Вставать из-за стола с чувством лёгкого голода? Да она теперь вообще из-за него не встанет, пока не прикончит всё, что на нём сейчас находилось. И выпьет, к слову тоже. Кроме, разве что, минеральной воды без газа. Этого добра ей хватало ещё в Пансионате.

— Может мне ещё попросить для тебя добавки? — Анастасия, конечно же, не могла не заметить с какой суперскоростью был уничтожен весь омлет Анной, на который у голодной девушки ушло чуть меньше минуты.

— Смотря, что тут ещё мне наготовили. — да, Анна определённо не собиралась ничего и никого стесняться. Как говорится, ты не ты, когда голоден. И, тем более, когда безумно голоден.

Правда, после омлета, она уже не так поспешно тянула с других порционных тарелок и блюд лежавшую там нарезку. Можно сказать, сооружала из неё небольшие бутерброды уже более выборочно и со знанием дела. Одновременно открывая крышки над остальными горячими или, наоборот, холодными блюдами. Увидев под одной что-то очень похожее на жидкую овсяную кашу (от которой её все последние годы буквально тошнило в Пансионате), она тут же вернула крышку на место.

— Если добавить туда кусочек сливочного масла и несколько ложек варенья со свежими ягодами голубики и малины…

Да, это всё имелось в отдельных блюдцах и соусницах, но даже столь заманчивое предложение Анастасии не сумело перебить выработанного к данной каше отвращения Анны.

— Я лучше съем их так. С круасаном, например.

А вот тёплая ещё выпечка с головокружительным ароматом сдобы и ванили была принята девушкой на ура. Слойки, круасаны, мифины и свежие булочки. Господи, она определённо попала в рай!

— Наверное, придётся всё же принести пару таблеток какого-нибудь мезима.

— Не переживайте. Я уже переварила всё, что только что попало в мой желудок. И я больше не возьму в свой рот ни одной таблетки. Только если действительно не начну загибаться, но едва ли это будет связано с несварением.

— Кстати, там где вы до этого жили… Насчёт полноценного питания. Вас достаточно там хорошо кормили? И, к слову, что это было за место? Вы там являлись узницей или кем?..

— Нет! — Анна уже знакомым отрицательным движением головы и с тут же изменившимся выражением лица (ставшим практически отмороженным и полностью бесчувственным) ответила сразу на все вопросы Анастасии, определённо не собираясь его развивать или чем-то дополнять.

— Что, нет? — брюнетка, не удержавшись, усмехнулась, видимо, ещё не привыкнув к подобному виду общения.

Чего не скажешь об Анне, для которой однозначные «Да» и «Нет» являлись практически прописавшимся в её поведением рефлексом, от коего она даже не задумывалась когда-либо избавляться.

— Я уже вам до этого говорила. Я не буду с вами разговаривать на все эти темы. И, к слову, перекрашивать волосы тоже.

Конечно, про волосы она слышала лично из уст самого Монарха, но он ей тогда и возразить не дал, не то, чтобы выслушать её встречные на данный счёт аргументы.

— Анна, ты же не можешь не понимать, что от той готовности, с которой ты захочешь с нами общаться и демонстрировать, что ты действительно готова на многое, ради себя и своей сестры, зависит и наше к тебе ответное отношение. В том числе и от Глеба Олеговича. Ему же нужно определиться с тобой и решить, в первую очередь для себя, что с тобой делать.

Пока Анастасия доходчиво пыталась достучаться до упрямой подопечной вроде как максимально понятными словами, Анна успела запихать в рот не менее половины круасана, полив его перед этим обильным слоем варенья из чёрной смородины. Она чуть было язык при этом не проглотила, а воздушное тесто, как до этого восхитительный яичный омлет, моментально начало таять и смешиваться своим неповторимым вкусом с густым сиропом сладкого «соуса». Не удивительно, почему она слегка пропустила мимо ушей несколько слов Анастасии. Хотя, скорее, сделала это намеренно.

— Сколько раз мне нужно повторить, чтобы до вас дошло. — она проглотила только где-то половину из пережёванной ею выпечки, но оставшийся кусок совершенно не мешал отвечать ей столь же чётко и ясно, как и с пустым ртом. — Мне плевать на вас, кто бы вы там ни были. И для вас я ничего не буду ни говорить, ни тем более делать. Если ваш список вопросов действительно принадлежит руке Глеба Олеговича, тогда пусть он придёт сюда лично и сам мне их зачитает. Ни вам, ни кому-либо другому, кроме него, я отвечать не буду. И тесты сдавать тоже. Тем более, мне нужно убедиться, что этот дом принадлежит именно ему. Что вы не используете его имя и какие-то общеизвестные о нём вещи в своих собственных корыстных целях. А вдруг вы его кровные конкуренты и пытаетесь с моей помощью что-то с ним сделать? Вдруг вы связаны с Маэстро и с его организацией? Так что повторяю ещё раз, для особо одарённых. Пока я не увижу в этой комнате (или в какой другой) Монарха во всей его красе…

— И голос по телефону не подойдёт? — Анастасия довольно долго и терпеливо выслушивала развёрнутый монолог Анны, пребывая под воздействием явно противоположных друг другу эмоций, после чего не выдержала и вставила свой немного ироничный вопрос.

— И даже видеозвонок! — обрезала девушка, как отрезала или отсекла возможные после этого возражения. — Я прекрасно знаю, что такое дипфейки и успела на многое в своё время насмотреться. Так что, нет! Делайте со мной, что хотите, но я ни с кем из вашей братии разговаривать не стану. Если уж откровенничать на данную тему до конца, меня уже тошнит от таких, как вы, во что бы вы при этом не были одеты и как бы вежливо себя не вели. Вся эта ваша… напускная вежливость и улыбочки в стиле Дейла Корнеги…

Наконец-то, Анна всё проглотила, на время отвлекаясь на свои последующие разъяснения и невольно позволяя себе делать то, за что в Пансионате её бы заперли в каменном мешке как минимум на целую неделю. Показывать своё истинное лицо и чувства. В том числе не наигранное презрение и плохо скрытую злобу. Она даже чуть подалась вперёд, вперившись агрессивным взглядом в напряжённые глаза Анастасии, до которой, судя по всему, только сейчас стало доходить, кому на самом деле она тут пыталась войти в ложное доверие.

— У меня на всё это уже давным-давно выработался рвотный рефлекс и интуитивное отторжение. Я ненавижу таких вот идеальных работничков, кем бы вы там ни были и чем на самом деле тут не занималась. Лично вам я ничего не буду рассказывать, как и всем вашим клонам. Хоть на голову встаньте или меня посадите на электрический стул. Я лучше сдохну, чем буду снова общаться с такими, как вы.

В этот раз Анастасия больше не перебивала девушку, впервые за столько времени позволив себе хоть какие-то настоящие чувства, грузно нахмурившись и неосознанно поджав губы.

— Наверное, мой ответ не будет для тебя значить ровным счётом ничего… — наконец-то она набралась «смелости» заговорить, поскольку Анна решила, что с неё хватит болтовни и снова демонстративно вернулась к поглощению вкуснейшего на Земле завтрака. — Но, мне действительно очень жаль, что тебе приходилось общаться с людьми, для которых ты была всего лишь объектом для экспериментов и прочих… нечистоплотных вещей. Едва ли я могу в твоём случае что-то исправить. Но всё же не стану терять надежды касательно того, что рано или поздно, сумею как-то завоевать твоё доверие.

— Можно подумать, оно что-то тебе даст. Да плевать тебе на меня, как и всем остальным, кто здесь живёт и знать не знает, кто я такая и что тут делаю. Скорей всего, я тут ненадолго. Может даже всего на один день. Потому что если Монарх не захочет со мной разговаривать…

— Ты нам угрожаешь? — Анастасию пробрало ни столько удивление, сколько ответная реакция на напыщенную самоуверенность вчерашней звезды тайного аукциона в “Dark Side”. Она даже несдержанно хохотнула.

— Нет! Констатирую факт. Потому что вам нечего мне предъявить или чем-то угрожать. Мне плевать на свою жизнь, да и к боли я уже давно привыкла. Даже порою по ней скучаю, если мне долго её не причиняют. Поскольку только она помогает мне хоть что-то чувствовать, как и осознавать себя живой.