Мальчик кивает.

— Дай мне руку, и я потяну тебя вверх.

Он пытается отпустить руку, но соскальзывает.

— Я не могу!

Я еще раз пытаюсь нажать на кнопку, чтобы запустить костюм, но это снова не удается.

— Ты можешь. Ты должен верить, что ты достаточно сильный. Ты должен помнить, что никто, кроме тебя самого, не может сказать тебе, что ты не можешь. Я здесь, и я не дам тебе упасть, но ты должен дотянуться до меня.

Я слышу, как у Бренны перехватывает дыхание, пока она смотрит.

— Ты обещаешь?

— Обещаю.

Мальчик держится, а я стою на краю здания и протягиваю ему руку.

— Поверь мне.

Он протягивает руку еще раз, и когда наши пальцы соприкасаются, я теряю его.

— Нет! — тихо вздыхает Бренна.

Это сокрушительная сцена, которая меняет весь сюжет фильма. Остальная часть длится всего несколько секунд, показывая маленький гроб и Навигатора, наблюдающего за похоронами со стороны, не имея возможности показать свое лицо. Я чувствую на себе ее взгляд.

— Он умирает?

— Вымышлено.

— Как ужасно.

— Так и есть. Он не очень хорошо к этому относится.

— Кто? — спрашивает она.

— Мой персонаж.

Бренна кивает.

— Ты только что пообещал ему, что все будет хорошо, а потом наблюдал, как он падает вниз. Боже, ты должен был быть раздавлен. Мне так жаль.

Я смеюсь над тем, как она эмоциональна.

— Ты знаешь, что это фильм и «План полета» — только начало истории Навигатора?

— Конечно, я просто говорю.

Я наклоняюсь и притягиваю ее лицо ближе.

— Мне нравится, когда ты сочувствуешь моему персонажу.

Ее пальцы поднимаются, касаясь моей щеки.

— Наверное, моему сердцу не нравится, когда ты притворяешься, что ему больно.

— Ты можешь поцеловать меня и исправить ситуацию.

Она слегка смеется.

— Могу.

— Я не против.

Бренна наклоняется ближе, пока ее губы не оказываются на расстоянии вдоха от моих.

— А если кто-то увидит?

Мне плевать. Пусть все видят. Пусть люди делают любые предположения. Я несколько часов обходился без этой женщины, и это был ад. Я схожу с ума, и единственное, что может помочь — это она. Потом я вспоминаю, что не только я рискую что-то потерять, если люди увидят. Поэтому я натягиваю толстовку и чувствую ее тепло рядом со своими губами.

— Лучше?

— Я не знаю, что может быть лучше, — пробормотала она, и тогда я наклонился и поцеловал ее в губы.

Глава двадцать первая

Бренна

Пальцы Джейкоба переплетены с моими, а я прислонилась к его плечу. Мы переместились на заднее сиденье, отчего я чувствую себя подростком, который готовится к ночи поцелуев. Однако для объятий это место гораздо лучше. А Джейкоб — любитель пообниматься. Я понятия не имею, о чем, черт возьми, этот фильм, кроме того, что он очень душещипательный. В основном я не могу сосредоточиться, потому что он комментирует каждую пошлую реплику.

— Ни один чувак так не говорит, — уточняет Джейкоб.

— Знаешь, будучи актером, ты — худший человек, с которым можно смотреть кино. Я думала, что ты хотя бы будешь тихим и наблюдательным.

Он фыркает.

— Это не актерство, красавица. Это дерьмо. Много-много дерьма. Самое печальное, что до «Навигатора» я бы отдал правый или левый орех за любую роль, включая эту.

— Хорошо, что ты тогда не потерял орех.

— Тебе нравятся мои орехи?

Я закатываю глаза.

— Все мужчины одинаковы.

— Это точно.

— А теперь тише, чтобы я могла посмотреть фильм.

Он притягивает меня к своей груди и делает именно так как я сказала. Я начинаю понемногу втягиваться, но тут машины начинают уезжать. Джейкоб оглядывается, тоже заметив это.

— Видишь, другие тоже считают, что здесь не стоит оставаться.

— Мы ехали сюда целый час, заплатили за просмотр фильма, а торт так и не съели.

Он поднимает мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Я не говорил, что мы уезжаем. У меня есть несколько часов с тобой, и я намерен наслаждаться каждой минутой.

Мне бы очень хотелось, чтобы он не был таким милым. Страхи, которые я испытываю из-за того, что влюбилась в него, становятся все более реальными каждый раз, когда я нахожусь рядом с ним. Если бы он был придурком, можно было бы просто заняться отличным сексом и забыть об этом, но он не такой. Он ставит чертову пьесу, чтобы сделать моего сына счастливым.

— Хорошо. Мне это нравится.

— Теперь, похоже, у нас меньше поводов беспокоиться о том, что нас увидят, — рука Джейкоба движется по моей спине, прижимая меня к своей груди.

— И что же они могут увидеть?

Он улыбается, его рука перемещается к моей ноге.

— Для начала, они могут увидеть, как я пытаюсь залезть рукой под твою юбку.

Его большой палец касается верхней части моего бедра.

— Будет неловко, если кто-то увидит.

— Мы бы не хотели, чтобы они увидели, как я полностью погружаюсь «под воду».

Я качаю головой, соглашаясь с ним.

— Джейкоб, — вздыхаю я, чувствуя, как он задевает мое нижнее белье.

К счастью, я подкорректировала свой гардероб, когда Сибил практически запихнула нас на это свидание. Мое дыхание становится прерывистым, когда он сдвигает его в сторону и начинает играть с моим клитором.

— Тебе нравится это? Тебе нравится мысль о том, что кто-то увидит, как я делаю это с тобой?

Это не совсем моя фантазия, но в ней есть элемент опасности, который возбуждает меня. В основном, конечно, дело в нем. В том, что Джейкоб хочет меня достаточно сильно, чтобы рисковать тем, что нас поймают.

— Мне нравится то, что ты делаешь, потому что это ты.

Судя по тому, что он говорит, ему нравится мой ответ.

— Ты единственная женщина, с которой я хочу это делать, — Джейкоб оглядывается по сторонам и ухмыляется. — Мы остались одни, не считая еще одну машину. Иди сюда, — он тянет меня так, что я оказываюсь между его ног. — Посмотрим фильм.

Я начинаю поворачиваться, но тут чувствую его рот на своей шее. Он целует ее, проводя губами вниз, а затем его рука нащупывает мою грудь.

— Расскажи мне, что ты видишь.

О, Боже. Я не могу говорить об этом.

— Что?

— Скажи мне, что происходит на экране.

Да кого это, черт возьми, волнует? Единственное, на чем я могу сосредоточиться, так это на том, что Джейкоб делает с моим телом. Одна его рука лежит на моей груди, другая движется вверх по ноге. Я сгорю, если он продолжит в том же духе.

— Я… Я не…

Он перестает двигаться.

— Ты стараешься быть внимательной, красавица?

— Да, — признаю я.

Его низкая усмешка вибрирует у меня за спиной.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Я должна сказать «да». Я мать, врач, женщина, воспитывающая подростка, которого я бы убила, если бы она делала это, но вот я здесь, посреди дороги, занимаюсь сексом с моим парнем без обязательств, с которым я переспала на днях. Если бы я проходила терапию, мы бы посвятили целый сеанс этим вопросам.

— Нет, — говорю я ему.

Он поворачивает мою голову так, чтобы поцеловать меня, и рука на моей ноге снова начинает подниматься. Мы целуемся, уже не обращая внимания ни на фильм, ни на что другое. Поцелуй с Джейкобом не похож ни на что, что я когда-либо чувствовала. Мы так идеально подходим друг другу. Мы целуемся до тех пор, пока капля воды не попадает мне на лоб, и я отстраняюсь, обращая взгляд к небу.

Он тоже смотрит вверх и спрашивает.

— Это дождь?

Словно сам Бог отвечает на этот вопрос, небо раздвигается, и на нас обрушивается не дождь, а настоящий ливень.

— Черт! — кричит Джейкоб и хватает одеяло, которое лежало сзади, и набрасывает его на меня.

Кабриолет в кинотеатре — это довольно круто, если только вы не попали в шторм. Он перепрыгивает на переднее сиденье, и вода заливает машину, и все вокруг. Я пытаюсь смахнуть воду с сидений, но все безрезультатно. Я не могу справиться с проливным дождем. Он пытается завести машину, чтобы поднять верх, но у него не получается подобрать ключ.