогда не попадать в ситуацию, когда нужно вести с ректором подобные разговоры.

Лаура так и не оставляла меня в покое все то время, что я находилась в купальнях. Увы, сидеть там вечно я не могла: пришлось выбираться из воды, надевать испачканное, но уже подсохшее платье. Во имя всех святых, как же я его очищу⁈

— Просто выброси, — сказала Лаура, угадав мои мысли.

Легко ей говорить!

Наверное, мне пришлось бы терпеть ее общество и дальше, но у выхода мы внезапно столкнулись с компаньонкой Лауры, испуганной и и бледной.

— Леди Уортон! — бросилась она к Лауре. — Я вас везде ищу! Уже ночное время, а вы… — Тут ее взгляд упал на меня, и лицо сменило за секунду с десяток выражений от презрения до брезгливости. — Ваш отец узнает об этом!

Она потащила Лауру подальше от меня, схватив за локоть.

— Подождите! — крикнула я вслед. — Но ведь я еще не рассказала Лауре все о том, что происходит между мужчиной и женщиной ночью!

Лаура обернулась и прыснула, а ее компаньонка, не сбавляя шаг, обозвала меня так, что покраснели бы даже рыбаки.

Я пожала плечами и усмехнулась, а потом посмотрела на лестницу, которая вела к девичьим будуарам. Спустя пару минут направилась я совсем в другую сторону.

Конечно, этого делать не стоило. Но я обещала каждый день после ужина приходить в кабинет ректора Стортона и… кажется, у меня был повод для того, чтобы с ним увидеться.

Подойдя к двери кабинета, я замерла, не решаясь постучать. Вдруг вспомнилось, как совсем недавно я радовалась тому, что не нравлюсь ректору Стортону. Думала, что, по крайней мере, с ним не будет таких проблем, как с Томасом Морвелем или с Ходжем. Кто бы мог подумать, что проблемы возникнут с моей стороны?

«Любовь — такая глупость», — сказал как-то ректор Стортон. Надеюсь, он был прав.

Что ж… я сочувствовала принцессе, которой предстоит стать его женой!

— Олли, что ты такое несешь! — раздался из-за двери скрипучий голос, и я вздрогнула.

Призрак Бена Тернера? Судя по всему, он находился прямо рядом с дверью, но — с другой стороны.

— Я не могу подвергать ее опасности. А просто так держать ее рядом… это бесчестно. Я не поставлю в такое положение ни себя, ни ее.

Услышав голос ректора Стортона, его чудовищной версии, я улыбнулась. Он звучал ниже, чем у ректора-человека, и мне почему-то стало до глупого тепло, когда я поняла, что могу распознать, обратился ректор Стортон или нет, по одному только тону его голоса.

Интересно, о ком они?

— А ее мнение ты спросил? — возмутилось привидение. — Некоторые факты ее биографии…

— Ну хватит. Тема закрыта, Бен. Я — ректор, а она — адептка. Одного этого тебе недостаточно?

Сердце заколотилось. Они говорят обо мне?

Пауза.

— Жизнь такая короткая, Олли, — неожиданно серьезно произнес призрак. — Такая короткая. Не трать ее на мусор.

Снова пауза и шорох, как будто… да, как будто ректор Стортон снова пытался почесать ухо, но у него не получалось.

— Жабья икра! Кстати об этом. Может, расскажешь, наконец, как так вышло, что ты — мертв?

— Олли…

— Я понимаю, вопрос больной…

— Олли, у тебя кто-то за дверью.

— Да келпи их пожри! Наверняка Янг.

Звук стремительных шагов. Я отшатнулась от дверной створки, а затем, споткнувшись, рванула прочь.

Добежав до своего будуара, я закрыла за собой дверь и сползла вниз по створке. Какое еще — в опасности? О чем они говорили?

Этой ночью мне долго не спалось, а утром Ирма еле смогла меня разбудить. Я надела второе из имеющихся у меня платьев и с грустью подумала, что замены ему не будет, если я не смогу отстирать чернила и кровь Ходжа: денег, чтобы купить новое, решительно не было.