Вспыхнув напоследок силой, я перевёл дыхание. Толпа внизу молчала. Мне больше нечего было им сказать.

Ставки сделаны, и теперь действительно каждому придётся выбирать, на чьей он стороне.

Одна короткая речь из меня словно все соки выпила. Возможно, причина в другом. Этих соков то не так много восстановиться успело, поэтому снова усталость накатила.

Повезло, что в этот раз не надо было никуда бежать, решать очередную срочную проблему и сражаться.

Эмме сказал, что собираюсь отправиться домой. Во дворце оставаться не хотелось.

— Я с делами разберусь и приеду. Сам доберёшься?

— Наверное, — ответил я неуверенно.

Неуверенность была связана с толпой. Пришлось выйти туда, к ним.

Меня-то пропустили. Но когда столь огромная толпа начинает с чьей-то подачи скандировать:

— Святой! Святой!

В то же время расступаясь в стороны и пытаясь одновременно с этим меня коснуться… В общем, опыт очень специфический.

Прилетело, откуда не ждали. Я щедро выплёскивал силу, насыщая пространство вокруг Кровью. Людям это дарило приятные ощущения. Ну и я надеялся, это остудит горячие головы, не приведёт к давке. Судя по тому, что я прошёл всю толпу, сработало.

Но дело в другом. Сложно сказать, в чём причина, возможно, в циркуляции силы вокруг меня, но искра внутри стала разогреваться. Будто все эмоции, что испытывали люди, всё их внимание, направленное на меня, как-то воздействовали на неё. Разумеется, я догадался, с чем это связано и куда ведёт. К божественности. Если подобная вера усиливает искру, то я сегодня сделал шаг в эту сторону. Порадовало ли меня это? Вовсе нет. Скорее, напугало. Придавило колоссальной ответственностью.

Я ощутил, что, если скомандую сейчас всем выдвигаться и идти в поход против мёртвых — пойдут ведь. Далеко вряд ли уйдут, опомнятся, но кто знает, кто знает.

Как на свободное пространство вышел, меня знакомые лица встретили. Кузнецов впереди всех стоял, брат Эммы чуть в стороне находился и мне отсалютовал, несколько командиров с границы тоже поздоровались.

Переговорил с Владимиром Геннадьевичем, сказал, что хочу отправиться домой. Он это и устроил, выделив мне машину с сопровождением.

Зайдя домой, испытал смешанные чувства. Слишком много всего случилось за короткий срок. Как ни странно, время в темнице пошло на пользу. Я смог передохнуть, уложить в голове мысли, но не до конца.

Прямо сейчас, стоило пересечь порог квартиры и закрыть за собой дверь, из меня будто стержень вынули. Хорош герой и спаситель. Вовсе не из стали отлит.

Пока сюда добирались, видел, что город уже ожил. Сопровождающие рассказали мне, что княжич Роман все ограничения ещё вчера отметил. Это он лихо, конечно. Пусть эпидемия и сошла на нет, но где гарантии, что зараза действительно исчезла? Не было этих гарантий. С другой стороны, я понимал, что держать людей взаперти, в условиях экономического кризиса… В общем, простых решений не было, и думать мне об этом совсем не хотелось.

Зато хотелось поесть. Наличку я в квартире оставлял, поэтому, чем расплатиться, у меня было. Идти куда было лень, поэтому я обратился к доставке. Хотел сначала в ресторан к Борису Дмитриевичу позвонить, но, как пить дать, он с меня денег не возьмёт, а мне после толпы и выступления не хотелось выслушивать благодарности и объясняться. Хотелось просто поесть. Поэтому позвонил в другое место, где уже заказывал, и через полчаса мне принесли еду.

Наверное, это очень иронично.

Победить парочку опасных мертвецов, справиться с эпидемией, сутки отсидеть в темнице, быть освобождённым благодаря огромнейшей толпе, что пришла тебя поддержать, а потом сидеть и есть лапшу с овощами и курицей в одиночестве.

Именно так богами и становятся, чтобы сразиться с другим опытным божеством, разве нет? Смешная шутка, но смеяться не хотелось.

Эмма приехала ко мне часа через три.

— Как прошло? — спросил я. — Всё в порядке?

— Ну да, — ответила она как-то неуверенно. — Хотя я теперь невольно жду, что опять всё развалится. То одно, то другое. Сил нет это терпеть.

— Согласен. Не хочешь поделиться, как так вышло? Ты ведь это и правда всё спланировала.

— Ой, не начинай, — отмахнулась Эмма.

Приехала она с пакетами, забитыми едой. Пакеты я отнёс на кухню, поставил на стол, а Эмма взялась их разбирать.

— И всё же, — сказал я.

— И всё же не всё так просто, как кажется. Я всего лишь заранее подумала, что смерть князя приведёт к борьбе за власть. О не самых простых отношениях братьев знают плюс-минус все аристократы у нас в княжестве. То, что Роман попытается закрепить свои позиции, было очевидно.

— Ты догадалась, что он нас в темницу бросит?

— Нет. Тут он удивил. Это был один из вариантов, но лично я оценивала его как маловероятный.

— Что не помешало вам подготовиться. В смысле, тебе и деду.

— Да, это не помешало нам предпринять кое-какие шаги. А дальше всё само собой получилось. Поверь, если бы люди сами не захотели участвовать, как-то сподвигнуть их так, с ходу, почти с нуля, было бы невозможно. Ты недооцениваешь свою репутацию.

— Ты это так выставляешь, будто случайно вышло. Ты мне всё рассказываешь, Эмма?

Эмма повернулась и уставилась на меня.

— Хорошо, — сказала она. — Подготовка шла давно, на всякий случай. Я воспользовалась ситуацией и разыграла карты так, как выгодно нам. Этого всего не случилось бы, поведи себя Роман иначе. Он потерял власть исключительно по своей вине. Что лично я считаю большой удачей для нас.

— Я не обвиняю, — выставил я ладони примирительно. — Просто удивлён и немного шокирован тем, как хладнокровно, ловко и, пожалуй, жёстко ты действуешь.

— Я высказалась предельно откровенно, Элор, — ожгла Эмма меня взглядом. — Я не собираюсь щадить предателей и идиотов, который помогают врагу, специально или нет.

— Быть может, так и надо, — вздохнул я. — Лично меня все эти разборки утомляют.

— Меня тоже. И вообще. Я по-прежнему хочу в ванну. Ты со мной?

— Неужели у нас появилась минутка друг для друга?

— Если ты собираешься отделаться минуткой, то у меня возникают сомнения, что ты за целитель такой, — фыркнула она.

Ха!

Каюсь, но закралась у меня мысль, что Эмма не до конца откровенна со мной. В предательстве я её не подозревал, это просто идиотизм, что-то подобное думать. Скорее, она оберегала меня от политики. Взяла «тёмную» сторону нашей авантюры на себя.

Быть может, и к лучшему. Это она всю эту жизнь училась общаться с аристократами. Я же в этом ничего не понимал. Да и, если говорить откровенно, времени на эту часть у меня не было от слова совсем.

В своих подозрениях я убедился в следующие три дня.

Мы задержались в столице, никуда уезжать не стали. Сам я вышел на смену в лечебницу, где и провёл эти дни. По правде говоря, это был отпуск для меня.

Ну, относительно. Я плотно взялся за сестёр, проверил их навыки и поделился опытом. Также плотно пообщался с Аристархом Павловичем на всякие разные темы. Параллельно работал с орденцами. Обучал их, отвечал на вопросы, рассказывал про клятвы и нежить, про оперирование Кровью. Проводил трансформации.

Поэтому не совсем отпуск вышел, но эти дни прошли без надрыва и напряжения, без спешки, что уже давало право, пусть и сомнительное, назвать это выходными.

Параллельно происходили куда более интересные события. Что-то дошло до меня в виде слухов. Что-то мне прямо рассказали — Эмма делилась основными событиями, Владимир Геннадьевич так и вовсе целую лекцию прочитал, когда к нему в школу заглянул, о происходящем и о том, как княжичи князьями становятся.

Власть не бралась из ниоткуда. Особенно в случае экстренной смены правителя. Особенно если в князья метил не главный наследник, а средний сын, у которого репутация была специфическая.