— С ней все будет хорошо? — спрашивает Хосе.

Врач скорой помощи бросает на него обеспокоенный взгляд.

— Мы находимся недалеко от больницы и сделаем все возможное.

Это не совсем тот ответ, на который я рассчитывал.

— Как долго она была без сознания? — спрашивает врач скорой помощи.

— Около тридцати минут. Она говорила, а потом потеряла сознание. Она сильно ударилась головой во время аварии. Мы сделали все возможное, чтобы привести ее в чувство, но она не шевелилась.

— Наши семьи уже оповестили? — спрашивает Эллиот.

— Это было во всех новостях, но да, они знают, что мы нашли самолет и прочесывали местность. Как только вы оказались на борту, было отправлено еще одно сообщение.

Я откидываю голову назад, гадая, через что, черт возьми, все прошли. Я не позволяю себе думать о них. Мои братья, невестки, Бренна и дети. Приходилось просто притворяться, что никого из них не существует, и это заставляло меня быть благодарным за свои способности больше, чем когда-либо прежде. Было больно, хотелось швырять вещи и выть, но сейчас было не время. Теперь, когда последние девять часов позади, это похоже на гребаный фильм. Нет ощущения, что я только что прожил это, и все, чего я хочу — чтобы это закончилось, и я смог вернуться домой.

К ней.

Пилоты говорят о протоколе и о том, что произойдет, но я отключаюсь. В голове бардак, и я не могу слушать о дальнейших действиях. Не сейчас. Вертолет приземляется на крыше больницы, и к нам спешит команда врачей. Они забирают Джессику первой, заносят ее внутрь, пока несколько человек держатся в стороне, чтобы помочь нам выбраться.

— Мистер Эрроувуд, вы со мной.

Я киваю и следую за доктором. Мы заходим в комнату, но я вижу вспышки камер из коридора. К счастью, там есть перегородка, оставляющая лишь небольшую вероятность того, что они меня видели. Дверь закрывается, и начинается осмотр. Он тщательно осматривает меня, проверяя, нет ли следов физических повреждений, и задает кучу вопросов, на которые я, честно говоря, слишком устал, чтобы отвечать.

— Джейкоб?

Я поднимаю взгляд.

— Да?

— Все выглядит нормально, но мы собираемся провести тесты. Мне нужно убедиться, что нет ничего, кроме синяков, которые покрывают ваш бок.

— Вы знаете, как много мы прошли?

Доктор качает головой.

— Я знаю, что это было довольно далеко. Вы не были близко к обломкам, но ваши пилоты знали, как лучше поступить, чтобы спастись, они знали, что самолет нестабилен из-за вытекающего топлива. Вам всем очень повезло.

— Не всем. Стюардесса, Джессика, очень пострадала.

Он издал тяжелый вздох.

— Наша команда работает с ней и делает все возможное. А пока нам нужно позаботиться о вас.

— Хорошо.

Входит медсестра с телефоном.

— Мистер Эрроувуд, этот телефон для вашего личного пользования, чтобы вы могли позвонить своей семье.

Я смеюсь, и она поднимает бровь.

— Я не знаю их номеров.

Она мягко улыбается.

— Может быть, вы знаете чей-то номер?

Я киваю и беру телефон.

— Спасибо. А потом я набираю номер Кэтрин и знаю, что она свяжет всех со мной.

Глава тридцать восьмая

Бренна

Мое тело дрожит, и не только от напряжения, вызванного бегом от места захоронения до дома. Нервы разрушают мое тело. Уже дважды мне доливали чай, но я ничего не помню. Самолет нашли около трех часов назад, но он был пуст. Я так усердно молилась. Больше, чем когда-либо в своей жизни. Я просто хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым. Неважно, что с нами происходит. Мне нужно, чтобы с ним все было хорошо. Одной потерей в моей жизни меньше. Поисковая группа сужала район поиска, основываясь на том, что было найдено в самолете. Я понятия не имею, что это значит. Они оставили сообщение? Планы? Схему? Была ли там кровь или найдено тело? Никто нам ничего не говорит. Я схожу с ума и просто хочу получить ответы.

Кэтрин приехала сразу после того, как стало известно о случившемся. Она все еще здесь и сейчас находится с братьями, обсуждая возможности и то, как с этим справиться, а также оказывая всем нам большую поддержку. Она пересказывает информацию, которую ей сообщили в последний раз, но я не могу больше слушать. Я понимаю, что им нужно выработать стратегию на любой исход, но я знаю, как будет выглядеть реальность, когда его не станет.

Ад.

Одиночество.

Депрессия и нескончаемая душевная боль, которая навсегда разрушит мое сердце. Потерять Джейкоба — все равно что потерять дыхание, а я не могу жить без воздуха.

— Бренна, дыши, — уговаривает Элли. — Я знаю, что ты волнуешься, но ты можешь заболеть, дорогая.

Я смотрю ей в глаза, чувствуя себя беспомощной.

— Если он ранен…

— Мы не можем идти по этому пути, — ее рука лежит на моем плече. — Оставайся на том пути, на котором мы сейчас. Они нашли самолет, и когда они найдут их, нам сообщат. Почему бы тебе не попытаться отдохнуть? Дети отключились, а ты выглядишь обессиленной.

Она, должно быть, сошла с ума.

— Ты бы смогла уснуть, если бы это был Коннор?

Понимание наполняет ее глаза.

— Я принесу тебе кофеин.

Я улыбаюсь своей подруге.

— Спасибо.

Элли начинает уходить, но моя рука хватает ее за запястье.

— Если что-то случится. Если они… если они найдут его… Я знаю, что я не его жена или что-то в этом роде…

Она качает головой.

— Ты будешь там, Бренна. Самое главное в этих братьях то, что они ставят нужды друг друга на первое место. Коннор, Деклан или Шон уступили бы свое место ради тебя. Я знаю, ты думаешь, что из-за того, что ты не так давно здесь, они бы не стали, но они бы это сделали. Джейкоб любит тебя, и они это знают. Как бы все ни обернулось, ты будешь там, потому что этого хотел бы Джейкоб.

По моей щеке скатывается слеза, и я оглядываюсь на них. Деклан вышагивает. Шон сидит, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным, но на его лице написано напряжение. Коннор разговаривает с Кэтрин, пока его нога подпрыгивает. Все трое несут эту боль и страх так же, как и я. Глаза Деклана встречаются с моими, и он мягко улыбается.

Я отвечаю жестом на жест и поднимаюсь на ноги, направляясь к нему.

— Привет, — говорит Деклан.

— Привет. Твоя семья всегда такая интересная?

Он тихонько смеется.

— В основном. Но это определенно не очень хорошо.

— Я думала, что переезд сюда будет скучным.

— Никто не советовал тебе влюбляться в Эрроувуда, — шутит он.

— Наверное, я не смогла устоять.

У Кэтрин звонит телефон, который мы научились просто игнорировать, так как он не умолкает с тех пор, как она приехала. Ее глаза расширились, и она прочистила горло.

— Я понимаю. Да, — пауза. — Конечно. Да, я передам это семье.

Она замолкает и начинает что-то записывать. К тому времени, как она заканчивает разговор, мое сердце бешено колотится. Мы вчетвером стоим здесь, никто не двигается и не дышит, ожидая новостей, которые она собирается сообщить.

— Они нашли его, он жив и, похоже, его жизни ничто не угрожает.

Воздух, который я не могла найти несколько минут назад, быстро наполняет мои легкие.

Деклан заключает меня в объятия, и слезы, которые падают на этот раз — это облегчение.

Он в порядке.

Я не знаю, что случилось, но он жив, и мы можем исправить все остальное.

***

— Бренна? Бренна, милая, ты в порядке? — голос зовет меня из глубины сознания. — Бренна, ты нужна Джейкобу.

Мои глаза открываются, и я так быстро сажусь, как будто Кэтрин положила руку мне на плечо, чтобы поддержать меня.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Ничего, ты потеряла сознание, и… ну, не могла бы ты взять телефон?

Она предлагает его мне, и когда я беру его, моя рука дрожит.

— Алло? — неуверенно говорю я.

— Бренна. — глубокий голос Джейкоба заполняет мои уши, и я начинаю плакать. Что это за нескончаемый поток слез? Я плачу и пытаюсь взять себя в руки, но не могу остановиться. Облегчение настолько велико, что я не могу ничего сделать. Он жив. По-настоящему жив. Я слышу его голос, и он произнес мое имя.