Я дернулась в его объятиях, мои бедра задрожали.

— Поняла? — прорычал он, затем проделал это еще три раза подряд.

Я закричала, кончая, моя киска сжималась. Я попыталась засунуть руку между ног, но он схватил ее одной из своих, останавливая меня, а затем снова ударил. У меня отвисла челюсть, и я попыталась отстраниться, хотя и умоляла о большем. Этого было слишком много и недостаточно.

Его большая ладонь сжала мою грудь, в то время как другая начала кружить и потирать мой клитор, заставляя меня хныкать и извиваться. Я была чувствительной, а он все еще держал мои ноги зажатыми и раздвинутыми. Я хотела закричать, чтобы он остановился, но в то же время хотела продолжать накаляться. Мой оргазм еще не закончился полностью, и следующий был совсем рядом.

— Накажи меня…пожалуйста… Мне нужно, чтобы ты меня наказал.

— Такая жадная, маленькая собачонка, — сказал он и засунул в меня два пальца.

Его рука оставила мою грудь и сжала горло, затем он стал трахать меня пальцами так быстро, что все, что я могла делать, это всхлипывать и умолять его заставить меня кончить. Он раздвинул меня шире и толкнулся глубже, ударяя туда, где я нуждалась в нем больше всего. Затем я выгнулась навстречу ему, снова кончила, извиваясь под его рукой, моя киска сильно сжалась вокруг его пальцев. Я знала, что намочила простыни и кончила дважды, так чертовски сильно, но этого было недостаточно, не сегодня. Я сходила с ума от вожделения. Я хотела большего.

— Пожалуйста, я хочу этого. Трахни меня. Пожалуйста, Киллиан.

Он зарычал в мою кожу, когда его рот переместился на мое горло, сильно посасывая, прежде чем поцеловать нежную кожу там.

— Тогда введи меня в себя, любимая.

Он освободил мои ноги, и я подвинулась, поджав ноги под себя, и потянулась назад, беря его член в руку и прижимая головку к своему отверстию. Я села, принимая его в себя, и он застонал. Я мгновенно начала двигаться, оседлав его жестко и быстро, потянувшись к нему, отчаянно желая кончить снова, почувствовать, как Киллиан кончает в меня.

— Черт, — проскрежетал он мне в ухо. — Моей жене нравится, когда муж насаживает её на член.

— Да, — всхлипнула я, когда он схватил меня за бедра и взял темп, но это было слишком медленно, слишком интенсивно. Теперь, когда его руки прижимали меня к нему, я не могла двигаться так, как хотела. Он держал меня прижатой, полностью под своим контролем, так, как ему это нравилось — так, как он знал, что мне это нравится.

Он держал меня неподвижно, затем входил в меня снова и снова.

— Киска вся мокрая, любимая. Такая голодная маленькая киска. Если ты еще раз позволишь другому мужчине увидеть то, что принадлежит мне, я убью его к чертовой матери, поняла?

Я всхлипнула, так близкая к тому, чтобы кончить в третий раз.

— Отвечай мне, София, — прорычал он.

— Д-да.

Он внезапно двинулся, вырываясь и опрокидывая меня на спину. Он широко раздвинул мои ноги и снова наполнил меня, заставив меня вскрикнуть. Он вошел в меня, оставаясь глубоко, отчего у меня закружилась голова. Он смотрел на меня сверху вниз, его глаза блестели в темноте, заставляя меня заглянуть в них, удерживая в плену.

— Поиграй со своим клитором, — сказал он приглушенно, настойчиво.

Я протянула руку между нами и потерла. Он наблюдал, его пристальный взгляд прожигал меня, пока он увеличивал темп своих толчков, быстрее, глубже, жестче.

— Прекрасно, — сказал он.

Мой оргазм накатил на меня, как волна, захлестнул меня, прошел сквозь меня. Я выгнулась навстречу ему, выкрикивая его имя. Он схватил меня за подбородок и заставил посмотреть на него, и я увидела, как его лицо исказилось от удовольствия. Его глубокий стон и тяжелая пульсация его члена вызывают во мне толчки.

Он прижался своим лбом к моему, наше прерывистое дыхание смешалось.

— Так чертовски идеально, — хрипло сказал он.

Я прильнула к нему, глядя в его прекрасное лицо, в глаза, которые могли быть холодными как лед, но обжигали меня, и осознание поразило меня. Я не влюблялась в него — нет, я уже влюбилась в Киллиана О'Рурка. Полностью.

Он целовал меня, мягко, нежно, все еще внутри меня, так, как ему нравилось. Он всегда оставался внутри меня так долго, как мог. Эмоции внутри меня распирали шире, настолько широко, что я больше не могла их сдерживать.

— Я люблю тебя, — прошептала я в темноту, так тихо, мой голос был таким тихим. Мне следовало бы держать это при себе, но я все равно это сказала.

Выражение его лица не изменилось, но каждый мускул в его теле напрягся надо мной. Его челюсть дернулась, но он ничего не сказал. Унижение обожгло мое лицо, но я знала, что это произойдет, не так ли? Я знала, что этот мужчина не способен ответить мне взаимностью.

— Любимая, — грубо сказал он. — Я…

— Тебе не нужно ничего говорить. — Я взглянула на часы. 11:48.

Он изучал меня в течение долгих секунд, мускулы на его челюсти двигались.

— Я буду защищать тебя, заботиться о тебе, дам тебе все, что тебе нужно. Но любовь… это не то, на что я способен, София. Не знаю, был ли я когда-нибудь способен на это, — грубо сказал он.

— Тебе не нужно ничего объяснять. — Это упростило задачу, не так ли? Что бы ни случилось сегодня вечером, когда я покину эту комнату, этот дом и направилюсь к машине моего отца, будет легче, потому что Киллиан не любит меня в ответ. Он никогда не смог бы полюбить меня в ответ. Мое сердце было не согласно, но именно поэтому я это сказала. Вот почему я бросилась на меч, потому что правда причиняет боль, и это было то, что мне нужно было услышать. Если бы он любил меня, если бы он сказал эти слова, и мне пришлось бы уйти сегодня вечером, это было бы гораздо больнее.

Конечно. Кинжал, вонзенный тебе в грудь, почти не причиняет боли, верно?

Я отключила голос в своей голове. Мне нужно было вспомнить правду о моей ситуации. Я была пешкой. Этот брак был деловой сделкой. Ничего из этого не было настоящим, и никогда не будет. Да, он заботился обо мне так, как Киллиан был способен, но это была не любовь, это не была какая-то долбанутая сказка. Я не была его спящей красавицей, и он уж точно не был моим принцем.

Его пальцы скользнули по моему лбу, вниз по щеке, затем нежно коснулись губ.

— Но знать, что ты любишь меня, любимая, мне приятно больше, чем я могу адекватно выразить.

Я вздрогнула, когда он назвал меня этим именем. Это больше не было приятно. Это заставило меня почувствовать себя вещью, его вещью. Боль пронзила меня, и мое горло сжалось от сдерживаемых рыданий.

— Ты не мог бы подняться, пожалуйста? Мне нужно в туалет.

Он моргнул, глядя на меня сверху вниз, но затем пошевелился, перекатившись на бок. Я вскочила с кровати и бросилась в ванную. Это было тяжело, но я не позволила своим эмоциям взять верх, я не могла. Я должна была вернуться туда.

Я привела себя в порядок, вышла обратно и легла в постель. Киллиан притянул меня ближе, как делал всегда, так что я оказалась прижатой к нему, и поцеловал в подбородок.

— Спокойной ночи, любимая.

— Спокойной ночи, — прошептала я.

Несколько минут спустя он крепко спал. Я моргала сквозь слезы, глядя на часы, наблюдая, как тикают минуты. Томми — это все, что имело значение, и я сделаю все необходимое, чтобы защитить его, не дать его жизни разлететься на куски.

Глава Двадцать первая

София

Боже, мое сердце бешено колотилось в груди, когда я набирала код, чтобы отключить сигнализацию. Я видела, как Дэнни делал это достаточно часто, чтобы запомнить, даже не подозревая, что мне это нужно.

Я выскользнула за дверь, бесшумно ступая кроссовками по дорожке, и направилась вдоль стены дома к бассейну. Выходить наружу было невозможно, когда по крайней мере один из людей Киллиана будет патрулировать. Двигаясь так быстро и бесшумно, как только могла, я схватила один из стульев из-под беседки и побежала через заросшую травой площадку за бассейном к забору.

В любую минуту сюда мог вернуться кто-нибудь из охраны, или Киллиан проснется и спросит, где я была. Оттолкнувшись спинкой стула от забора, я сделала несколько шагов назад и побежала к нему, запрыгнув на сиденье и бросившись на забор, чтобы забраться повыше. Кончики моих пальцев обвились вокруг верха, кончики моих ботинок пытались ухватиться за доски, цепляясь за опору. Я не знала, как мне это удалось, вероятно, от страха и огромного количества адреналина, но мне удалось забраться достаточно высоко, чтобы перекинуть руки через борт, так что я повисла на подмышках, затем перекинула ногу через борт и, наконец, перебралась.