Накрутила плед на манер тоги, чтобы не мешал и принялась ставить чайник и пару кастрюль с водой.

Алексей же отстранился от стола и зачем-то направился в соседнюю комнату.

Я же принялась инспектировать шкафы на наличие съестного. Нет, в погребе есть маринации, но этим сыт не будешь.

— Это ты?

Он появился из комнаты как-то неожиданно — раздвинулись шторы в дверном проеме и — Алексей уже стоит передо мной, сжимая в руках до боли знакомую фоторамку.

— Надо же! Думала здесь… такого не будет… — голос прозвучал слишком безразлично, чтобы можно было поверить в него, в безразличие. Переиграла.

— Поэтому мы здесь?

Я громыхнула кастрюлями и зло уставилась на мужчину.

— Да, я приехала сюда специально. Зная, что только здесь могу оторваться от преследования, — со злости вырвала рамку из рук мужчины и убрала в сторону, так и не взглянув на изображение. Что на него смотреть? Я его знала до каждой детали.

Поймав удивленный взгляд, громко вздохнула, собирая в кучу все нервы — никогда не была истеричкой. Да у меня даже ПМС спокойно проходил.

— Марина, с тобой все в порядке.

Так, вспоминаем: два глубоких выдоха подряд, затем вдох через нос и вновь выдохи… Упражнение помогло, даже чуть голова закружилась.

Но смотреть на Алексея я не хотела, развернулась и, оперевшись руками в столешницу, уставилась на закипающую воду. Маленькие пузырьки еще только начали образовываться на дне белой эмалированной кастрюли, от конфорок шел приятный жар, задевая лишь от части своим теплом мои ладони.

— Это был дом моей бабушки, когда она была жива. Сейчас его использует как дачу семья моей тети. Я не сразу вспомнила про это место… Лишь увидев знак… Сразу рванула сюда. Здесь нет хороших дорог. Много заброшенных садов. За посадками огромный карьер, который постепенно превращается в небольшое озеро. Я усмехнулась, поднимая в воспоминаниях, как черный джип медленно катится к обрыву.

Алексей меня не прерывал, но я физически чувствовала его интерес, он буквально колол иголками спину. Чтобы немного отвлечься от странного чувства, нырнула в нижний шкаф за макаронами. И пока высыпала их в кастрюлю, солила и продолжала рассказывать.

— В общем, машина пролетела метров семь и почти скрылась под водой. Но я так думаю… Торопилась. А дальше ты уже сам можешь догадаться. Мы пробрались сюда. Нас никто не видел.

Почувствовала, как Алексей шагнул ко мне. Вся моя сущность напряглась, даже плечи закаменели.

— Ты, кстати, молодец. В твоем состоянии хорошо бежал…

Его холодные руки обхватили меня за талию, — я вздрогнула. Почувствовала настойчивые поглаживания по животу, и легкие поцелуи прошлись от ключицы вверх, покрыли поцелуями шею и кожу за ухом. Кажется, все волоски тут же среагировали стали дыбом. Мне захотелось расслабиться и откинуть голову на мужское плечо, что я и сделала. Практически полностью прижалась к мужчине, женщина во мне довольно заликовала, почувствовав мужское возбуждение, где-то в районе поясницы. Захотелось замурлыкать и растянуться под приятными мужскими ласками, которые медленно перемещались к груди.

«Ну, милые дамочки, не подведите! Маленькие, да аккуратненькие, как говорится!» Или не так говорится. Пофиг! Я уже развернулась к Алексею и грациозным движением обхватила его руками за шею.

Наши губы слились в глубоком поцелуе, по лучшим французским канонам.

Пробовать, узнавать… Нежно и трепетно… Глупость какая! Мы сразу нырнули на самое дно страсти так, что просто отключились мозги. Возможно, из-за удара о то самое дно.

Забросив одну ногу на бедро мужчины, не отрываясь от его губ, руками зарылась в жесткие мужские волосы.

Черт, рано ногу забросила. Пришлось, прыгать на одной ноге назад, в поисках опоры. Алексей распознал мой манёвр и подхватил под бедра, подсадив на столешницу. Мои ловкие ноги тут же крепко обхватили его за талию и плотно прижали.

Плед уже давно был сброшен, резинка моих неординарных трусов собралась на бедрах, мужчина уже почти избавился от рубашки — она осталась висеть на одной руке, второй болтался, но совершенно нам не мешал.

«Пшшш…»

Сторонний звук неожиданно пробрался в мое сознание и меня ошпарило понимание, что закипели макароны, и пена может залить огонь на плите. Это была бы необычная смерть, надеюсь, хотя бы приятная.

— Постой… — мягко оттолкнула от себя Алексея.

Он отступил на пару шагов. Я видела, что он стоит неровно, его ведет в разные стороны, но продолжает странно смотреть на меня. Я спрыгнула вниз, поправила белье, и быстро бросилась к плите, устранять последствия.

Ноги меня тоже не хотели держать, дрожали словно вот-вот подкосятся, и я упаду на колени. Пришлось приложить все силы, найти опору в подошедшем со спины Алексее, он стал вплотную, положив свой подбородок на мою макушку и придерживая за талию. Наверное, он тоже нашел в моем лице опору.

Отчего-то вспомнилось, как в детстве пыталась построить карточный дворец. Меня никогда не устраивало что-то наполовину: домик — нет, сразу дворец и никакого клея. Так вот, надо было сопоставить две карта так, чтобы они поддерживали друг друга… Как мы сейчас.

Отстранилась от Алексея, сделав шаг вперед.

… мои карточные строения всегда рушились сами или их разрушала я лично, если они получались не таким, как задумывалось.

Макароны разварились, плиту пришлось отмывать, но зато мы плотно поели.

Так же получилось намешать несколько тазов с теплой водой, но и этого хватило, чтобы обмыться.

Алексей почти сразу после этого упал на кровать и принялся интенсивно разминать виски.

Полезла в аптечку с надеждой, что тетя оставляет здесь лекарства. Черт, я совершенно не знаю, какие таблетки ему можно давать. Надеюсь, цитрамон не навредит, именно его я нашла, а еще зеленку и пару бинтов.

Долго смотрела на рану, но так и не придумав, что с ней делать. Можно стянуть рану тонкими полосками лейкопластыря, но она хоть и была «влажной» сейчас не выглядела воспаленной.

— Больной, прописываю вам покой и отдых, — с затаенной улыбкой проговорила, накладывая на рану марлевую повязку и закрепляя ее лейкопластырем в виде креста. Получилось не эстетично, зато надежно.

Алексей ничего не ответил, а когда я оторвалась от своего занятия, с удивлением увидела, что он спит.

Отлично. Осталось распутать волосы и лечь в кровать. Прихватила расческу и фоторамку, про которую не забывала ни на секунду с момента, как увидела, и направилась в кровать.

Марина Глушкова

Проснулась словно от резкого толчка и сразу села на кровати. В окно уже заглянуло яркое полуденное солнце. Кажется, я проспала все на свете. В руке по-прежнему была крепко зажата расческа, а рядом лежала фоторамка с фотографией.

Перед глазами предстала картинка, как я вчера прошла в комнату и прилегла на пару секунд, лишь прикрыв глаза.

Жизнь меня ничему не учит, эх.

Потрогала сеновал, образовавшийся на голове, и приложилась к нему расческой, исключительно, чтобы удостовериться в бесполезности этого занятия. И точно!

Через силу разодрала волосы руками как получилось, расчесала пальцами и все это заплела в косу-колосок. Получилось даже симпатично.

Поднялась с кровати, зажимая одной рукой косу, другой отбрасывая одеяло — послышался глухой стук, на пол упала рамка.

— Черт!

Бросилась следом на чистых рефлексах, кажется, заработала себе еще рапу синяков на коленях.

Две такие похожие, но такие разные девушки смотри на меня через разбитое стекло, которые все еще удерживала деревянное обрамление.

Одна с короткими розовыми волосами, забавно высунув язык и скосив глаза на переносицу и вторая с нарочито серьезным взглядом смотрит в камеру, но в губах спрятана улыбка. Помню. В этот момент я старательно толкала Алиску локтем под ребра, чтобы не дурачилась, но она не унималась…

Нет, позже мы сделали нормальные фотографии, но распечатывать ездила я и выбрала эту…