Он ведь сейчас шутит, правда ведь? Просто отыгрывается на ней за то, что у неё не получилось сделать. Но даже если бы вдруг и получилось… Где гарантия, что он бы не выжил после этого?..

— Нет… Не хочу… — на её глазах всё же проступили новые слёзы страха и искреннего сожаления за всё, что успело произойти. А возможно и за то, что ещё только-только собиралось… — Совсем-совсем не хочу. Но очень хорошо понимаю, что надо. Я должна за всё перед вами ответить… перед тем как просить о помощи.

Ожидал ли он от неё подобного ответа или всё-таки сумел увидеть в её импульсном (и далеко не наигранном поведении) нечто большее. Например, понимание того безумного факта, что для неё подобные вещи не в новинку. Что она привыкла жить подобным кошмаром и отвечать за всё перед тем, кто выдрессировал её на подобных извращённых подменах правильно-неправильно, чтобы намеренно вызывать в ней ложное чувство вины.

Странно, что она всё равно выбилась из-под чужого контроля и решила сделать всё по-своему. Значит, её психика ещё не до конца перекроена и не полностью сломлена. Или ей всё же присущи антисоциальные черты с более неизлечимым упрямством врождённого социопата?

— Ты же понимаешь, что должна для этого очень сильно постараться? При этом, не наступая себе на горло и не переступая через себя. Ведь некоторые вещи невозможно идеально сыграть или сымитировать. И мне не нужна ни игра, ни притворство. Как и ложь в любом её проявлении.

Ей пришлось приложить немало сил, чтобы не отвести своих жалких из-за несдерживаемых слёз щенячьих глаз от лица Монарха, как и отвернуться в сторону. Лишь бы он не видел, насколько униженной она сейчас перед ним выглядела. Не без его помощи, так сказать.

— Так что впредь я хочу слышать от тебя правду и только правду. Без каких-либо уловок.

Можно подумать, его и впрямь было реально как-то обмануть.

— К тому же, не думай, что для тебя уже всё решено. Ничего подобного. Потому что, повторюсь, тебе придётся весьма постараться, чтобы доказать, что твоя жизнь и не до конца сломленная психика что-то да стоят.

— Если это будет в моих силах…

Как же она себя сейчас ненавидела, поскольку делала именно то, чего Монарх не хотел, чтобы она делала. Наступала себе на горло. Правда, без какого-либо насилия над своими жизненными принципами. Ведь, если так подумать, они у неё напрочь отсутствовали. Вернее, так и не успели сформироваться во что-то конкретное и железобетонное.

— Не переживай… Я никогда не заставляю делать людей то, что им не под силу. Кстати, ты мне так и не ответила на почти уже подзабытый вопрос. Твоя девственность настоящая? А то мало ли… Вдруг ты в одну из долгих и бессонных ночей немного перестаралась или расшалилась, когда полезла из любопытства своими маленькими пальчиками исследовать ту самую щёлочку. А может, например, и не из любопытства, а всё из-за той же мести.

Как лихо он любил перескакивать с одной темы на другую. Хотя и не удивительно. Ведь любой с ним разговор и в самом деле походил на спуск с крутой горы головой вниз и только на бешеной скорости. А когда он при этом ласкает твою грудь…

Правда, в этот раз, он всё же оставил сосок Анны в покое и повёл пальцами снова по рёбрам вниз. От чего его ласка менее чувственной и возбуждающей не стала. Кожа девушки буквально ныла, а между ног, несмотря на эмоциональные перепады, всё пылало и стенало, требуя большего. При этом она даже не могла сомкнуть тех же коленок, чтобы сжать с помощью внутренней стороны бёдер не в меру воспалившуюся киску.

— Ну, так что, Анна. Ты мне ответишь честно? Насколько порченный товар я сегодня купил?..

Его пальцы ненадолго задержались на её сверхчувствительном лобке, из-за прикосновений к которому девушку передёрнуло уже практически всем телом, и она чуть было не заскулила буквально. При этом перед глазами тут же прошлись несколько въевшихся картинок из недавнего прошлого. Точнее из видеокадров где-то раздобытых Маэстро записей, на которых был запечатлён Монарх. Чаще голый. Или вообще полностью голый с огромным стоячим колом членом. Совершенный бог или даже титан во всей своей исключительной и неслабо пугающей красе.

То, что он делал на тех видео, уже просто было невозможно забыть. Тем более, после того, как её заставляли снова и снова их пересматривать. Заставляли возбуждаться на него… Хотеть его, едва не ревновать к тем сучкам, которые брали его член в свой рот, или которых он сам насаживал на этот самый член и трахал… Долго-долго трахал… Как заведённая машина или мощный поршень, не знающий ни усталости ни сроков сноса. И, конечно, никто под ним не притворялся. Все без исключения извивались под ним, кричали и кончали по-настоящему. Бурно кончали… Только выглядело это совсем не так, как в постановочных порно-фильмах, где натуральными были лишь половые органы и ебля. Потому что Монарху не нужно было никого играть и не перед кем красоваться…

— Меня никто, кроме доктора, там не трогал… А осматривал он меня буквально день назад.

У неё окончательно пересохло во рту и в глотке, так как она вновь увидела над собой не особо-то и любопытное лицо Монарха. И едва ли он мог не заметить, как её взгляд ненадолго затуманился и поплыл.

— Мне тоже было запрещено делать с собой что-то… там. Разрешали только кончать с помощью клитора и то… Когда намеренно вызывали во мне все эти… жуткие желания с возбуждением… И следили, чтобы я там была очень здоровой и чистой…

Кажется, её последние признания и вызывали у мужчины спортивный интерес, из-за которого он перевёл свой взгляд к низу живота Анны, где сейчас действительно не было ничего прикрыто. И, скорее, даже очень открыто из-за широко разведённых в стороны ног. Хотя, он вполне мог видеть её идеально выбритую киску и до сего момента. Не исключено, что даже и трогал… Отчего при мысли об этом девушку тут же окатило очередным приступом эрогенного жара.

— Невинная шлюха. Хорошо обученная, но всё равно… невинная шлюха. Почти парадокс…

Его пальцы осмелели. Правда и до этого они мало чего стеснялись. Но в этот раз они не стали долго кружить вокруг да около, полностью накрыв припухший из-за сильного притока крови холмик крупных половых губ, проведя по нему всё той же сводящей с ума дразнящей лаской. Пыточной лаской, вынудив Анну тихо застонать то ли от испуга, то ли нежданного для неё удивления. И снова дёрнуться.

— Понятное дело, что силиконовый или резиновый член — это далеко не одно и то же, что настоящий, но разве мы все не берём в рот что попало?

Зачем он вообще это сказал? Чтобы она рефлекторно скосила глаза к его чреслам, скрытым костюмной тканью шитых на заказ брюк? Она ведь знала, до каких размеров «вырастает» его возбуждённый член. Или и вправду боялась, что он вот-вот его достанет?

Неужели он это сделает сегодня? Прямо сейчас?..

Её опять затрясло, и она опять жалобно заскулила, невольно откинув голову назад и чуть было не выгнувшись в пояснице. Господи… Что он делал? А, главное, как? Почему у него с первого раза получалось то, что у неё не всегда выходило даже с третьего. И какие у него горячие пальцы… Удивительно, что они совершенно не царапают её самую нежную и чувствительную интимную кожу на половых складках, включая клитор. Будто и в самом деле знают, как надо всё делать. Где надавить, где погладить и помассировать… Кажется, у неё уже затекла вся промежность от собственных соков, до которых он тоже очень скоро добрался и чуть было окончательно не свёл её с ума. Ведь он не просто смочил о них свои пальцы, но и принялся там всё натирать и растирать, разве что ещё не проникать в действительно в ещё такую узкую щёлочку…

Она уже не стонала, а несдержанно вскрикивала. Потому что это было невыносимо. А от убийственного осознания, что всё это делал с ней Монарх и подавно. Тот, которого она безумно хотела все последние месяцы своей ненормальной жизни.

— Понятное дело, что палец — это тоже не член, но думаю, в первый раз лучше обойтись малой кровью и, желательно, без разрывов. Ты же ещё не готова к тому, чтобы в тебя вогнали целую дубинку?