Ножа я не видела, но чувствовал его у горла.

— Если еще раз произнесешь его имя в моем чертовом присутствии, я прикончу тебя.

— Тогда сделай это, — бросила я вызов. — Я никогда не дам тебе того, чего ты хочешь. Я никогда не буду твоей.

Пока я ждала удара ножа, между нами царило молчание, но его так и не последовало.

— Может быть, не здесь, — прошептал он, проведя ножом от горла к моей груди, где под кожей билось мое сердце. — Но будешь во всем остальном.

Он взял меня на руки и вынес из спальни. Я огляделась вокруг, насколько могла. Нервное ожидание нарастало до тех пор, пока меня не начало трясти от него. Он отнес меня на кухню и осторожно усадил на стол. Холод в его глазах остался, поэтому я отшатнулась, но его рука на моем бедре остановила меня.

— Не двигайся.

Моя одежда была сброшена его руками, и хотя я хотела бороться с ним, предупреждение в его глазах заставило колебаться.

Когда я оказалась полностью обнаженной, он кивнул на стул, и я быстро села на него. Я двинулась вперед и использовал столешницу, чтобы защитить как можно большую часть своего тела. Его ухмылка сказала мне, что он это заметил.

Он повернулся спиной и быстро принялся готовить завтрак. Я наблюдала за ним краем глаза, но он так и не обернулся, чтобы проверить меня. Закончив, он поставил передо мной тарелку с приказом поесть, а затем вернулся, чтобы помыть посуду.

— Кто сказал, что я голодна?

— Неважно, так это или нет. Ты делаешь то, что я говорю, а это значит, что ты ешь, когда я велю.

— Или что?

— Или я тебя накажу.

— Это ли не наказание?

— Ты не страдаешь… пока. Так что не испытывайте мое терпение.

Опасная резкость в его голосе сделала угрозу еще более реальной, поэтому я молча взяла вилку и начала есть. Я была удивлена тем, насколько это вкусно.

Когда он научился готовить?

Как и я, он едва мог разморозить курицу, не испортив ее каким-нибудь образом. Возникла нехорошая мысль, и меня пронзила ревность.

— Это вкусно. Твоя девушка научила тебя готовить?

Его смех удивил меня.

— У меня нет девушки. Уже четыре года.

— Отлично. Тогда твои шлюхи. Уверена, у тебя их бесчисленное количество.

Он повернулся ко мне лицом, сжимая в руке тарелку.

— У меня нет бесчислен… только одна, — он сел и посмотрел на меня с похотью в глазах. — Иди сюда, — приказал он. Отодвинул нетронутую еду и похлопал по пространству на столе перед собой. Осознав, что я обнажена, я забралась на стол в указанное им место. — Раздвинь для меня ноги. Дай посмотреть на то, что принадлежит мне.

Мои дрожащие ноги, будто сами раздвигались под его горячим взглядом, воспламеняющим мое тело. Его руки прошлись по моим бедрам, но это прикосновение оставалось легким.

— Мне всегда нравилось ощущение твоей кожи. Такой мягкой и податливой. Коснись себя. Почувствуй то, что чувствую я.

Мои пальцы нерешительно протолкнулись сквозь влажные губы моей киски. Мое тело задрожало в ответ, и я почти почувствовала все, что он собирался сделать со мной. Все, что он сделал бы со мной.

— Мне не нужно спрашивать, готова ли ты принять меня. Я вижу, как доказательства стекают с твоих пальцев.

Я хотела попросить его прикоснуться ко мне, но это было бы капитуляцией, и я не могла этого сделать.

— Я знаю, чего ты хочешь, но ведь не попросишь об этом, не так ли?

Я продолжила легкое прикосновение пальцев и даже погрузила один во влагалище. Если он мог дразнить, то и я тоже. Его затаенное дыхание было едва слышно, но мои чувства были слишком совмещены с его, чтобы не слышать.

— Ты меня убиваешь, — сказал он и застонал. Его рот опустился на мою киску, и в тот момент, когда его губы коснулись меня, я кончила и наполнила кухню своими криками.

Я чувствовала, как моя сила воли слабеет вместе с моим телом. Я даже не осознавала, что падаю. В более чем один способ. Моя спина теперь покоилась на столешнице, а ноги раскрылись шире для лучшего доступа.

— Возьми все это, — прошептала я перед тем, как сила моего освобождения высосала воздух из моих легких вместе с моей волей.

— Я планирую, — прошептал он в ответ. Сожаление о том, что он услышал меня, быстро сменилось внезапным и беспощадным вторжением его члена. Стол закачался, а стулья рухнули под силой его бедер. Я проглотила свои крики, пока они не превратились в хныканье. Я бы ему этого не дала.

— Нет, детка, не сдерживай себя, — он скользнул рукой между нашими телами и стал мучить мой клитор. — Кричи для меня.

* * *

Кинан провел все утро, трахая меня, и я ни разу не сопротивлялась. Он делал со мной вещи, которые до сих пор заставляют меня краснеть. Не было ни одной части моего тела, которую он не оставил бы нетронутой.

— Что мы здесь делаем? — спросила я гораздо позже, с раздражением оглядывая пустой тату-салон.

— Исправляем ошибку, — он начал настраиваться, как будто готовился к приему клиента.

— Это твой салон? — когда спросила, я старалась не показаться впечатленной, но не удалось. Мне всегда было интересно, чем занимался Кинан и нашел ли он кого-то еще. Он ушел, не успев закончить учебу, из-за долгого пребывания в больнице, и, учитывая его тихую, но отчаянную потребность во внимании и ласке, невозможно было представить его без кого-то.

— Мой, — он похлопал по кожаному креслу. — Запрыгивай и ляг на живот.

— Но я не хочу татуировку.

— Я не спрашивал, Шелли, — пригрозил он, не поднимая глаз.

— Ты ведешь себя смешно.

— Ты можешь сделать это добровольно, или я могу привязать тебя к стулу и в любом случае делать то, что захочу.

Я боролась со своим выбором и поняла, что мне не хватает преимущества или слов, чтобы убедить его в том, что то, что он делает, пересекает слишком много границ.

Глупая девочка-подросток во мне все еще надеялась…

Я быстро выполнила его приказ, прежде чем он увидел мои слезы. Я положила голову на мягкую кожу, признавая поражение, и приказала своему телу оставаться неподвижным.

Я все это заглушила.

Гул машины.

Ощущение его руки.

Пронзительную вибрацию иглы по моей коже.

Я оставила все это в прошлом.

* * *

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

— Ты боишься?

Мне потребовалось время, чтобы собраться с силами после того, как он только что закончил бессмысленный поцелуй. Мы были в его спальне, и на заднем плане тихо играла романтическая музыка. Я должна была признать, что он делал все возможное. Укол печали и гнева пронзил меня, когда я вспомнила наш недавний, но короткий разрыв и его причину. Я простила его, но желание придушить Джессику Стэнтон все еще было сильным. Она была подругой, и они вдвоем совершили немыслимое, когда целовались на вечеринке.

— Немного. Я никогда не делала этого раньше.

Милейшая улыбка расползлась по его губам и немного облегчила мою нервозность.

— Ты не представляешь, как меня это радует.

— Почему? Потому что испорченный товар?

— Ой. Это больно. —

Он схватился за грудь, как будто серьезно ранен.

— Может быть, это поможет, — прошептала я и быстро сбросила платье, прежде чем потеряла смелость. Я была удивлена тем, насколько была смелой, хотя все это было притворством. Его глаза смело обследовали каждый дюйм моего тела, и я вздрогнула от одного только этого контакта.

— Ты уверена, что хочешь сделать это сейчас? Мы можем подождать, если хочешь.

Я кивнула головой, даже скрестив руки на груди. Месяцем ранее мне исполнилось шестнадцать, и я чувствовала, что готова как никогда.

— Какой день может быть лучше, чем День святого Валентина? — пошутила я.

— День твоей свадьбы, — ответил он. Его лицо изменилось от вины, и он попятился, но моя рука протянулась, чтобы остановить его.

— Знаю. Я пошутила, но я хочу тебя сейчас. Я выбираю тебя. Я выбираю этот момент.

— Я не заслуживаю тебя.

— Значит, я просто потрясающая.

— Мне очень жаль, ладно? Это никогда не произойдет снова. Я не хочу снова причинять тебе такую боль.