Мы продолжали идти, зная, что проселок находится в двух милях от дома Луи и Свейи, но мы шли не напрямую, по дороге, поэтому, когда достигли подножия очень крутого холма, путь занял больше времени, чем мог бы. Мне потребовались все силы, чтобы преодолеть следующий подъем, даже несмотря на то, что Чарли нес Люси.

На вершине холма не было ничего, кроме колючей проволоки. Перебраться через нее не было никакой возможности. Прохода просто не оказалось. Не успела я толком оглядеться, как Чарли потянул меня к земле, спрятав нас в высокой траве.

— Над главной таможенной зоной есть сторожевая башня. Если нас увидят, шансов не останется.

— Что же нам делать? — умоляла я дать ответ, которого, знала, у него нет, или, по крайней мере, думала, что нет.

— Мы пройдем через ворота, — заявил он. Его голос звучал спокойно и уверенно как день. — Тебя зовут Эмилия. Мы ехали навестить твою семью в Австрии, но наша машина сломалась, и твоя семья согласилась забрать нас из соседнего города.

— Чарли, ты правда думаешь, что это сработает? — спросила я его.

— Нам просто нужно вежливо разговаривать с ними и выглядеть спокойными. Если мы не будем нервничать, будто нам есть что бояться, они не станут сомневаться в нашей истории.

— Они не будут сомневаться в тебе, — возразила я. — Ты солдат в форме. Я же никто.

— Ты, Амелия, и есть настоящий мир, и позор им, если они еще не знают этого.

Я молча кивнула, все еще не совсем веря его словам. В конце концов, я выглядела истощенной, но изо всех сил старалась слегка улыбнуться.

— Может быть, если ты сам объяснишь им это, они просто позволят нам пройти дальше.

— Не знаю, почему я сам до этого не додумался, — улыбнулся Чарли, поднимаясь на ноги с Люси, которую он все еще крепко держал. — Пойдем, спуск с холма и поворот займут всего несколько минут. — Он поцеловал Люси в макушку и посмотрел на нее с любовью. — Я буду ее папой. Я хочу стать для нее настоящим отцом.

Мое сердце сжалось от счастья, когда я услышала его прекрасное признание.

— Ты невероятный, Чарли Крейн.

Мы осторожно спустились с крутой травянистой насыпи и направились к дороге, стараясь не выглядеть подозрительно. Мне нужно поверить, что я Эмилия, жена Чарли, и что наша машина сломалась в паре миль отсюда. Мне было трудно врать, но от этого зависела наша жизнь. По сути, я лгала уже больше года, поскольку почти ежедневно нарушала правила, чтобы помочь другим женщинам в моем бараке. А еще я брала у Чарли еду, которой мне не полагалось. И конечно, помимо всего прочего, я еще и сбежала. Я нарушила все правила. Ну что, еще одна ложь?

Мое сердце забилось сильнее, когда вдали замаячили железные ворота. Неприятно было осознавать, что нам придется дважды проходить через контрольно-пропускной пункт, хотя въезд в Швейцарию будет гораздо проще, как я предполагала, надеясь.

— Чарли, как мы пересечем Австрию? Неужели попадем в еще одну зону боевых действий?

По правде говоря, я не знала, где начиналась война и где она заканчивалась. В лагерь не просачивалось никакой информации. Мир словно остановился за стенами, но если бы война закончилась, неужели нас оставили бы там гнить?

— Сразу за границей есть железнодорожная станция. Мы собираемся сесть на поезд. Я скопил денег, чтобы добраться до Цюриха.

Он взглянул на меня, пока мы продолжали идти, вероятно, заметив нервозность на моем лице.

— Вот, — сказал он. — Подержи Люси минутку.

Я взяла Люси у него из рук, и он полез в карман, вытаскивая пригоршню шиллингов.

— Я хочу, чтобы у тебя было достаточно денег на всякий случай.

— На какой такой случай, Чарли?

— На случай, если у тебя получится, а у меня нет, — многозначительно сказал он. — Больше никаких вопросов, хорошо?

Мы продолжили идти по гравийной дорожке. Наблюдая за патрулями на сторожевой башне, заметили, что они внимательно следят за каждым нашим шагом, пока мы приближаемся.

— Солдат, все в порядке? — спросил один из охранников.

— Да, да, в паре миль отсюда у нас возникли проблемы с машиной, а мы с женой собрались в отпуск, чтобы навестить ее семью на другой стороне границы. Они должны забрать нас как раз в городе. — Чарли указал вдаль, за ворота.

Я с трудом сглотнула и крепко сжала Люси в объятиях. Охранник посмотрел на меня и с любопытством осмотрел мою одежду.

— Ваша жена выглядит нездоровой, — заметил охранник.

— О, вы знаете, как это бывает весной. У меня уже неделю жуткая простуда, но сейчас болезнь отступает. Надеюсь, наша дочь не заразится. Простуженный ребенок — не самое приятное испытание, — парировала я. В душе я гордилась собой, но получилось ли у меня их обмануть, не знала. Мы все еще находились по эту сторону ворот.

— Вижу, — отозвался стражник. — Как тебя зовут, солдат?

— Чарли Крейн, — ответил он. По идее, в этот момент Чарли Крейн должен находиться на приеме у врача, однако, он только что сообщил о своем отпуске.

— Где ты служишь? — нельзя говорить правду, иначе все станет ясно.

— Я сейчас перевожусь, — ответил Чарли. — Из-за ранения. — Он показал на свое плечо.

— Полагаю, это подходящее время для отпуска, — одобрительно сказал охранник. — Дайте мне минутку, чтобы записать ваше имя. Как зовут вашу жену? — поинтересовался он.

— Эмилия Крейн, — ответил Чарли. Я прекрасно понимала, что никого не обману, сказав, что я немка, но попытаться стоило. Пока охранник шел к конторке под башней, меня начало трясти. Могу поспорить, что никого по имени Эмилия Крейн не существует. Кроме того, выяснится, что Чарли лгал о месте своей службы. Я чувствовала, как наша свобода исчезает с каждой секундой. Казалось, смерть неотвратимо приближается. Возможно, Люси выжила бы, оставь я ее в лагере. В этот момент я отчетливо осознала, что именно я буду виновата в ее смерти.

Охранник вернулся, и мое горло перехватило так, что трудно было сглотнуть. Мои ладони вспотели, прижатые к спине Люси, которую я покачивала из стороны в сторону, в надежде успокоить нас обеих.

— Можете проходить, — объявил охранник.

То ли мое тело растерялось, не зная, как реагировать, то ли все мои страхи просто исчезли, но ноги словно сами собой понесли меня к воротам, которые медленно открывал второй охранник.

Чарли мягко положил руку мне на спину, когда мы бок о бок шли к австрийской границе. Возможно, мне показалось, но я ощутила запах свежего воздуха, проникающего через ворота из новой страны, в которую мы вступали. Безопаснее там или нет, я не знала, но по сравнению с тем местом, где мы стояли всего мгновение назад, все казалось лучше.

— Евреям в Австрии тоже не место, — с глубоким презрением в голосе проговорил охранник.

Я отчетливо услышала, как бьется мой пульс в ушах, не зная, стоит ли мне повернуться и ответить на его слова или продолжать идти и не обращать внимания на оскорбление, которое он высказал.

— Не оборачивайся, Амелия, продолжай идти, а потом беги, — велел Чарли. Его слова прозвучали так тихо, скорее даже шепотом, но я отчетливо их расслышала. Я послушалась его, и когда между словами охранника и звуком выстрела — двух выстрелов — прошли считанные секунды, я обернулась и увидела, что Чарли схватился за поврежденное плечо, прикрывая собой мое бегство. Из его руки на землю капала кровь.

— Дай ей уйти, — требовательно произнес Чарли. — Или я тебя убью.

— Ты убьешь меня? — усомнился охранник, громко смеясь над Чарли.

Я повернулась и посмотрела на Чарли. Он выглядел испуганным, но в нем чувствовалась внутренняя сила, которой я раньше не замечала.

— Беги, Амелия. Беги так быстро, как только можешь, — снова закричал Чарли. Я сделала, как он сказал, но мое тело так сильно болело, поэтому было неясно, смогу ли я добежать.

— Амелия, сделай это для меня. Иди так далеко, как только сможешь. Не останавливайся, Амелия. Я найду тебя. Я обещаю. Я люблю тебя.

Он был ранен. Мне следовало вернуться за ним, но, обернувшись, я увидела, как охранник тащит его в сторону башни. Я должна уберечь Люси, и если вернусь, они убьют нас обеих.