О чём он вообще говорит? И почему вообще это говорит? Как будто она продолжала ещё соображать.
Правда, не почувствовать неожиданный дискомфорт все же не сумела, когда ощутила, как что-то начало в неё входить. Что-то плотное, твёрдое и отнюдь не маленькое. Поскольку пальцы Монарха вполне могли сойти и за небольшой член, ну а два пальца и подавно.
Боже, он действительно это делает. Он проникает в неё пальцем и, судя по всему, пока одним. Но даже в этом случае не удалось избежать лёгкой боли. Пусть и недолгой, но достаточно ощутимой, как и вызвавшей у Анны рефлекторную реакцию — зашипеть сквозь зубы.
— Да, ладно. Ну, не настолько ты там уж и неженка.
Он ещё и острит. Хотя, скорее, прекрасно предвидел, что с ней будет, и как она всего через несколько секунд ошарашенная и густо раскрасневшаяся будет прислушиваться к ритмичному, но пока неспешному движению его пальца у себя внутри. И изумлённо всхлипывать от внутреннего давления подушечки верхней фаланги на стенки и пугающие чувствительные точки влагалища.
— Хорошо течёшь… мне нравится…
Ей показалось, или его голос всё же немного понизился и сел? Точнее, огрубел. При этом он чуть ли не постоянно следил за выражением лица своей беспомощной и почти полностью обездвиженной жертвы. Особенно когда принялся более быстро вводить в неё палец, имитируя едва не настоящий половой акт. Отчего у Анны окончательно начало сносить крышу и доводить её до полного исступления.
Её крики тоже участились и стали более громкими, одновременно жалобными, умоляющими и, в какой-то степени, агрессивными — требующими. Видимо, только поэтому он и прижал к её клитору большой палец, принявшись массировать и его, возбуждая там всё, что только можно и нельзя. Причём настолько умело и знающе, что чтобы довести Анну до максимальной точки экстаза — ему вообще не потребовалось какого-либо дополнительного вмешательства или времени. Она взорвалась уже через несколько секунду, жалобно взвыв и… Испуганно вскрикнув…
Поскольку вместе с оргазмом в её влагалище ворвалась нежданная и уже действительно настоящая боль… со вторым пальцем Монарха. Когда он намеренно и уже окончательно решил разорвать ей плеву довольно грубым и совсем не щадящим проникновением. И, надо сказать, это было воистину убийственное ощущение. Кричать и от оргазма, и от боли.
— Считай, это была генеральная репетиция. Ещё не факт, что в следующий раз тоже не обойдётся без крови и тем более адской боли. Но, явно будет уже попроще.
О чём он вообще говорит? О каком следующем разе? Разве он не собирается?..
Мысли Анны вновь приказали долго жить из-за новых ритмичных движений пальцев Монарха в её влагалище. Всё ещё болезненных, но не настолько, чтобы она не переставала испытывать приливы всё ещё не затихшего до конца оргазма, а теперь так и вовсе… Переживать новые возбуждающие толчки будто и вправду гигантских пальцев мужчины.
— Какая же ты ещё тугенькая и узкая. Значит, всё-таки настоящая девственница.
Да что он вообще делал? Почему не останавливался? Ему было мало порвать ей плеву и довести до относительно бурного оргазма?
Анна, не выдержав, закатила и закрыла глаза. Почти зажмурилась, поскольку действительно ничего подобного раньше не испытывала и совершенно не догадывалась, что с её телом можно было такое вытворять. Особенно там, внутри. Из-за чего она уже практически не чувствовала боли. Её перекрыло собой сумасшедшее и нарастающее возбуждение. Раскалённое до пределов удовольствие, которое, то растекалось внутри её живота, то опять пыталось стянуть в себя все ядерные атомы пока ещё не взорвавшегося бурного экстаза.
Она даже не поняла и не заметила, когда вцепилась обеими «ожившими» руками в простынь. А от перенапряжения у неё уже заметно дрожали и бёдра, и коленки. При этом Монарх не то что не собирался останавливаться, скорее наоборот. Ещё больше усилил и ускорил толчки пальцев. Буквально до хорошо слышных звуковых и влажных ударов, из-за которых у неё там вскоре, казалось, всё полностью онемело. Она уже вообще ничего, по сути, и не чувствовала, кроме сумасшедшей эйфории, всё нарастающей, нарастающей и буквально заглотившей всю в себя и без остатка отказывающее тело Анны.
У неё буквально пропал голос вместе со способностью мыслить, при этом она не переставала кричать и вскрикивать, как и выгибать спину, насколько ей позволяло всё её парализованное состояние. Сколько продлилась эта пытка? Сколько она уже была на пределе провалиться в бессознательное или куда-то ещё? Но, похоже, её реально истязали множественным оргазмом или запредельным для неё возбуждением, пока наконец-то не довели до полной агонии и до настоящего взрыва. Поскольку таких разрядок она точно никогда в жизни ещё не испытывала и даже не догадывалась, что такое возможно в принципе. Не просто кончать, а буквально фонтанировать и… снова кончать. Боже, правый… Снова и снова…
Правда в какой-то момент ей на самом деле начало чудится, что она лишилась сознания, и всё происходящее ей просто чудится. Но, когда она почувствовала, как на её живот капает что-то тёплое (почти горячее) и очень даже осязаемое, то тут же открыла глаза, вроде как одновременно и пугаясь, и понимая, что ей всё это не приснилось. Она действительно только что пережила самый мощный и невероятно долгий оргазм в своей жизни… от пальцев Монарха и даже не заметила, как он высвободил из штанов другой рукой свой огромный детородный орган и… Тоже стал кончать, прямо ей на живот и на грудь. Совершенно беззвучно и практически без изменившегося выражения лица. Может только Тьма в его глазах заметно проступила из глубин очень скрытого сознания мужчины в необычной для этого мира «форме».
— А ты, на удивление, и в самом деле полна сюрпризов. — его голос тоже чуть изменился и заметно сбился с привычного ровного произношения, в который раз напоминая девушке, что это всё по-настоящему. Такие вещи невозможно пережить во сне или в бессознательном состоянии. — Хотя определенно ты ничего из этого не заслужила. Но нестрашно…
Он сделал недолгую паузу, но только для того, чтобы выжать из разбухшей и блестящей тёмно-пурпурной головки последнюю каплю горячего семени.
— У нас ещё будет предостаточно времени, чтобы всё исправить. И разобраться с тобой, как следует…
О чём это он? Решил её напоследок припугнуть или слишком резко вернуть на землю? Буквально лицом в асфальт. Притом, что уже практически это сделал и так, прямо сейчас, когда столь грубым способом привёл её в чувства и тут же охладил их своим абсолютным безучастием к происходящему.
— Что… — ей пришлось сделать нечто невозможное, чтобы вернуть хоть немного свой напрочь пропавший голос. Но она должна была это знать и ещё до того, как он принялся экспериментировать с её девственностью. — Что вы со мной сделаете?
На этот вопрос Монарх явно не собирался отвечать так скоро и прямо сейчас. Он лишь снисходительно усмехнулся, ненадолго отвлекаясь на прикроватную тумбочку, на которой стояла заблаговременно приготовленная коробка с салфетками.
— Над этим тебе точно не нужно ломать голову, Анна. Особенно сейчас. Можешь пока расслабиться и даже попытаться отдохнуть. Правда, тебе всё равно в этом помогут.
— К-кто поможет?.. Когда?.. — что-то его ответы ей нравились всё меньше и меньше, как и само поведение мужчины. Хотя, на счёт его поведения можно было и не удивляться.
— Не забивай свою прелестную головку ненужными вопросами раньше времени, куколка. Единственное, первое, что тебе придётся сделать в самое ближайшее время — это вернуть свой настоящий цвет волос. Иначе прикажу обрить тебя наголо.
Нет, он вовсе не шутил, пусть в его голосе и проскальзывали характерные нотки грубой иронии. Но на счёт волос говорил всё всерьёз, чем и вызвал у Анны кратковременный ступор. С чего ему вообще они вдруг сдались, ещё и после всего, что здесь только что произошло? Или ему настолько плевать на девушку, на её чувства и переживания, что он будет говорить о чём угодно (даже о ненатуральном цвете её волос), но только не о её душевном состоянии.
