Уже за дверью приемной проректора Теор, прежде чем направится к себе и достать пару специфических зелий, порядком облегчавших все глубокие ментальные осмотры, уточнил у декана боевиков:

— Вы понимаете, что едва ли мы имеем дело с использованием ментальной магии?

Боевик поморщился, едва не впервые за весь разговор утратив спокойно-благодушный вид.

— Понимаю. Хотя и с вашими инициативами уже не в чем не уверен. Вы уже четыре года как готовите менталистов общего профиля, которые, по моему опыту, наиболее непредсказуемы, хотя бы потому, что скованы куда меньшим количеством ограничений, чем боевики и целители.

— При всем уважении, магистр, — Теор прекрасно помнил опыт ГАРХ, — это спорный вопрос.

Боевой маг усмехнулся без тени веселости.

— Это — лишь статистика.

— Если у ваших подозрений есть обоснования, то стоит сообщить о них сейчас, — нахмурился Теор.

Остар покачал головой.

— Увы, нет. Я лишь действую по старым протоколам, которые скоро вновь станут актуальными. К тому же, магистр, вы едва ли будете отрицать, что даже если ничего не обнаружится, то глубокое сканирование позволит установить того, кто продал моим адептам запрещенный препарат и где именно это произошло. В любом случае канал поставок «Полета Разума» стоит накрыть, особенно если кто-то нашел выход именно на наше учебное заведение.

Менталист кивнул. С этим он был совершенно согласен.

— На многое не рассчитывайте, — предупредил он, — едва ли тот, кто решил продать эту дрянь, не скрывал своего лица.

Остар кивнул.

— Я это понимаю. Но все же хоть какая-то информация лучше, чем алкогольный дурман в поверхностных мыслях или блеянья вида «ну посидели, ну выпили, ну купили, у кого и где — не помним». Употребление алкоголя в таких количествах никого не красит, но с ним бороться бесполезно. Дурман же — другое дело. Даже если речь идет о добровольной покупке опасного вещества, освидетельствование как минимум даст нам нить к торговцу этой дрянью, при том не давая повода некоторым не самым последним в нашей среде людям задавать лишние вопросы.

Теор кивнул. Судя по всему, у декана боевиков с этой тройкой выпускников были какие-то сложности, коль он не попросил кого-то с межфакультетской кафедры, а то и вовсе из своих коллег, с менталистикой знакомых, прочитать виновных. Подключил вон де Кресси чтобы Теор за все отдувался…

Впрочем, едва ли среди боевиков был кто-то, способный вытащить нужную информацию и не сломать при этом лишнего, а господа с межфакультетской уже ушли в отпуска, да их было мало, а с подготовкой Гончей — и вовсе никого.

Едва менталист добрался к себе, и покопавшись, достал нужные зелья-проявители, как раздался стук в дверь. Первый из участников вчерашнего безобразия появился на пороге.

Выпускник старался на Теора не смотреть. Не то надеялся защититься от сканирования, не то совесть взыграла. Сел, сложил руки на коленях, словно первокурсница, и тихо проговорил:

— Мы сожалеем. Этого не повторится.

— Мне плевать, — честно отозвался Теор, никакого сочувствия ни к кому из тройки не испытывающий, — все, что я намерен выяснить — влияло ли что-то, кроме наглости и вседозволенности на ваши решения, или нет. Пейте, — он поставил стакан перед адептом.

— Это…

— То, что нужно выпить. Ментальный проявитель. У меня нет желания часами копаться в вашем разуме, да, думаю, и у вас едва ли будет желание терпеть меня все это время. Или пьете — или отправляетесь прочь, и я ставлю отсутствие ментального влияния.

Боевик закивал. Залпом выпил стакан, поморщился — и чуть подобрался.

— Что нужно дальше?

— Не мешать, — коротко отозвался Теор, сплетая узор довольно сложного исследовательского контакта.

Зелье действовало быстро, войдя в полную силу как раз к тому моменту, когда менталист выстроил все нити под нужными углами и влил в них силу, одновременно с этим фиксируя руки на висках парня.

Контакт встал как надо — перед Теором открылось ментальное поле во всем его сложном многообразии. Теперь предстояло пройти все срезы, пространства и плоскости в поисках следов влияния ментальной магии.

И следы нашлись, причем довольно быстро. Следы от амулетов, увеличивающих концентрацию, и сразу двух стимуляторов, позволяющих поддерживать тело и разум в работоспособном состоянии несколько суток даже при больших тратах энергии.

И — все. Теор работал медленно, аккуратно… Но все было чисто. Просмотрел он и воспоминания парня. Увы, алкогольный дурман прилично искажал восприятие, а потому и в памяти ассоциативные цепочки были не самыми полными. Но в общем картину Теор восстановил: радость от удачно прошедшей защиты, таверна, пара банок эля, привычных для каждого, сочетания алкоголя с начинавшимся ментальным истощением, порожденным стимуляторами — и, как результат, поддержка идеи самого бесшабашного из компании, Дера Сатора «запомнить этот последний день вместе благодаря отличному приключению», и которому кто-то в личине и маске на дороге в университет передал тот самый пакет…

Теор прошелся по полю еще раз, вновь ничего не заметил — и вынырнул из чужого разума.

— Я… — начал было виновник торжества, но менталист перебил:

— Как я уже сказал — оправдания меня не интересуют, расскажите все своему декану. Следующий!

От второго парня, того самого, который говорил с Фией, Теор не узнал ничего нового. Та же картина, те же препараты…

А вот Дер Сатор, стоило придвинуть к нему стакан, только головой покачал.

— Ставьте мне «все сделано добровольно», — коротко сказал он, — я это пить не буду.

— Вы использовали стимуляторы сомнительного происхождения, которые, кстати, запрещены во время контроля академических знаний, — прищурился Теор, — и именно ваш друг принес запрещенный «Полет Разума», после того как вы воспользовались средствами связи.

Дер покачал головой.

— Вы все не так поняли. Стимуляторы — наше общее решение, и они не запрещены напрямую, а просто не рекомендуются как класс, конкретно эти — безопасны. А сумку мне просто передал случайный знакомец подержать, вот и все.

Теор впился глазами в боевика.

— Кто вас спонсировал? Кто этот алхимик?

— Нет никакого алхимика, вам показалось. Не знаю, что они наплели, но они были пьяны, и…

— Отвечай — кто был в Личине? — надавил Теор, — Иначе отправишься к Гончим как пособник террористов!

Сатор скривился.

— Бездоказательно. И я знаю законы. Все было добровольно, это любой подтвердит. Исключение — так исключение, что уж поделать.

А ведь он действительно не боялся последствий… Совсем не боялся.

— Собрались в Кантон, не так ли?

Наверное, кто-то менее опытный, чем Теор, мог бы и упустить то мгновение, на которое несколько мышц на лице боевика дернулись. Дер начал было что-то говорить, начал оправдываться…

Но тут перед лицом Теора что-то несуществующее разбилось с соответствующим звуком. Сатор машинально нашарил взглядом источник шума — и попался. Менталист одним контактом рванулся вперед, рассекая щиты мальчишки. Плевать что выпускник — все равно мальчишка. И — да, щиты на разуме у него имелись. Что-то шипастое, что-то тяжелое, крепкое…

Теору не нужно было уничтожать. Ему нужно было знание — и он рванулся вверх, словно пытаясь осмотреть защиту с высоты птичьего полета. Дер успел сменить плоскость… И в этот же момент менталист с легкостью проник за растянувшиеся щиты. Простой, в самом деле, трюк.

Замелькали цепочки воспоминаний, которые сам Сатор никак не мог прервать, но которые пытался заметно для Теора спрятать.

Сложное детство, в котором нет отца, а у матери детей больше, чем она может вырастить. Рабочий район. Друг по прозвищу Металл, который в сложные времена делится едой. Магическая школа, из которой Сатор вышел отличником, а Металл был исключен — попался на краже ингредиентов. Исключен, но правосудию не дался — и растворился на просторах Избора.

Поступление, студенчество — и постепенно истаивающее общение. Потом — вновь появившийся старый приятель, уже обзаведшийся парой ожогов, сменивший цвет волос — и увлеченный новой жизнью. Жизнью ученика алхимика, жизнью, в которой совсем скоро состоится переезд в Кантон, где его незаконченное общее образование не будет преградой.