Я кивнула, и он снова зашагал, увлекая меня за собой, ведя вверх по лестнице в спальню. Там были сумки и коробки, мои вещи были свалены в кучу прямо у двери.

— Ты можешь использовать комнату дальше по коридору как свой офис. Кон уже поставил туда твой стол и стул. Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать, и я прослежу, чтобы ты это получила.

Я уставилась на кучу. Там было не просто несколько вещей.

— Это все? Все мои вещи.

— Та квартира больше не твой дом, София, а эта. — Он снял куртку и повесил ее. — Я заказываю ужин. Ты хочешь чего-нибудь конкретного?

Я покачала головой.

Он кивнул, окидывая меня пристальным взглядом.

— Я купил тебе платье.

Это остановило меня на полпути.

— Почему?

— Твой отец говорит всем, кто готов слушать, что ты моя пленница, что я издеваюсь над тобой. Обычно мне было бы наплевать, что люди думают обо мне, но Альто дорожит семьей. Если он подумает, что я причиняю тебе боль, это может поставить под угрозу нашу сделку.

— Ты заключил сделку с Альто-Леоне?

— Да, но это лишь предположение.

— Значит, моя семья в безопасности?

— Это сложно. Ситуация по-прежнему нестабильна. Прямо сейчас за нами наблюдают другие семьи, союзники, деловые партнеры, враги. Смена владельца, когда я вступаю во владение, вызывает у некоторых людей беспокойство. Нам нужно показать всем, что союз между нашими семьями крепок, что мы — единый фронт, и нападение на одного — это нападение на обоих. Альто пригласил нас сегодня вечером в один из своих клубов. Он сам хочет увидеть нас вместе.

— Паоло там будет? — спросила я.

— После того, что он сделал? Ни за что на свете. Альто знает лучше. Все будет тихо. Мы придем, ты покажешь им, что ты счастлива, и мы уйдем.

Я уставилась на него в ответ. Он не мог говорить серьезно.

— Но я несчастлива.

— Тогда ты притворишься, — сказал он без обиняков и вышел.

Глава тринадцатая

Киллиан

Я смотрел на океан и потягивал свой напиток.

Мы ели не так давно. Я заказал в тайском ресторане в городе, потому что знал, что Софии нравится их каосой. Она часто заказывала их, когда жила одна. Я видел квитанции в ее квартире на столике у двери.

Когда София наслаждалась едой, она издавала эти одобрительные звуки, похожие на те, которые она издавала, когда я съедал ее. Мой член становился твердым каждую ночь, просто наблюдая за ней.

Однако сегодня вечером бурчание в моем животе пересилило все остальное. Я не знал, что со мной не так, но было такое чувство, будто что-то потянулось к моим ребрам и сжало их. Я прижал руку к груди. Мое сердце забилось быстрее, как после хорошей тренировки.

Мы уйдем, ты покажешь им, что ты счастлива, и мы уйдем.

Но я несчастлива.

Ее слова, выражение ее лица, когда она это произносила, повторялись в моей голове. Откуда, черт возьми, мне знать, как выглядит счастье? Я предположил, что это так, потому что она все еще была здесь, верно? Она больше не пыталась сбежать.

Потому что ты угрожал ее семье.

Я растерянно потер виски. Я овладел своим самоконтролем, и если бы я этого не сделал, я бы уже трахнул Софию. Но это вращающееся чувство в глубине моего нутра, как будто я не стоял на твердой земле, было тревожным, и я не знал, как это остановить. София была в безопасности. У нее были все ее вещи. Офис для работы. Большой дом, удобная кровать. Я заставлял ее жестко кончать каждую ночь. Я предполагал, что эти вещи сделают ее счастливой. Но когда я сказал это вслух, а она возразила мне, я был…удивлен.

Когда я приходил к ней домой и смотрел, как она спит, я надеялся, что в конце концов мы окажемся здесь. Что я каким-то образом сделаю ее своей. Я купил этот дом, думая о ней, желая создать для нее дом, к которому она привыкла в детстве. Я покрасил стены в тот же цвет, в который она покрасила свою квартиру, те же простыни, те же полотенца. Я сделал то, что, как я думал, она хотела. Но, очевидно, я делал что-то не так.

Почему тебя это волнует?

Так ли это? Имело ли для меня значение, довольна ли она? Ну, учитывая, что я стоял здесь, все еще ломая голову над тремя гребаными словами, которые она сказала три часа назад, похоже, что да. Это было осознание, к которому я не был готов. Что это значило? Что, черт возьми, я должен был теперь делать? Эмоции женщины, черт возьми, чьи угодно эмоции были за пределами моего понимания. Я не знал, как это исправить.

Позади меня раздался шум, и я обернулся, когда София спускалась по лестнице. На ней было платье, которое я ей купил. Я его не выбирал — Дек организовал. Он знал нужных людей, а я понятия не имел, с чего начать. Он прислал мне фотографии двух разных платьев, и я выбрал это.

Оно было персикового цвета, почти такого же, как ее кожа, из-за чего на первый взгляд она казалась обнаженной. Подол доходил до середины бедер, и при движении платье слегка поблескивало. Ткань скользила по ее изгибам, облегая идеальную грудь, и удерживалась на месте такими тонкими бретельками, что казалось, они порвутся, если она пошевелится не в ту сторону. Ее туфли подходили к платью, каблук был острым, и мне захотелось обхватить ее ногами за талию и трахнуть ее в этом.

— Тебе нравится? — Спросил я, прежде чем понял, что слова слетели с моих губ.

Она провела руками по бедрам, ее рот скривился в сторону.

— Это немного более откровенно, чем я привыкла. — Ее длинные светлые волосы ниспадали мягкими волнами, а бледно-голубые глаза смотрели на меня. — Я чувствую себя немного обнаженной.

Мой желудок сжался, а ладони вспотели. Мой рот на самом деле наполнился слюной. Я хотел, чтобы ей это понравилось. Обычно мне приходилось перебирать в уме, что сказать, что было бы уместно, что-нибудь из того, что я видел в фильме. На этот раз в этом не было необходимости.

— Ты прекрасно выглядишь. — Мой голос был глубоким и чертовски хриплым.

Густые ресницы, отбрасывавшие тень на ее щеки, взлетели, и она посмотрела на меня почти подозрительно. Я не был удивлен. Я никогда в жизни никому не говорил этих слов.

— Тебе не кажется, что это… слишком откровенно? — спросила она, и ее щеки порозовели.

Я покачал головой, готовый сказать ей, что передумал, и потащить ее наверх. Казалось, я не мог насытиться прикосновениями к ней.

Я будил ее каждую ночь своими руками, своим ртом. Доводить жену до оргазма было моей зависимостью. Мне больше не нужно было быть неподвижным, безмолвным и нежным, не так, как тогда, когда я держал ее в объятиях в ее квартире. Вместо того чтобы убедиться, что она спит, я дразнил и играл с ней, рыча грязные гадости ей на ухо, прикасаясь к ней, играя с ней, пока она не очнулась от своего глубокого сна, мокрая, извивающаяся и отчаянно желающая большего.

Кто-то постучал в дверь. Она открылась, и вошел Конор.

— Вы готовы? — Его взгляд скользнул к Софии, и его подбородок дернулся вверх, совсем чуть-чуть, но я не упустил этого, прежде чем его взгляд скользнул по ее телу с головы до ног.

Мне хотелось зарычать, как гребаному дикому животному. Вместо этого я заставил себя сдержаться, и когда Кон снова посмотрел на меня и понял, что я видел, как он пялился на мою жену, он ухмыльнулся.

София вышла за дверь.

— Если бы ты был кем-то другим, — сказал я ему.

— Ты перережешь мне горло? — спросил он, нисколько не волнуясь.

Он и Дек были единственными людьми в этом мире, которым я полностью доверял. София была чертовски великолепна, а у Конора были глаза. И все же.

— Нет, но я тебя поимею.

Он усмехнулся.

— Справедливо. Тебе лучше наточить свой нож, здоровяк, ты собираешься принести вкусную закуску в комнату, полную голодных львов.

София

Я пригубила свой напиток и снова оглядела комнату. Я чувствовала себя, как пескарь в аквариуме с акулами.

Я никого здесь не знала, но несколько человек подошли поздравить Киллиана и меня, пожали ему руку и поцеловали меня в щеку, как будто мы были старыми друзьями, а не врагами.