Алхимик мягко улыбнулась, но в улыбке была очевидная укоризна.

— Я понимаю ваше стремление обезопасить магическое сообщество, но, поверьте, и среди наших учеников куда старше подобные происшествия случаются, а уж куда менее масштабные розыгрыши с помощью зельий — постоянно. Пищевой краситель ван Ламака еще и в целом безопасен, а бывало и куда хуже.

— Сегодня — краситель, завтра — яд, — мрачно ответила замдиректора.

— Ну, это слишком уж категорично, — покачала головой алхимик, — тем более, судя по выражению лиц и общему настрою, молодые люди вряд ли когда-нибудь рискнут повторить что-то подобное.

— Выражение лиц — не показатель понимания.

— Ну почему же? К тому же — можем просто у них спросить. Шутники, расскажите, почему магистры вовсе не рады вашей выходке, а напуганы ей?

Дикон глубоко вздохнул.

— Потому что суп мог непредсказуемо прореагировать с красителем, и мы могли бы всех отравить. Или кто-то отравился бы из-за реакции. А из-за компонентов сложно было бы сказать, как лечить быстро, и… вот.

Альба отстраненно подумала, что, вроде бы, последние в образах не показывала. Вроде бы…

— Формулировки не совсем верные, но суть передана точно. Вот когда выучитесь алхимии — тогда и шутите сколько хотите. Ну а пока — ищите себя. И не бойтесь — никому из вас, если захотите, в приеме как минимум к нам не откажут. Но и ошибок своих повторять не стоит, одного раза хватит. Вы добавили работы и целителям, и начальству, и своей воспитательнице. Но все хорошо, что хорошо заканчивается, а я вам сейчас расскажу куда более мрачные случаи из собственной практики. Садитесь на места, в любом случае — послушайте, а потом уже — все остальное. Садитесь, садитесь. Тем более что, кажется, и так уже подтягиваются другие участники. И учительница пусть тоже остается, послушает.

Магистр Ярга вновь устремила на Альбу тяжелый, многотонный взгляд. Словно Пришедшая виновата в появлении алхимика и ее словах…

— Потом закончим разговор, — мрачно заключила замдиректора и быстро вышла из зала.

Магистр-алхимик лишь улыбнулась и направилась к импровизированной «сцене», где стоял стол с самыми разными алхимическими препаратами и ингредиентами, откуда и позаимствовали «краситель».

— М… Альба, — тихо проговорил Дикон, — мы правда не хотели, чтобы так вышло. Я попрошу отца поговорить с магистром, он все-таки один из спонсоров…

Пришедшая постаралась улыбнуться. Окружила их четверых отсекателем шума и произнесла:

— Как бы ни сложилось все в итоге, я уважаю то, что ты не побоялся взять вину на себя. Надеюсь, вы сделаете выводы. И, пожалуйста, помните, — Альба встретилась взглядом с Мышом, Ханом и Совой, — даже если кто-то недалекий считает, что от вас можно ждать какой-то подлости и пакости из-за вашего происхождения, или считает вас ни на что не способным баловнем судьбы, — теперь она посмотрела на Дикона, — помните, что это все — ложь, пустые слова недалекого человека. Не слушайте никого, кто думает, что может загнать вас в какие-то рамки. Только вы решаете, кем вам быть, и стремиться ли к звездам или плавать в болоте.

Альба глубоко вздохнула. Речь, в которую она вложила даже больше, чем хотелось бы, окончательно истончила остатки самоконтроля.

Пока все остальные только собирались и магистр-алхимик не начала свою речь, она извинилась, и, пообещав сходить за остальными, вышла.

Остальные, впрочем, уже подтягивались вместе с Амири.

«Видела злую Яргу», — бросила подруга. — «Она с вами говорила?»

Альба только кивнула.

Говорить, и уж тем более передавать что-то она не хотела. Ничего не хотела. И так едва сдерживаемые эмоции рвались, рвались в реальность…

«Все нормально?»

— Да, скоро приду, — Альба попыталась говорить ровно.

Благо, Амири задавать новых вопросов не стала.

Альба шла к себе. Дать волю эмоциям — минуту, другую…

Потом привести себя в порядок — и обратно.

Правда, и на сей раз без встреч добраться до нужного места не удалось — на пути попалась экзорцистка.

— Ты чего такая смурная? И глаза чего такие красные? Лихорадка?

Судя по вопросу, отдыхавшая днем жена Теоора пропустила все интересное…

Альба покачала головой.

— Все в порядке. Это мои добавили в суп краситель, стащенный у алхимика.

Саманта присвистнула.

— Неплохо, неплохо. Не ожившие куриные тушки в разгар ужина, но тоже неплохо. А с тобой-то что? Реакция? Что чувствуешь?

Альба неожиданно улыбнулась. Забота этой внешне жесткой женщины была приятна.

— Все нормально.

— Слушай, я не Тео, но и я «нормально» терпеть не могу. Я тебя зачем из смерти вытаскивала? Чтобы какой-нибудь из твоих стимуляторов прореагировал с красителем и они тебе печень с почками угробили? Давай говори в чем дело.

Альба прикусила губы. Она достаточно знала Саманту, чтобы понимать: экзорцистка ее просто так не отпустит.

— Это просто… Нервное. Магистр Ярга хочет выгнать тех шутников, которые по квоте, а они ведь хорошие ребята.

— Выгнать, говоришь… А тебе что — выговор тогда?

— Вроде того.

Экзорцистка осмотрела ее пристально.

— Врешь. Из-за детей ты бы не расстроилась, ты бы рвала и метала. Дело не только в них. Она и тебя выгнать хочет, так?

Альба отвела взгляд. Жаловаться жене наставника — последнее дело.

— Это — мой недочет. Я не подумала, что мои устроили что-то серьезное, не стала читать. Все подумали на лихорадку, Амири вон загрузили.

Саманта фыркнула.

— Не неси ерунды. За такое не увольняет, да и пускай эта припадочная начнет с себя — ее задача организовать хранение всего опасного на своей территории, и следить за тем, чтобы приглашенные магистры ничего детям не дали. И алхимик хороша — ее обокрали дети! Так что все, заканчивай считать себя виновной во всех бедах мира, а то я уж подумала, что проглядела, и ты мавкой переродилась. Все, выше нос, иди к своим детям и учи уму-разуму. А я поговорю с Яргой.

— Но…

— Никаких «но». Иди давай, судя по воплям — они там уже освободились. Направляй их энергию в мирное русло, пока черную пыль в свои руки не заполучили.

Альба, вспомнив, что магистр алхимии привезла с собой и ее, быстро заспешила вниз, где действительно раздавались возбуждённые детские голоса.

Впрочем, ее группа сидела тихо с совершенно похоронными физиономиями. Альба не сдержалась от усмешки.

— Пошли на речку, у нас еще алхимическая практика сегодня. Не стоит поддерживать траурный вид, живем как и жили. Лучше от интенсивных страданий не будет, давайте брать от сегодняшнего дня все, что можно. Пока есть возможность.

Не то чтобы это сильно помогло, но Альба, которой столкновение с Самантой помогло собраться, провела простой транс на берегу, помогая сбросить лишнее в воду. В этот раз она постаралась уделить внимание самостоятельному наведению транса. Лишним точно не будет.

На душе скребли кошки, но Альба старалась вести себя как обычно. Помогала с практикой по алхимии, как было оговорено, пришла на ужин, провела огонек, на сей раз с помощью пергамента и карандашей играя в игру «одно хорошее слово» — каждый подписывал пергамент со своим именем, потом пергаменты мешались и раздавались обратно. Каждый писал одну положительную ассоциацию с тем, чей пергамент получил, а потом передавал лист соседу слева. И еще раз, и еще…

В конце упражнения, видя, с каким удивлением читают пергаменты те, к кому они вернулись, Альба чувствовала, что не зря решила проходить здесь практику. Даже если завтра она вылетит отсюда.

Короткая медитация — теперь про принятие тепла от огня — и они отправились обратно в корпус. Все четверо виновников вели себя тихо, но Альба специально следила за ними, посматривая на предмет последствия своего «урока». Вроде ничего… Только Сова все еще посматривала на нее каким-то больным взглядом и Пришедшая, подумав, предложила Хану вести группу, а сама немного отстала. Сова тоже затормозила… А потом сглотнула и отвернулась, вновь устремилась к остальным.